26 августа 1958 года, ровно 65 лет назад, в Грозном произошли массовые столкновения, погромы и беспорядки. Все началось на церемонии прощания с рабочим Евгением Степашиным, которого тремя днями ранее на танцах ударили ножом пьяные чеченцы. Вскоре все переросло в стихийный митинг, к которому присоединилось много случайных людей. Представители русского населения Чечено-Ингушетии потребовали выселить чеченцев из республики, разгромили обком КПСС и устроили охоту на партийных работников. Милиция и КГБ не смогли справиться с ситуацией, в Грозный пришлось вводить войска. Что на самом деле стало причиной волнений в советском Грозном — в материале «Ленты.ру».

Внимание! «Лента.ру» осуждает любые национальные конфликты во всех их проявлениях, выступает против межнациональной розни и любого насилия

Вечером 23 августа в поселке Черноречье под Грозным было жарко. Трое чеченцев распивали водку с русским коллегой — рабочим местного химического завода. В разгар попойки от него потребовали поставить еще одну бутылку. Тот отказался. Начался спор, который перерос в поножовщину: Лулу Мальцагов пырнул Владимира Коротчева в живот. Раненый убежал в общежитие и попытался спрятаться в кровати. Но противники намеревались добить его и бросились в погоню. К счастью, расправе помешал один из участников драки.

Но разогретых алкоголем мужчин было уже не остановить. Они отправились в дом культуры, где проходили танцы, и вступили в новый конфликт, теперь уже из-за девушки. К ним как раз подоспело подкрепление, дело завершилось жестоким избиением моряка, который только приехал из Севастополя на побывку к родителям. Ему удалось уйти от преследования и спрятаться, однако его товарищ, недавно демобилизовавшийся матрос Евгений Степашин, оказался менее удачлив — поскользнулся и упал. Он только устроился на химзавод и еще не заработал на гражданскую одежду. Матросская форма Степашина взбесила чеченцев. Преследователи настигли его, жестоко избили и нанесли пять ножевых ранений. Шансов у Степашина не было.

«Это [жестокое преступление] получило широкую огласку, — вспоминал заместитель председателя КГБ Сергей Бельченко, которого отправили в регион для нормализации обстановки. — Активизировались античеченские разговоры. Создалась психологическая атмосфера для морального оправдания жестких античеченских высказываний. Пока по городу носились слухи, а будущие участники беспорядков копили злобу на чеченцев и на весь мир, в доме [Степашина] готовились к похоронам».

«За годы изоляции чеченцы сплотились»

XX съезд КПСС, помимо прочего, заложил основу для возвращения в родные места некоторых народов, принудительно депортированных по решению руководства СССР во главе с Иосифом Сталиным во время Великой Отечественной войны. Чеченцы, ингуши, калмыки и другие больше не считались врагами, но и своими окончательно они по состоянию на 1956 год еще не стали. Советское общество в массе своей сочувствовало депортированным народам и лояльно отнеслось к их переселению обратно. При этом в народе нет-нет да и пролетал шепоток: раз репрессировали, значит, было за что. С этим клеймом во второй половине XX века пришлось жить миллионам советских граждан, никогда не совершавшим никаких преступлений и пострадавшим только потому, что кому-то наверху так захотелось.

Процесс возвращения депортированных народов неразрывно связан с именем первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева, который очень хотел войти в историю как человек, исправивший преступные ошибки Сталина. В начале 1957 года на Северном Кавказе была упразднена Грозненская область и восстановлена Чечено-Ингушская АССР. И хотя ограничения по спецпоселению поначалу сняли лишь с членов партии, сотни чеченских и ингушских семей устремились в республику, сметая все кордоны. Даже те, кому удалось неплохо устроиться в Казахстане, мечтали вновь увидеть родные аулы, горы и улицы городов, а потому были готовы начать все с нуля. Естественно, потерявшие когда-то все и увезенные в теплушках в голую степь люди хотели заселиться в свои дома. Но там уже были другие хозяева.

В те времена Грозный представлял собой крупный центр нефтегазовой и химической промышленности. Процентов 85-87 от 250-тысячного населения города составляли русские — как местные, так и переехавшие после войны для работы на фабриках и заводах, благо платили здесь хорошо, магазины буквально ломились от товаров, дефицитных где-нибудь в Поволжье, а на рынке можно было легко раздобыть качественные продукты. Грозный манил жителей бедных областей Центральной России и холодной Сибири. Переселенцы ехали, чтобы хорошо зарабатывать и жить в мягком климате.

По воспоминаниям Валентины Белоусовой, которая в 1955 году приехала сюда учиться в институте, город производил положительное впечатление: красивые здания, кинотеатры, зеленые парки и скверы. Студентов отправляли на уборку урожая на виноградники, в яблоневые и абрикосовые сады.

