После перехода Северодонецка и Лисичанска под контроль ЛНР власти республики заявили о полном освобождении своей территории. Это сражение имело не только военное, но и символическое значение — с 2014 года Северодонецк был временной столицей Луганской области, подконтрольной Киеву. Кроме того, теперь российским военным открыт путь к следующему стратегически важному городу — Славянску, взятие которого может изменить ход боевых действий. Корреспондент «Ленты.ру» отправился в город после завершения боев и поговорил с местными жителями о том, почему они остались, несмотря на разруху и смертельную опасность, как помогали другим горожанам и на что надеются с приходом новой власти.

Ключ-город

И для Украины, и для ЛНР контроль над Северодонецком имеет огромное значение. Это один из важнейших центров химической промышленности Украины. В городе расположены не только несколько производственных предприятий, крупнейшее из которых — принадлежащий Дмитрию Фирташу завод «Азот», но и несколько НИИ, ведущих разработки в области химической промышленности.

Кроме того, Северский Донец — трудная для форсирования река. А в районе Северодонецка находятся мосты, контроль над которыми открывает прямую дорогу на Северск, в окрестностях которого сейчас идут бои, и дальше к Славянску, который имеет колоссальное значение. Это последний крупный город, за который ВСУ могут зацепиться. Дальше, вплоть до Днепропетровска простирается голая степь, где российские войска могут развернуть полномасштабное наступление на украинские силы, уступающие им по численности и огневой мощи.

А еще Северодонецк — место символичное для обеих сторон конфликта. В 2014 году именно в Северодонецке ВСУ добились первого крупного успеха в противостоянии с ополчением ЛНР. Это позволило украинской армии подойти вплотную к Луганску и создать ту линию фронта, которая сохранялась до февраля 2022 года.

С 2014 года и до недавнего времени Северодонецк был столицей Луганской области Украины. Именно поэтому для подразделений Народной милиции ЛНР взятие Северодонецка стало одной из главных задач с самого начала боевых действий. Однако, несмотря на высокие темпы наступления, выполнить ее с наскока не получилось.

Тяжелые бои завязались еще на подступах к городу: в Рубежном, Золотом, Горском, Попасной. За это время значительная часть населения Северодонецка смогла покинуть город. В итоге это сыграло на руку наступающим подразделениям ЛНР — не пришлось тратить время, силы и ресурсы на обеспечение мирного населения и эвакуацию, как это было, например, в Мариуполе.

Да и боев в жилых кварталах по сравнению с Мариуполем или Попасной здесь было намного меньше. Как рассказали участвовавшие в штурме военные из России и ЛНР, основная линия обороны ВСУ проходила по лесным массивам на окраинах города, бои шли там. Когда сопротивление украинских военных удалось сломить, они начали отходить в сторону завода «Азот» на берегу Северского Донца и к мостам, ведущим в расположенный на другой стороне реки Лисичанск. «Зацепиться за жилую застройку им практически нигде не удалось, а разрушения в городе — результат работы украинской артиллерии, которая вела по нам огонь из Лисичанска», — заявляют военные.

История одной больницы

До начала боевых действий Александр Дегтярев возглавлял центр первичной медико-санитарной помощи. Когда линия фронта подошла к городу, ему пришлось взять на себя роль главврача Северодонецкой больницы, большая часть персонала которой покинула город. Приходилось не только организовывать работу, но и самому садиться за руль дежурной машины — под обстрелами Дегтярев забирал пациентов в стационар, развозил по домам лекарства и продукты, доставлял людей в бомбоубежища.

«До сих пор после этих недель боюсь открытого неба и открытого пространства», — признается врач. Его импровизированная карета скорой помощи, переделанная из обычного коммерческого грузовика, не раз попадала под обстрелы. Многие врачи уехали, и главными помощниками Дегтярева стали медсестры, санитарки, студенты-медики. О своем персонале он рассказывает горячо и с гордостью. После вопроса, было ли у него самого желание эвакуироваться, мужчина снимает очки и устало трет глаза.

