«Настоящий рейв и дискотека» Как война дронов в небе Донбасса изменила ход боевых действий на Украине

На современном поле боя гражданские квадрокоптеры стали незаменимым техническим приспособлением. С их помощью ведут разведку, корректируют огонь, сбрасывают гранаты на позиции противника и не только. Квадрокоптеры получили широкое распространение как в российской армии, так и в Вооруженных силах Украины (ВСУ). Причем для борьбы с коптерами противника на фронте начали создавать специальные противодроновые подразделения. Одним из родоначальников новых войск стал капитан Народной милиции Луганской народной республики (ЛНР) Игорь Мангушев с позывным Берег. Несмотря на его гибель, созданная им тактическая группа «Сурикаты» продолжает свою работу. «Лента.ру» поговорила с российским добровольцем, дронобойщиком с позывным Питон о нюансах работы противодроновых подразделений и защите неба Донбасса от беспилотников ВСУ.

«Лента.ру»: Как возникла идея создания такого подразделения?

Питон: Еще в бытность гуманитарщиком Игорь Мангушев понял, что гражданские квадрокоптеры — главное разведывательное средство этого конфликта и применяется оно повсеместно. Коптеры есть у пехотных подразделений, у танкистов, у артиллерии.

Тогда же стало очевидно, что не менее важны и средства противодействия БПЛА. Классические «большие» армейские средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) с этим не справлялись и родилась концепция легкого пехотного комплекса РЭБ. Команда Игоря Мангушева быстро пришла к тому, что такой РЭБ должен быть максимально мобильным и простым для освоения любым солдатом. Ну и при этом достаточно действенным для того, чтобы прикрывать максимально возможный участок фронта.

Вскоре родилось и техническое решение с портативным радаром, который может работать из рук бойца и обнаруживает беспилотники на расстоянии до двух километров. Радар должен работать в связке с противодроновым ружьем, которое генерирует помехи и разрывает связь между коптером и его оператором. Техническое решение было уже заводским.

А как вы сами попали к «сурикатам»?

С самого начала спецоперации я ездил на границу работать с беженцами из зоны боевых действий. А после того как в России началась частичная мобилизация, я понял, что хочу принять в этом конфликте непосредственное участие.

Таким и стал для меня Игорь Мангушев. Связался с ним, и в октябре прошлого года он пригласил меня в свое подразделение.

Что должен уметь хороший дронобойщик?

Идеальный дронобойщик не просто владеет аппаратурой и базовыми техническими навыками, но и прекрасно разбирается в используемой им технике. Должен быть способен не только работать с радаром и дронобойкой, но и уметь произвести ремонт, знает, какую технику нужно закупать для развития подразделения. Это довольно универсальный боец, подкованный и технически, и тактически.

Это, кстати, создает определенные сложности в выборе наиболее безопасных, но при этом и наиболее эффективных точек работы на фронте.

Подытоживая, дронобойщик — это технически и тактически подкованный человек, при этом ментально готовый работать в первой линии обороны или даже двигаясь в наступающих порядках штурмовой пехоты. В самом начале все было значительно проще, но мы постепенно обрастаем навыками и тактическими хитростями.

Вас как-то специально готовили перед отправкой на передовую?

Когда подготовку проходил я, мы еще придерживались старой концепции и были как раз теми самыми простыми пехотинцами с противодроновыми ружьями. Так что в первую очередь мы обучались владению личным оружием и готовились к нагрузкам, которые нас ждут в зоне боевых действий. Стресс-физическая подготовка.

Как считал Игорь Мангушев, мы должны были быть выносливыми и уметь за себя постоять, лишь потом шло специальное обучение.

В чем особенности вашей работы?

В том, что надо маленькой группой закрывать весь батальон. Сделать это можно лишь постоянно перемещаясь по позициям и так, чтобы не засветиться перед противником. Нужно заранее найти и замаскировать точки, откуда будут работать дронобойщики, противник не дурак и заранее отслеживает такие позиции, начинает за ними наблюдать. Надо продумать, как ты будешь перемещаться между позициями максимально безопасно, особенно в условиях обстрела.

