Захарова в интервью RT рассказала о двойных стандартах западных стран

Страны Запада порицают акты терроризма на территории государств Ближнего Востока, однако такие же теракты, происходящие в отношении мирных российских городов, Запад не замечает. Об этом в интервью RT заявила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. Дипломат отметила, что Запад не видит или оправдывает проявления зла, используя их в своих геополитических интересах.

— Россия призывала к прекращению огня с самого начала конфликта (в секторе Газа. — RT). Что вы думаете об этой гуманитарной паузе и что вы думаете о том, в какой момент она была объявлена?

— Я полностью согласна с вами в том, что необходимо подчёркивать принципиальную позицию России. К нам присоединилось большинство стран мира, так называемое глобальное большинство, в необходимости перемирия, прекращения огня и решения срочных гуманитарных вопросов.

Необходимо подчеркнуть, что эту позицию мировое большинство заняло сразу же, с первых дней эскалации ситуации. Я хотела бы обратить ваше внимание на то, кто блокировал эту позицию. Эту позицию блокировали Соединённые Штаты Америки и Британия.

Они блокировали её не только в публичных выступлениях и полемике, они блокировали её в Совете Безопасности ООН. Совет Безопасности ООН пытался сразу же после эскалации ситуации выработать документ, который бы предписывал сторонам, который предписывал бы всем, кто может оказать влияние на ситуацию, стремиться к достижению гуманитарных пауз, деэскалации, прекращению огня и решению срочных гуманитарных вопросов. Эту работу в Совете Безопасности заблокировали Соединённые Штаты Америки и Британия.

Объявление этих гуманитарных пауз — действительно большой шаг вперёд. Мы видели ужасающую статистику, которая была предоставлена и представителями сектора Газа, и представителями Организации Объединённых Наций, и странами региона. Эта ужасающая статистика буквально требовала — не говорила о необходимости, а требовала принятия срочных мер. Эти меры были приняты.

К сожалению, из-за блокировки этого подхода Соединёнными Штатами и Британией было упущено много времени. В данном случае время — это человеческие жизни. Из-за позиции этих двух стран, к сожалению, было упущено время, и это повлекло колоссальное количество жертв. Поэтому мы не просто приветствуем объявление гуманитарных пауз и реализацию этой договорённости.

Мы были той стороной, которая об этом говорила с самого начала. И отстаивала свою позицию, и нашла много союзников, которые поддержали и солидаризировались с нашей точкой зрения. И спасибо вам, что вы это подчеркнули.

— После того как министры арабских и мусульманских стран призвали к прекращению войны в Газе, делегации Лиги арабских государств, Организации исламского сотрудничества прибыли в Москву для обсуждения ситуации. Почему, как вы думаете, арабские страны решают вести переговоры именно с Пекином и Москвой?

— Во-первых, нам стоит, раз мы заговорили о роли региональных стран, выразить ещё раз благодарность содействию Катара и Египта в том, чтобы ситуация с гуманитарными паузами была благополучно разрешена.

Во-вторых, когда вы сказали о странах региона, которые прибыли в нашу страну и провели переговоры на уровне министров иностранных дел, провели встречу с российским руководителем внешнеполитического ведомства, я хочу ещё раз их перечислить.

Это были главы внешнеполитических ведомств Саудовской Аравии, Египта, Иордании, Палестины. Были генеральный секретарь ОИС и также одна внерегиональная держава, которая занимает очень активную, конструктивную позицию по сложившейся в регионе ситуации. Речь идёт об Индонезии.

Эта встреча состоялась в рамках решения саммита в Эр-Рияде, который предписал участвующим странам проводить активную работу с мировым сообществом с целью разрешения кризиса и его деэскалации. Поэтому это было в решении саммита в Эр-Рияде.

Теперь: почему и Москва, и Пекин? Во-первых, это члены Совета Безопасности; во-вторых, потому что у этих стран весомый голос и в мировой повестке, и в региональных делах. Безусловно, вовлечение наших стран в информирование из первых уст является крайне важным. Ещё один момент. Ведь наши страны — и Россия, и Китай, о которых вы спросили, в Совете Безопасности действительно являются проводниками голоса мирового большинства, если мы говорим о постоянных членах.

