Народная артистка РФ, певица Валерия накануне своего 55-летия в беседе с ТАСС рассказала, что удивит зрителей своим юбилейным концертом в Москве. Она также поделилась мнением о конкурсе "Евровидение", об уровне шоу-бизнеса в РФ и рассказала, что с момента начала пандемии не строит планов.
— Валерия, в честь юбилея у вас состоится концерт 21 апреля на сцене Crocus City Hall, а как отпразднуете такую красивую дату помимо концерта?
— Если честно, не люблю все эти юбилеи. Но это все-таки дата, которую надо отметить. Чему я действительно рада, что состоится этот концерт, все остальное не так важно. Но, конечно, родные и близкие ждут юбилей, и друзья хотят поздравить. Мы соберемся 17-го числа прям очень-очень тесным кругом. Фактически только родные.
— Друзей из шоу-бизнеса многих пригласили на юбилейный концерт?
— Это же пятница будет. У многих артистов, в том числе у тех, с которыми мы дружим и которые с удовольствием бы пришли, свои концерты. Но кто-то, безусловно, придет. Я пригласила "масочников" (участников ток-шоу "Маска" — прим. ТАСС). Это мои, наверное, главные сейчас друзья, потому что мы чаще всего общаемся. Придут Маликовы (народный артист России Дмитрий Маликов с семьей — прим. ТАСС). Они для нас, можно сказать, родственники в шоу-бизнесе. Конечно, пригласила Стаса Пьеху, потому что он тоже нам родной и близкий человек.
— Вы сказали, что не любите юбилеи. Почему?
— После 25, если честно, меня уже дни рождения не особо радуют.
— Что будет в программе юбилейного концерта, чем удивите публику?
— Вы знаете, будет, чем удивлять. Если я сейчас расскажу подробности, то раскрою главную фишку этого концерта. Поэтому я не буду говорить, но, поверьте, зрители удивятся, будет очень неожиданно.
— Валерия, поделитесь вашими творческими планами?
— Мы живем уже года три в режиме, когда не строим планов. Мы можем только делиться надеждами. Это как началось с пандемии, так до сих пор и продолжается. Что-либо планировать сейчас очень сложно.
— Новый альбом записываете?
— Мы записали сейчас альбом с Максимом Фадеевым, но выпускаем песни по отдельным трекам, это более актуально. Альбомами уже никто не мыслит. Сейчас работаем над новым материалом и будем снимать клипы. Творческий процесс продолжается. Сейчас мы, например, записали потрясающую песню с Жаном Милимеровым (российский певец, бывший участник группы "Премьер-министр" — прим. ТАСС), которая называется "Колокола". Эта песня как память о всех ушедших из жизни артистах. Перед глазами стояла Юлия Началова, потому что ее уход из жизни был настолько нелепым и шокирующим.
— Как вы оцениваете уровень современного российского шоу-бизнеса?
— Все стремительно меняется — если еще лет 10 тому назад мы восхищались тем, что происходит на американской, европейской сценах, то сегодня у меня вообще нет вот этого восторга. Большая часть материалов, которая появляется, не вызывает его, потому что все это уже было, все это уже есть. И мы так тоже можем. Взять, к примеру, сегодняшние "Грэмми" и "Оскар", все уже как-то обмельчало. Может, нас уже трудно чем-то удивить, хотя я так не думаю. Все как-то стало слишком коммерциализировано. Я не говорю, что тотально все так, но то, что мы видим на поверхности сегодня, это уже меньше трогает. Хотя выпускается очень много хорошей музыки, потрясающей, классной, не такой популярной — нишевой. И у них, и у нас. Конечно, у нас не такой шоу-бизнес, как на Западе, — наш только-только начал формироваться в 90-е, а в США и на Западе уже давно. Еще пандемия очень серьезно подкосила, но не только нас, и их тоже. Но Западу легче устоять, потому что у них больший запас прочности, есть какие-то ресурсы. Вообще нужно смотреть на экономику страны, индустрия очень сильно зависит от нее.
— Как пострадала музыкальная индустрия в РФ из-за санкций на ваш взгляд? И пострадала ли вообще?
— Глобально, конечно, артисты пострадали: ушли все стриминговые платформы, нет монетизации, это колоссальные потери для индустрии. Надо восстанавливаться, переходить на какие-то свои (российские — прим. ТАСС) ресурсы, но все равно будем ограничены одной страной. Это огромные потери. Люди из других стран не смогут скачивать песни, соответственно, мы не сможем получать деньги с других территорий.
— Валерия, давайте поговорим о прошлом. Вы были ученицей Иосифа Кобзона, расскажите, каким он был наставником? Что из его советов запомнилось больше всего?