Дальше начинается уже поиск коптеров. Ну и надо быть постоянно на связи со своими, если им понадобится прикрытие от коптера или нам сообщат о вылетах наших коптеров — это сокращает потери дронов от дружественного огня.

Как оценить результат вашей работы?

В Кременной, где мы и стояли до недавнего времени, противник много летал, причем не только с разведывательными коптерами, но и с ударными. На нас с неба постоянно падали ВОГи.

Главный результат нашей работы в том, что стало заметно меньше обстрелов наших позиций как с самих коптеров, так и с наводимой ими артиллерии. Когда наше подразделение закрепились под Кременной, все смежники отметили, что в зоне ответственности «сурикатов» противник начал летать намного меньше.

Кроме того, чаще стали вылетать наши коптеры. Операторам ведь куда проще работать, когда противник не может получить координаты и накрыть их позицию, например, из миномета.

Дроны действительно так важны на современном поле боя?

Скорее да. И в первую очередь потому, что это сейчас основное средство разведки, работе с которым можно быстро обучить большое количество операторов.

Командир находится в ближайшем тылу и командует своим подразделением, имея перед глазами всю картину боя. Это, с одной стороны, повышает эффективность таких атак, а с другой, снижает шансы командира попасть под огонь и утратить управление группой. А еще в некоторых задачах дроны успешно заменяют артиллерию.

Противник тоже этим пользуется. Это ведь возможность сильно экономить на артиллерийских снарядах. Дрон с тем же успехом поражает и технику, и окопы.

Так что квадрокоптер стал универсальным средством, которое незаменимо на поле боя. Ну и операторы, как с нашей стороны, так и со стороны ВСУ, постоянно учатся, ищут новые тактические решения. Например, от средств РЭБ можно уйти с помощью смены частот и перепрошивки дронов.

Какую тактику используют украинские операторы дронов?

У них есть несколько основных тактик. Во-первых, они очень хорошо используют технические преимущества своих дронов, научились вести разведку на расстоянии до километра. Во-вторых, у них есть возможность высылать на наши позиции по несколько дронов одновременно. Тут возможен и заход с нескольких сторон, и банальное выманивание дронобойщика с помощью наименее ценного коптера, чтобы срисовать позицию и накрыть ее из миномета.

У Вооруженных сил Украины, кстати, есть дронобойные подразделения? Их тактика отличается от вашей?

Да, очень часто видел, что нашим операторам коптеров удавалось с безопасного расстояния снять дронобойщиков противника. Надеюсь, у ВСУ нет ни одного такого видео с моим участием (Смеется). Разница в подходе все равно есть, они предпочитают работать крупными комплексами РЭБ.

Эти комплексы можно спокойно перевозить на двух пикапах, быстро разгружать их и готовить к работе, а потом перевозить на другую точку.

Нужно и нам наладить производство таких мобильных комплексов. Промышленность способна их выпускать, и это по-настоящему передовые разработки. Обучить их операторов и начать применять массово несложно, главное — обратить внимание на тему борьбы с квадрокоптерами противника и начать выделять на это деньги.

Донбасс, к слову, довольно урбанизированный регион с высокой плотностью населения. Как у вас складывались отношения с гражданскими?

Мы всегда встречали либо позитивное, либо сдержанно-позитивное отношение. Да и мы сами всегда стараемся идти на позитивный контакт с местными. Это важно и для бытового комфорта, и позволяет избегать конфликтов. Они сильно осложняют жизнь на фронте.

На территориях, которые перешли под контроль ЛНР прошлой весной, гражданские, конечно, относятся к военным настороженно, но все равно есть и те, кто совершенно открыто идет навстречу. Например, в сфере услуг, которая сейчас живет почти исключительно за счет военных.

В ближнем тылу (Кременная сейчас находится в 15 километрах от линии фронта) смогли наладить правопорядок. Города подвергаются постоянным обстрелам, но там работают все коммунальные службы и полиция.

Впрочем, я думаю, что, если бы украинские военные так же себя вели после занятия населенных пунктов, местные и к ним хорошо бы относились. Если ты пытаешься помогать людям, а не отдаешь город на разграбление и не ищешь «коллаборантов» в каждом доме, то и отношение будет соответствующим.