Они выступают в роли и берут на себя функцию проведения голоса мирового большинства. Даже не хочу представлять гипотетически этой ситуации, если бы наших стран не было. Но ведь мы слышим бесконечные заявления, в том числе киевского режима и других оторванных от реальности, в общем-то, экстремистов, которые требуют исключения, например, России из членов Совета Безопасности ООН. Представьте себе, если вдруг, ещё раз говорю, не хочу даже этого представлять, но если вдруг, в теории, победит эта логика, что же получится? Тогда останется только голос западных стран.

На этой кризисной ситуации на Ближнем Востоке можно увидеть, что бы было, если бы не было альтернативы западной точке зрения в Совете Безопасности. Они бы, я думаю, до сих пор настаивали на том, что гуманитарные паузы и прекращение огня не нужны. Мы же это видим всё на протяжении практически двух лет вокруг Украины. До этого такую же позицию занимал Запад.

Как вы помните, весной 2022 года Киев запросил переговоры с Российской Федерацией, на что Россия дала своё согласие и начала вести, в ответ на просьбу, эти переговоры. Именно Запад, именно Вашингтон, именно Лондон заблокировали, буквально запретили Киеву вести переговоры с нашей страной. Почему? Потому что переговоры — это путь к миру, деэскалации, остановке боевых действий. А им это было не нужно.

Они заявляли о необходимости дальнейшего ведения боевых действий. Я напомню вам слова Борреля, я напомню слова всей американской администрации, всего политического руководства Британии о том, что только на поле боя, говорили они, можно будет понять, кто победил, кто прав. Только на поле боя должна разрешиться ситуация. Вот здесь та же самая логика: продолжение кровопролития и никаких шансов на мир. Именно это позиция, которую занимал так называемый коллективный Запад.

— В своей недавней статье в The Washington Post Джо Байден обвинил одну из сторон израильско-палестинского конфликта в использовании террористических методов. При этом он не видит проявления терроризма в действиях киевского режима.

— Я хочу сказать, что мы много видим в информационном пространстве и США, и в средствах массовой информации, которые подчинены вот этой самой западной логике, много слышим и читаем о себе всяких небылиц. Мы видим, как искажается российская официальная позиция, в том числе и в отношении ситуации на Ближнем Востоке. Замалчивается, в частности, наше принципиальное неприятие любых форм террористической деятельности.

Я хотела бы воспользоваться сегодняшним разговором, этой возможностью для того, чтобы ещё раз сказать, что наша страна, Российская Федерация, прошла очень серьёзный, очень сложный, трагический путь противодействия терроризму на своей территории.

В 1990-е и в начале 2000-х годов на Северном Кавказе России велась контртеррористическая операция противодействия международному терроризму. Мы знаем, что это такое. Мы столкнулись с этой угрозой, и мы знаем об этом не понаслышке.

Поэтому никакие формы террористической деятельности не являются для нас не то что законными, а вообще, в принципе, даже в теории возможными. Для нас это абсолютно неприемлемая история.

Мы видим, как в этой статье говорятся в сочетании как вещи правильные, как, например, заявление о двугосударственном подходе к разрешению палестино-израильского кризиса, так и какие-то очевидные дезинформационные буквально фейки. Когда проводятся параллели между Россией и террористической деятельностью.

Это всё очевидно, к сожалению, смешивается в одной публикации. И она представляет собой такую смесь правды и вымысла. Собственно говоря, это и есть пропаганда. Да, отдельные элементы, связанные с заявлением о двугосударственном подходе, безусловно, являются важными. Но я хотела бы также подчеркнуть, что за этими заявлениями Байдена, которые были сделаны в этой публикации, должны идти и конкретные действия, направленные на реализацию того, под чем буквально каждая администрация США подписывалась.