— Кобзон — пример служения профессии. Он был совершенно неутомимым. Я не понимала, как вообще он все успевает. Помимо многочисленных концертов, мероприятий, каких-то благотворительных акций, он еще все время куда-то ходил, кого-то поддерживал. К нему ходили толпами какие-то люди, авторы. Вокруг него всегда было огромное количество людей, даже в институт (Российской академии музыки имени Гнесиных — прим. ТАСС) к нам приходили. Он настолько отдавался своему делу и настолько был внимателен к людям, что это просто не могло не восхищать. Я не представляю, как он в таком темпе жил, уже столько раз можно было сорваться и сказать: "Да идите вы лесом, авторы, композиторы, поэты". Но нет, каждому что-то скажет, выслушает. Но самое главное, чему он меня научил: "Никогда не жалуйся. Если ты вышла на сцену, не надо рассказывать, что ты заболела. Я сам услышу и спрошу, здорова ли ты. Принимай решение: если уже вышла, то работай, если нет — оставайся дома".
— Придерживаетесь этого совета?
— Да. Помню, много лет назад я приехала участвовать в проекте "Призрак оперы" на Первом канале. Я была страшно больна. Я с трудом говорила, у меня был жуткий насморк. А проект был очень сложный, репертуар сложнейший. Я уже думала, что это все, конец. Но этот совет — не жаловаться — стоял у меня в голове колом.
— Почему вы когда-то отказались от приглашения петь в группе "Комбинация"?
— На самом деле все очень просто — потому что тогда я слушала другую музыку и видела для себя другой путь. Мне тот репертуар совершенно не подходил. Я очень рада за наших девчонок, которые стали мегапопулярными, они были звездами в то время, когда я вообще еще даже не начала. Но если бы меня в группу, играющую хэви-метал, пригласили, я бы тоже, наверное, не пошла.
— Ранее вы говорили о 90-х: "Та эпоха была очень благодатной для творчества, для самых разных музыкальных экспериментов". А сейчас можно ли сказать то же самое?
— Сегодня все как-то перешло на не только быстрое потребление, но и быстрое производство. Сейчас алгоритм такой: надо выпускать, выпускать и выпускать. Главное — охваты. А качество, душа — про это вообще не говорят. А сочинять легендарные песни каждые две недели невозможно. Раньше музыка была сложнее, разнообразней. Если взять мировых звезд, например, Стинга, у него же потрясающая музыка. Но для текущего поколения она слишком сложная для восприятия, я уверена, что сегодня ее не поняли бы.
— Хотели бы спеть со Стингом в дуэте?
— Я считаю, что он абсолютно недосягаем. Он великий, обожаю его музыку, он совершенно уникален.
— Тем не менее кто-то же все-таки вам нравится из молодых исполнителей российских?
— Мне очень нравится Jony, потрясающий музыкант, настоящий. Он, кстати, пример того, что можно делать классную музыку, быть мегапопулярным, востребованным и при этом не использовать ненормативную лексику, не играть на каких-то низменных человеческих чувствах. Вот все как-то у него очень интеллигентно.
— Вам не нравится ненормативная лексика?
— Мне говорят, что мат используют для того, чтобы стать своим для слушателя.
— Не согласны с этим?
— Совершенно не согласна. Можно и другими способами привлечь внимание. Мне очень нравится Анна Асти, она классная. Мне очень нравится из молодых начинающих Люся Чаботина, у нее пока не так много песен, которые известны широкой публике, но все равно мы знаем ее классный голос. И она узнаваема — вот что важно. Мне нравится Мари Краймбрери, очень талантливая девочка. Она сама пишет и классно поет. У нее своя манера, свой какой-то подход. Много песен нравится у HammAli & Navai. Кстати, к моему юбилею VK Records EP выпускают трибьют моих песен "Второй интернет альбом" с участием популярных молодых артистов.
— В 2003 году, то есть 20 лет назад, вы подписали контракт с продюсером Иосифом Пригожиным. Как вам эти 20 лет работается и не только работается?
— Мы его подписали, а после того, как стали жить вместе, о нем забыли и не заглядывали в документ. Даже не знаю, когда он у нас закончился, не возобновляли его. Мне кажется, мы очень эффективно эти годы прожили во всех отношениях, ярко. Самый главный тому показатель — время пролетело как один миг. Мы вырастили шестерых детей, дали им образование, воспитали. У нас очень много было интересных событий в личной жизни, мы многое видели, много нового узнали, много путешествовали. И, конечно, самое главное — много сделали и в работе тоже: это и песни, и альбомы, и грандиозные концерты.
— А в 2006 году вышла ваша автобиографическая книга "И жизнь, и слезы, и любовь", ждать ли поклонникам продолжения, новую книгу от Валерии?
— Пока я этим не занимаюсь. Тогда мне было легко написать книгу, я же долгое время вела дневники. Я их просто собрала, обобщила и переработала. Потом я перестала делать записи, уже много лет не пишу. Иосиф говорит, что надо опять начать. Но когда что-то делаешь долго, а потом останавливаешься, сложно снова начать. Но может быть, может быть…
— Вернемся к музыке. На ваш взгляд, запрет выступать музыкантам из РФ на конкурсе "Евровидение", претенденткой на участие в котором были в 2009 году и вы, повлияет как-то на российских исполнителей?