Современники отмечали, что межнациональные конфликты начались в Чечено-Ингушской АССР после прибытия второй волны переселенцев. Сперва — в сельской местности, тогда как Грозный оставался оазисом многих культур.

Как подчеркнул историк Александр Черемин, чеченцы и ингуши оказались персонами нон грата в своей родной стране, где их никто не ждал и не хотел видеть. Ситуация очень быстро стала по-настоящему взрывоопасной из-за сильной безработицы.

«Прибывшим негде было жить, они не могли трудоустроиться, — пояснил Черемин «Ленте.ру». — Пока расселение шло в сельской местности, на это особо не реагировали. Когда же чеченцы начали селиться на окраине Грозного, то потребовали выселения аварцев, даргинцев или русских из домов, освобождения земельных участков. Начался передел собственности. Те лица, которые заселились в эти дома 13 лет назад, конечно, не захотели отдавать помещения или землю. Как следствие, возник конфликт. Плюс в Грозном резко возросла преступность. За годы изоляции в Казахстане и Киргизии чеченцы сплотились. Они ненавидели власть и тех, кто, как они считали, выгнал их с исконных земель».

На взгляд Белоусовой, власти оказались попросту не готовы к возвращению большого количества людей — не позаботились о строительстве жилья и больниц, не изучили царившие в среде депортированных настроения.

«Чеченцам были выданы приличные ссуды на строительство своих домов, введены льготы при поступлении в институты и техникумы для подготовки национальных кадров, — Москве. Среди чеченцев появилась интеллигенция: писатели, поэты, художники, композиторы. Надо отдать должное врачам-чеченцам. Многие из них были профессионалами своего дела».

Как и многие другие эксперты, историк Черемин солидарен с Белоусовой в том, что ответственность за случившееся в Грозном должны были нести партийные и государственные органы республики.

По формулировке известного историка и автора книги «Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе» Владимира Козлова, проблемы, связанные с репатриацией вайнахов, заключались не только в «демонстративной агрессивности чеченцев и ингушей, освобождавших свою этническую нишу, но и в определенной несовместимости культур, ценностей, иногда в конфессиональных противоречиях». Согласно Козлову, этнические конкуренты чеченцев и ингушей в ряде случаев пытались гиперболизировать эти культурные различия и втянуть власть в конфликт на своей стороне.

«Взмахивая пряжками, они бессмысленно носились по кабинетам»

Прощание со Степашиным 26 августа 1958 года вылилось в стихийную демонстрацию. К траурной процессии присоединялись случайные люди, в том числе асоциальные личности, со всех заводов стекались рабочие. В своих эмоциональных выступлениях они кричали, что чеченцы не дают им спокойно жить.

«Толпа двинулась на площадь Ленина, к горкому партии, чтобы власть ответила, когда эти зверства прекратятся, требовали возмездия, — описывала Белоусова. — На площади люди долго ждали, когда к ним выйдут руководители города, но никто не вышел. Атмосфера была накалена до предела, неуправляемая толпа была готова на все. Ворвались в здание горкома партии, там было пусто, потайными путями сбежали от своего народа».

Пока большинство голосило на улице, наиболее активная часть людей устроила настоящий погром в здании обкома КПСС (после 1991 года — президентский дворец): ломали мебель, били окна и стаскивали занавески, рвали и выбрасывали на улицу документы, разливали чернила, крушили мебель, свистели, улюлюкали и призывали бить чеченцев. Согласно материалам уголовного дела, ворвавшиеся в здание бунтовщики «бесчинствовали, открывали служебные кабинеты, искали секретарей обкома».

По разным оценкам, на площади собралось от четырех до семи тысяч человек. Всего же в беспорядках могли участвовать до десяти тысяч. При этом чернореченцев, друзей и знакомых Степашина, среди них уже не было — они вернулись к себе в поселок на поминки. Столы поставили прямо на улице, где жил матрос, и каждый желающий мог почтить его память рюмкой водки.

«Это была стихийная толпа, которой управляли определенные силы»

Прямо у обкома активисты составили проект резолюции, которую намеревались передать властям. Свои действия они объясняли «зверским отношением чеченского населения к народам других национальностей» и требовали переименовать Чечено-Ингушскую АССР в Грозненскую область или в Многонациональную советскую социалистическую республику, ограничить десятью процентами долю чеченцев и ингушей среди жителей региона, лишить их «всех преимуществ по сравнению с другими национальностями», переселить сюда «передовую прогрессивную комсомольскую молодежь» из других республик.