Я, честно говоря, вряд ли сейчас вспомню, кто бы не произносил эту фразу о двугосударственном подходе. С другой стороны, она зафиксирована во всех международно-правовых документах, и было бы, наверное, вызовом от этой формулы отречься даже американским президентам.

Но проблема в другом. Проблема в том, что за декларацией этого постулата, закреплённого в международном праве, в резолюциях и Совета Безопасности, и Генеральной Ассамблеи, и в других международно признанных документах, за декларацией этого постулата должна идти его реализация и содействие его реализации.

Честно говоря, вот этого как раз со стороны США не наблюдается. Это, безусловно, чрезвычайно важный элемент, ключевой элемент урегулирования ближневосточного конфликта.

— 20 ноября 117 российских граждан и членов их семей, среди них были палестинцы, граждане Украины и Швеции, были эвакуированы специальным рейсом МЧС из Каира в Москву. Разумеется, в секторе Газа до сих пор остаются российские граждане и члены их семей. Вы можете предоставить какую-то дополнительную информацию относительно дипломатических усилий Москвы по обеспечению безопасности этих людей?

— Я буквально несколько фраз скажу в добавление к вашему предыдущему вопросу. Вы абсолютно чётко сформулировали ключевую проблему американской администрации, а именно двойные стандарты. Вы абсолютно точно указали на то, что, заявляя о неприемлемости террористических методов на Ближнем Востоке, та же самая администрация Байдена не видит террористической деятельности киевского режима. А почему она не видит? Потому что администрация Байдена и создала режим Зеленского.

Мало того, она не просто создала его — она его напитала деньгами, вооружениями и, самое ужасное, чувством вседозволенности. Когда деньги, оружие применяются не, как уверяют нас в Вашингтоне, ради демократии, свободы, справедливости, а против мирного населения, гражданского населения. Когда всё это применяется в виде терактов — и так далее, и так далее. Это вопиющее разрушение любых стандартов. Спасибо вам за то, что вы на это обратили внимание.

Теперь относительно наших граждан, которые находятся не только в секторе Газа, а в целом в регионе. Я могу вам сказать, что мы ведём эту работу по двум трекам. Речь идёт о содействии людям, которые хотят и хотели покинуть эту территорию, которая так или иначе вовлечена в эскалацию. Были организованы дополнительные рейсы для российских граждан и для соотечественников, которые находятся на территории Израиля.

Эти рейсы осуществляются практически бесперебойно с самого начала эскалации через аэропорт Бен-Гурион. Те, кто желал временно покинуть или в принципе покинуть Израиль, могли это сделать и делают это. Конечно, самая сложная ситуация разворачивалась вокруг сектора Газа. Когда люди были буквально заблокированы, они не имели возможности покинуть территорию никаким образом. Ни авиационным путём, ни пешим путём, ни автомобильным — никак.

Для этого Российской Федерацией была развёрнута эвакуационная кампания. Её реализуют Министерство по чрезвычайным ситуациям, Министерство иностранных дел, ряд других российских ведомств. Безусловно, такая колоссальная нагрузка и большая ответственность легла на плечи российских дипломатов непосредственно в Палестине, Израиле, Египте, Иордании и в других региональных странах.

Потому что это не эвакуация из одной страны или из одной только местности. В этой операции по эвакуации задействовано несколько стран. Как вы знаете, мы изначально, буквально сразу, в первые дни, открыли списки для записывающихся на эвакуацию. В большей части эти списки реализованы. Люди, которые записались с самого начала, ещё раз хочу подчеркнуть, в подавляющем большинстве уже находятся на территории нашей страны. Это касается и граждан России, и наших соотечественников, и граждан других стран, которые обратились к России за помощью.

Им не было отказано, им было оказано содействие в использовании наших эвакуационных возможностей. Но проблема в том, что, как вы знаете, сектор Газа был заблокирован. Я имею в виду, электричество, сеть, интернет, мобильная связь длительное время не работали. Многие люди, которые хотели покинуть сектор Газа, физически даже не имели возможности об этом сообщить.