— Мне кажется, что от этого конкурса вообще музыкантам любой страны ни жарко ни холодно. Это конкурс какой-то геополитический, не имеющий никакого отношения к музыке. Понятно, что приезжают классные артисты, я не обесцениваю всех, кто выступал там, ни в коем случае. И у нас какие замечательные представители были. Но они уже и в России были звездами, ничего "Евровидение" дополнительно к их звездности не добавило.
— Поддерживаете связь с иностранными коллегами?
— Последний год точно нет. Какое-то время с семьей Робина Гибба мы поддерживали отношения. И последний раз, по-моему, года два назад созванивались.
— Это связано с ситуацией, сложившейся в РФ?
— Я думаю, что да.
— Артисты и деятели культуры, которые покинули Российскую Федерацию с момента начала СВО, какие чувства у вас вызывают, как относитесь к их такому решению?
— Из моих близких друзей никто не уехал, те, кто входит в мой круг. У каждого есть право выбора. И, наверное, это замечательно, что каждый человек может принимать сам какие-то решения. Я против того, чтобы говорить плохо о том месте, которое тебе дало все, говорить плохо о своей стране. Я против того, чтобы страна публично линчевала людей просто за то, что они уехали. Мне кажется, что мы не должны давать повод нашим недоброжелателям радоваться. Мы не должны выносить сор из избы.
— Какой видите индустрию музыки в России через 10 лет? Как она изменится?
— Я не представляю, что будет через 10 лет. Поэтому не могу сказать, какой будет музыка, будет ли она вообще. Давайте не будем забегать вперед так далеко, давайте до 2024 года доживем. Я лично короткими перебежками сейчас живу. Как началось с пандемии, так далеко и не заглядываем. Будет день — будет пища.
— Мечтаете о чем-нибудь?
— Я мечтаю о том, чтобы справедливость восторжествовала, чтобы нашу страну услышали. Чтобы та часть мира, которая против нас, повернулась к нам. Я мечтаю, чтобы баланс вернулся в этот мир. Потому что какой-то такой сильный перекос идет, который не может не влиять на всех нас. Мы сейчас находимся в разломе какой-то тектонической платформы, мы в нем застряли. Но это наше время и нам в нем жить. И, конечно, хочется, чтобы было как можно меньше жертв, чтобы мы начали снова с воодушевлением радостно жить. Созидать.
— Вернемся к вашему юбилею, что заказали мужу?
— Я ничего не заказывала, мне ничего не надо. У меня все есть. Я снова скажу про пандемию: видимо, этот период стал периодом переоценки ценностей. Я никогда не была материалисткой абсолютно. Вот эти подарки, которые принято мужу заказывать, — украшения, бриллианты — не моя тема. Я неправильная женщина, я неправильно жила всю жизнь, всю жизнь по-другому. Как есть. У нас одна семья, один бюджет. Несмотря на то, что я говорю, что мне ничего не надо, конечно же, он все равно что-то подарит. И я не смогу на это повлиять.
— Почему же все-таки псевдоним Валерия, вы ведь Алла! Кстати, называет ли вас кто-то Аллой?
— Потому что когда мы выпускали первый альбом, он выходил на Западе, а для западного уха имя Алла неизвестно. Я не встречала там ни одной Аллы. Для них Алла — это слово Аллах. Возникал вопрос, почему русскую девушку так странно зовут. Мне так и в письмах писали, и на посылках "h" на конце — Allah. Поэтому я решила вернуться к тому имени, каким мама меня назвала с самого начала.
— Изначально вас Валерией назвали?
— Я неделю ходила Валерией, потом, когда меня уже выписали из роддома, переписали в метрике на Аллу. Первые даже письма в роддоме были: "Купили Лерочке пинеточки". До сих пор хранится у мамы это письмо. Никто сегодня Аллой меня не называет. Только если я приеду, допустим, в Аткарск, в город своего детства, люди, которые привыкли к Алле, будут так меня называть. Школьные учителя, например, для них я Алла, но для всех остальных, включая всю мою родню, я уже Лера. Единственное, мама меня зовет просто дочка, Лерой язык не поворачивается, а Аллой уже тоже не может. Вот я у нее просто дочка. А для детей, конечно, Валерия.
— Валерия, в преддверии юбилея, как поется в вашей песни: "Жизнь такая, как есть <…>. Я желаю вам, чтобы было отлично все". А что вы сами себе пожелаете?
— А я алаверды делаю, как говорится в песне, которая у меня вышла, "чтобы все было хорошо". Она так и называется. Сейчас, мне кажется, каждый из нас как никогда сильно связан именно со всей страной. Я считаю, что эта песня, написанная Максимом Фадеевым и Натальей Касимцевой, совершенно гениальная. Эта песня для всех, для каждого. Это проверено на разных людях, на многотысячных аудиториях. Эта песня попадает в самое сердце. Поэтому сегодня я желаю, чтобы все было у всех хорошо, тогда и у меня будет хорошо.
Беседовала Полина Богомолова