В толпе гуляли самые невероятные слухи — будто бы с целью погасить страсти из Москвы выехал сам Никита Хрущев. Если верить Белоусовой, часть людей даже ринулась на вокзал встречать первого секретаря ЦК КПСС. Потом утверждали, что тот перепугался разъяренных людей и поспешил убраться восвояси.

Вечером милиции и КГБ удалось выгнать хулиганов из обкома, однако наиболее агрессивные из них не расходились, ночью прорвали оцепление и снова принялись крушить. Уже ближе к утру основная часть толпы, уставшая от бурных событий, все-таки разошлась. Силы МВД задержали около 20 человек, в основном пьяных. Полагая, что общественный порядок наконец восстановлен, милицейское начальство успокоилось и вскоре выпустило задержанных из «обезьянника».

По словам Черемина, от рук русских хулиганов в основном пострадали русские же милиционеры и представители органов власти. Чеченцев это конфликт практически не задел.

«Видя, что местная власть никак не реагирует, население решило взять инициативу в свои руки, — констатировал эксперт. — Одной из задач было — проинформировать Москву, что здесь чеченцы творят беспредел, а местные власти никаких действий не предпринимают. Бездействие обкома, республиканской милиции и Комитета госбезопасности привело к тому, что население стало спокойно давить на власть, люди захватили обком, здания УВД и КГБ, пробовали захватить телеграф, железнодорожный вокзал, даже останавливали поезд. Это была стихийная толпа, которой управляли определенные силы. Они расклеивали листовки, объявляли, когда состоится митинг, направляли молодежь».

«Никаких выводов власти не сделали»

Хаос не прекращался весь следующий день. А в полночь 28 августа 1958 года в Грозный вошли войска. Толпа встретила их враждебно, забрасывала камнями. В свою очередь, солдаты орудовали прикладами и достаточно быстро подавили сопротивление. На вагонах задержанного хулиганами поезда Ростов-на-Дону — Баку стерли провокационные надписи, убрали с путей разбросанный хлам, нашли похищенные ключи от двух стрелок. Вскоре состав отправился в пункт назначения.

Тем не менее напряжение в городе спало не сразу. Так, зампредседателя КГБ Бельченко вспоминал, что 29 августа на рынке Грозного пьяный безработный Ковалев «фактически повторил и озвучил все, что во время беспорядков выкрикивала возбужденная толпа». Его доставили в вытрезвитель, но и там он «выражался нецензурными словами в присутствии множества граждан и вследствие буйного поведения был связан». Комендантский час действовал еще несколько дней.

Жертвами беспорядков стали два человека. Серьезно пострадали около 30, в их числе — секретарь обкома КПСС, заместитель министра внутренних дел Чечено-Ингушетии, замначальника районного отделения милиции, два оперативника, лектор Грозненского горкома КПСС и два преподавателя Нефтяного института.

Минимальное число людей с чеченскими фамилиями среди пострадавших дало официальным органам основание не считать события в Грозном проявлением межнациональной розни. Как утверждалось в постановлении МВД, беспорядки 26-27 августа 1958 года оказались спровоцированы «антисоветским и уголовно-преступным элементом, использовавшим шовинистические и националистические настроения отдельных людей». Произошедшее было названо антисоветским выступлением.

Кагэбист Бельченко считал, что органы КГБ и МВД в Грозном не сумели упредить массовые беспорядки и опоздали с конкретными мерами.

Милиция возбудила 58 уголовных дел на 64 человек. Более 360 жителей (ранее судимых, безработных, нищих и проституток) решили выселить из Грозного как не занимающихся общественно-полезным трудом и ведущих паразитический образ жизни. В середине сентября 1958-го состоялся суд над чеченцами по делу рабочего Степашина. Одного из них приговорили к высшей мере, другого — к десяти годам лишения свободы.

С тех пор в реке Сунже утекло много воды. Давно нет Чечено-Ингушетии, разделенной на две республики. Поселок Черноречье еще в 1962-м вошел в состав Грозного. В наше время ему вернули историческое название Алды.

«Национализм зарождался в Закавказье: в Грузии, Армении, Азербайджане, — сказал «Ленте.ру» политолог, эксперт по проблемам стран Ближнего Востока и Кавказа Станислав Тарасов. — В дальнейшем эти процессы затронули и Северный Кавказ. Являлись ли чеченцы первичным толчком для этого? Вряд ли. Чеченцы как раз были наиболее уязвимыми. В Советском Союзе шел раскол по линии национализма. И не то что Чечня "взорвалась" в составе России, а "взорвался" весь Кавказ — карабахский конфликт, грузинские гражданские войны. Это потрясло весь регион. Удивительно, что при наличии двух чеченских войн удалось удержать ситуацию».