Мы сейчас продолжаем получать заявки на вывоз, на эвакуацию от российских граждан. Как мы ещё раз сейчас подчеркнём (и об этом говорили ранее), работа по эвакуационным мероприятиям будет продолжена.

Могу сказать, что действительно значительное количество, несколько сотен, граждан нашей страны остаются в секторе Газа и на территории Египта в ожидании эвакуации. Часть из них остаются на территории сектора Газа, часть уже перешли соответствующую границу и ожидают эвакуацию в Египте.

Граждан нашей страны, соотечественников, тех, кто к нам обратился, мы размещаем силами МЧС, в том числе при содействии наших дипломатов, в пунктах, которые развёрнуты были МЧС непосредственно в регионе. После возвращения, после эвакуации на территорию России их размещают в пунктах временного размещения в различных регионах нашей страны.

Это очень сложная, очень масштабная задача, которая была поставлена руководством нашей страны, президентом Российской Федерации, и она реализуется.

— Министерство иностранных дел Франции обвинило Россию в распространении антисемитской риторики. Что вы можете ответить на это? Почему западные страны, которые поддерживают Израиль, пытаются прибегать к подобной риторике в отношении России?

— Наверное, тут много причин, которые можно привести в качестве ответа. Одна из них — это исторический национализм и нацизм, который формировался именно в западных странах как концепция сегрегации людей. Это же западные находки — национализм, нацизм, фашизм. Когда людей разделяли по крови, по форме черепа, по каким-то этническим группам. Говорили о том, что одним положено всё, другим не положено ничего. Эта концепция в разные века приобретала разные оттенки и названия.

Когда-то это была концепция колониализма. Когда одним странам — западным странам — было положено мировое господство, они так это определили. Они считали вправе себя порабощать весь мир. Потом это превратилось уже в концепцию работорговли, когда западные страны посчитали, что именно они вправе сегрегировать людей и говорить о том, кто будет рабом, а кто будет господином.

Потом, в XX веке, всё это переросло в нацизм и фашизм. Опять же, родоначальником этого всего был Запад. Потом, уже когда после Второй мировой войны всё мировое сообщество на всех континентах пришло к ужасающему выводу о том, что подобные эксперименты могут завести планету в абсолютный тупик, вроде бы были приняты решения, везде и всеми подтверждённые, о том, что подобное деление людей просто невозможно. Нужно его всячески порицать и запрещать.

Несмотря на это, на Западе родилась новая концепция. Буквально сегрегация, разделение людей на тех, кому положено больше, и тех, кому положено меньше. Вы помните, что ещё даже до второй половины XX века на Западе существовали разделения в автобусах, в больницах, в школах, в университетах — да, в принципе, даже на улицах и в магазинах тоже. Для людей, которым, как на Западе считалось, положено всё, и для людей, которым положено меньше.

Вроде бы сейчас должна эта концепция навсегда исчезнуть. Но нет, она теперь реинкарнировалась. Теперь на Западе процветает концепция исключительности. Когда одни страны и граждане одних стран являются исключительными и опять же им положено всё, а другие должны им подчиняться.

Вспомним Борреля. Это как бы называется главный дипломат, верховный представитель по внешней политике Европейского союза. Наверное, он чётче других артикулировал эту концепцию, сказав, что мир делится на прекрасный сад, которым является Запад, и дикие джунгли, которыми являются все остальные. Понимаете, вот в этом суть. Поэтому нужно быть не за одних или за вторых — нужно быть за правду. Нужно быть за мир, за любовь, за равноправие к людям. Вот за что нужно быть.

Именно с таких позиций мы и относимся к ситуации на Ближнем Востоке. Мы не приемлем зло в виде терроризма и насилия, в отношении кого бы то ни было они ни проявлялись. Мы видим, в чём корень проблемы. Мы говорим о том, что нужно бороться с самой проблемой. Нужно дать возможность людям, палестинцам, обрести наконец своё государство. Жить в мире и согласии вместе со своими соседями, включая Израиль. На это и рассчитана наша позиция.

Хотя мы понимаем всю сложность этой проблемы, всю её глубину, всю её историческую подоплёку, но наша последовательная позиция во многом облегчает наш подход. Нам не нужно каждый раз его подстраивать под ту или иную ситуацию, под те или иные обстоятельства. Мы эту позицию сформировали десятилетия назад и призываем к её реализации.

— Недавно вы осудили заявление израильского министра по делам наследия, который говорил о вероятности сброса ядерной бомбы на Газу. После этого Биньямин Нетаньяху отстранил его от должности. Почему же Запад не реагирует на эти заявления, как вы думаете?

— Потому что Запад исповедует двойные стандарты. Мы только сегодня с вами ещё раз напомнили аудитории относительно позиции Запада, когда террористические акты на территории стран Ближнего Востока Запад порицает, отрицает и всячески стремится поставить эти террористические акты вне закона.

Если вы считаете, что это проблема только нынешней администрации США, — это не так. Кстати говоря, на Ближнем Востоке это знают лучше, чем где бы то ни было. Я напомню, в отношении того, что творилось в нашей стране, и мы сегодня тоже об этом говорили, в середине, в начале 1990-х, в начале 2000-х, такая же была у Запада позиция — они не видели террористических актов на территории нашей страны.

Я вам хочу сказать, что те жуткие террористические акты, которые совершали международные террористы, которые пытались буквально оккупировать Северный Кавказ, — мне кажется, в истории их ещё не было. Я не видела повторения по жестокости их после. Я напомню. Это теракты в Беслане, когда была захвачена школа и детей держали в школе без воды, без еды, и террористы заставляли пить детей свою собственную мочу, чтобы не умереть от обезвоживания.

Я напомню о страшном, жутком теракте в центре Москвы. Дубровка, когда детей и их родителей террористы захватили на детском спектакле, на мюзикле. Угрожая оружием, тоже держали. Я напомню о том, как взрывались дома на территории Российской Федерации по ночам и спящие люди буквально были подорваны. Это было везде — это было и в Москве, и в Волгодонске, и во многих других городах.

Я напомню о том теракте, который, по-моему, ещё раз говорю, не имеет себе равных по жестокости, когда международные террористы захватили роддом в Будённовске. С роженицами, с детьми, которые только родились, или с беременными женщинами — и взяли их в заложники. Никто в Вашингтоне, никто в Лондоне тогда это не осудил. Они называли тогда террористов борцами за свободу, за демократию и независимость. Почему? Это же самый главный вопрос. Почему они так относятся к одним и тем же проявлениям зла? Почему в одном случае они это зло порицают, а в другом случае либо не видят, либо оправдывают?

Потому что они используют эти проявления для собственных интересов, для проведения собственной политики или геополитики. В этом и главное отличие позиции нашей страны, которая, видя зло, называет его злом. И не использует в собственных интересах или в чьих-то других интересах. Вот в этом коренное отличие.

Теперь я хотела перейти к заявлению министра Израиля по делам Иерусалима и наследию Элияху о возможности сброса ядерной бомбы на сектор Газа. Вы точно отметили, что молниеносно премьер-министр Израиля Нетаньяху заявил, что отстраняет его от работы кабинета министров. Было сделано заявление о неприемлемости подобных выступлений и вообще идеологии. Эти заявления были сделаны на официальном уровне в Израиле.

Наша страна высказалась однозначно по этому поводу о недопустимости подобных заявлений. Но ваш вопрос был относительно того, почему нет этих заявлений на Западе. Я уже ответила: потому что, к сожалению, это двойные стандарты. Даже указала на их причины. Я хочу сказать о другом.

Сейчас многие задаются вопросом, возможны ли такие заявления, невозможны ли такие заявления. Ещё раз говорю: наша позиция абсолютно ясная — это недопустимые заявления. Важно-то другое, о чём почему-то никто не говорит. По крайней мере, на Западе не говорят точно. Не знаю насчёт регионов.

Я посмотрела, какое расстояние между Тель-Авивом и сектором Газа. Я посмотрела, какое расстояние между Иерусалимом и сектором Газа. Это расстояние примерно 70 км. Вы можете себе представить, о чём думал человек, который вроде бы выступал за интересы израильтян, но предлагал использовать ядерное оружие в 70 км от двух ключевых городов Израиля? Скажите, пожалуйста, кого же он больше ненавидит: палестинцев или израильтян?

У меня есть представление, учитывая, что я занимаюсь этой работой, я учила историю, о том, что такое ядерное оружие, что такое ядерная энергия, что такое даже неприменение ядерного оружия, а что такое утечка с ядерного объекта в результате техногенной катастрофы или какой-то аварии.

Мы знаем в нашей стране об этом не понаслышке. Мы пережили чернобыльскую трагедию. Когда речь шла о непреднамеренном использовании ядерного оружия, об аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Мы же знаем, что это такое. Мало того, мы же знаем скорость распространения радиации. Мы знаем, что от неё нельзя спастись ни людям другой национальности, ни людям обеспеченным, ни людям, которые считают себя даже лучше других.

Это та беда, которая если приходит, то касается всех в равной степени, её нельзя избежать. Конечно, подобные предложения говорят в большей степени о том, что, наверное, речь идёт не столько о ненависти к каким-то группам населения, сколько о неадекватности и непонимании предмета, о котором человек рассуждает. Я к этому так отношусь. Ещё раз говорю: предлагать в здравом уме использовать ядерное оружие в 70 км от твоего родного дома — надо быть, наверное, самоубийцей или просто ненавидеть своих близких.

— Нельзя не заметить, что если бы Россия сделала подобное заявление, то это вызвало бы взрыв возмущения и всеобщего осуждения, верно же?

— Вы точно сформулировали — «если бы Россия сделала». Россия никогда и не делала, и не сделает подобных заявлений. Почему? Не потому, что мы лучше или хуже. Это очень важный момент. А потому, что мы знаем, о чём идет речь. Потому что мы являемся частью международных механизмов, международных организаций, контролирующих эту сферу.

Потому что у нас есть научные знания, потому что у нас детям в школах преподают историю не искажённую, а настоящую. Посмотрите, трагедия Хиросимы и Нагасаки. Это два японских города, на которые Соединённые Штаты Америки сбросили атомные бомбы. Они стали жертвами применения ядерного оружия.

Впервые — и я искренне надеюсь, что в последний раз, — в истории человечества было применено ядерное оружие. Его применили Соединённые Штаты Америки. В отношении людей, которые проживали в городах. С военной точки зрения тогда в использовании ядерного оружия уже не было никакого смысла. Ни тактически, ни стратегически.

Очевидно, что Соединённые Штаты Америки сбросили на Хиросиму и Нагасаки ядерное оружие как акт мести, видимо, за Пёрл-Харбор, за то, как японский милитаризм расправился с американскими военными в начале войны. Но пострадали в Хиросиме и Нагасаки ведь не японские милитаристы. Я даже боюсь произнести эти цифры, какое количество мирных граждан, детей не только в тот конкретный момент, а на протяжении десятилетий, из поколения в поколение... потому что была заражена земля, потому что люди болели десятилетиями. И мы это всё знаем.

Мы не искажаем историю. Мы детям преподаём историю именно в этом виде. И я приведу вам другой пример, как эту историю преподают в тех же самых японских школах, и в американских школах, и в школах тех, над кем США осуществляют свой протекторат. Они говорят о том, что трагедия Хиросимы и Нагасаки произошла из-за того, что с неба были сброшены бомбы. Они не говорят о том, кто это сделал, и не говорят почему.

Они просто говорят, что Хиросима и Нагасаки подверглись вот такой ядерной трагедии, прошли через ядерную трагедию. Это создаёт ложное представление о том, что является причиной подобных ужасающих последствий.

К сожалению, незнание истории, искажение истории, преподавание искажённой, извращённой истории, незнание фактов о ядерной энергетике, запугивание, манипулирование информацией, использование ложных смыслов создают условия, при которых такие заявления в принципе могут появляться.

— Мы знаем, что проводимая Израилем де-факто политика ядерной двусмысленности означает, что страна не подписала ни одной международной конвенции по этому виду вооружений. Существуют ли какие-либо перспективы того, чтобы туда прибыли международные инспекторы с мандатом, которых Россия могла бы потенциально поддержать?

— Мы ведём работу по превращению Ближнего Востока в зоны, свободные от ядерного оружия, уже очень давно. Мы предлагали эти инициативы государствам. Мы проводили конференции. Мы политически мотивировали и поддерживали эту стратегию. Мы являемся последовательным сторонником создания подобной зоны — зоны, свободной от ядерного оружия, на Ближнем Востоке.

С нашей точки зрения, это должно отвечать интересам всех без исключения стран. На днях в Нью-Йорке под эгидой Организации Объединённых Наций состоялась 4-я сессия конференции по зоне, свободной от ядерного и других видов оружия массового уничтожения. Очень важно, что участники продемонстрировали конструктивный настрой на создание благоприятных условий для вовлечения в этот процесс государств, которые пока ещё остаются за его рамками. Эта наша позиция сформирована была давно, и мы последовательно её отстаиваем.

— Россия отказалась от Договора о запрещении ядерных испытаний. США отреагировали на это, проведя, как они выразились, экспериментальный взрыв на ядерном полигоне в Неваде. Планирует ли Россия каким-либо образом ответить на это?

— Мы будем следить за развитием этой ситуации. Я хочу напомнить о нашей принципиальной позиции по ядерному оружию, его использованию, о которой неоднократно заявлял президент России, которая закреплена в наших доктринальных документах.

Если нужно напомнить, я напомню. Я ещё раз подчеркну, я даже лучше процитирую выступление 21 февраля 2023 года президента нашей страны. В послании Федеральному собранию он заявил буквально следующее: «Первыми мы, разумеется, это делать не будем. Но если США проведут ядерное испытание, то и мы проведём».

— Приближается конец 2023 года. Мы оглядываемся на то, что было сделано. Как вы оцениваете дипломатические достижения России в этом году и каковы ваши надежды и чаяния на следующий год?

— Я просто хочу напомнить, что у нас обычно внешнеполитические итоги года подводит президент страны — у нас президентская внешняя политика — и министр иностранных дел России. Обычно глава внешнеполитического ведомства проводит специальные конференции, пресс-конференции многочасовые. Как правило, они проходят в январе. Год ещё не закончен. Самое главное — именно руководство страны делает соответствующие заключения на этот счёт.

Я могу сказать, мы были активны. Самое главное, мне кажется, что именно год очень явно, очень чётко, я бы сказала, без каких-то возможностей для сомнений обозначил голос мирового большинства, и он созвучен нашему голосу. Мы говорим со схожих и во многом совпадающих позиций. Мы не приемлем — и именно в этом году, мне кажется, в ходе проведения большого количества многосторонних форматов, стало понятно: мы не приемлем диктата.

Мы не приемлем деления мира на исключительных и всех остальных, на джунгли и сады. Мы все равные. Наши предки неоднократно боролись за равноправие и свободу. Они боролись с вот этим самым жутким рабовладельческим гнётом на Африканском континенте. Они боролись с колониализмом в различных странах Азии. Они боролись за независимость в Латинской Америке. Наши предки боролись с фашизмом и нацизмом как очередной формой сегрегации.

Мы не имеем права забывать опыт. Не просто опыт, а самопожертвование наших предков. Мы обязаны относиться к миру именно с этих позиций. Помня о том подвиге, который совершили наши предки. Именно в этом году это стало доминирующей мыслью у мирового большинства. Мы больше не позволим к себе относиться свысока. Мы больше не позволим сегрегации набирать обороты в мире. Мы этого больше сделать не позволим.