Больнице удается работать, несмотря на отсутствие электричества, — помогли привезенные волонтерами генераторы. Но их мощности не хватает, поэтому в коридорах темно. И тесно. Кровати пришлось вынесли из палат, так как там уже давно нет окон. К тому же периодически в помещения залетают осколки шальных снарядов. Время от времени они продолжают разрываться в окрестностях больницы, хотя линия фронта уже переместилась в соседний Лисичанск. Буквально за несколько дней до нашего визита несколько человек получили ранения прямо на больничных койках.

В самые тяжелые дни боев за город в больнице находилось до 60 пациентов. Дегтярев, будто бы извиняясь за столь малое количество, показывает на стоящее за его спиной здание с выбитыми окнами: «Вы же понимаете, в каких условиях мы тут работали. Оставлять кого-то на лечение было нельзя, приняли, стабилизировали состояние, передали военным для эвакуации». По словам медика, изначально эвакуацией пациентов занимались украинские военные, больных и раненых вывозили в Донецкую область: в Славянск и Краматорск. После того как Северодонецк перешел под контроль ЛНР, пациентов начали забирать в Луганск.

«С военными приходилось много ругаться, — рассказывает врач. — Постоянно просили их убирать технику от больницы, не занимать позиции рядом. Кто-то понимал, кому-то приходилось матом объяснять, что они-то в подвал спустятся, а мы на третьем этаже человека зашиваем». По его словам, командование ВСУ оказывало помощь больнице медикаментами, но с местными жителями, оставшимися в городе, у военных отношения складывались не очень просто. «Понимаете, их очень удивляли отказы от эвакуации. Как бы ты это свое решение не объяснял, сразу начинались подозрения, что ты сепаратист, что сочувствуешь ЛНР и чуть ли не к диверсиям тут готовишься», — говорит Дегтярев.

Оптимизм

Тем временем на улицах Северодонецка с каждым днем появляется все больше людей. Большинство выбирается по делам: за продуктами, лекарствами, восстанавливать документы. Но есть и те, кто просто вышел погулять, радуясь возможности постоять на солнце после нескольких недель жизни в подвалах, которые были единственным укрытием при обстрелах.

Несмотря на ущерб инфраструктуре и жилому фонду, город довольно быстро возвращается к нормальному ритму жизни. К примеру, куда быстрее, чем в Мариуполе, открылись маленькие магазинчики. Теперь их владельцы конкурируют с волонтерами и сотрудниками МЧС, доставляющими гуманитарную помощь. Гуманитарка бесплатная, зато в магазинчиках выбор побольше. А уж если хозяин смог раздобыть генератор, в наличии будет даже такая «роскошь» летнего города, как холодное пиво.

Самая большая проблема Северодонецка — отсутствие медикаментов. Практически единственный способ их достать — это идти в больницу, где Александр Дегтярев выделяет часть имеющихся в его распоряжении препаратов для раздачи горожанам. Что-то привозят волонтеры, иногда горожанам удается выбраться на территории, не затронутые боевыми действиями, например, в Старобельск, и закупиться в аптеке там. Впрочем, это тоже своего рода приключение: автобусного сообщения еще нет, а топливо ценится не меньше самих медикаментов.

В одном из дворов попадаем на маленький праздник, у ребенка день рождения, отец десятилетней девочки нарезает арбуз, который принесли расквартированные неподалеку бойцы. Мама малышки вспоминает историю о первом знакомстве с ними. «Сидели, как обычно, в подвале, вдруг очень тихо стало. Выхожу, а по улице цистерна едет с надписью "Молоко", я уж думала — с ума сошла. А это из Луганска солдаты пригнали молоко и свежую зелень. И смеются: "Ну как иначе, мы же оккупанты!"» — говорит женщина.

Горожане среднего и старшего возраста сходятся в одном — Северодонецк так и не стал Украиной. Во времена СССР на химические предприятия приезжали работать из многих советских республик. «Мы дети Союза», — говорят люди о себе. Поэтому инициативы по украинизации (которых стало особенно много после 2014 года) здесь популярностью не пользовались.

«У нас здесь маленький Мариуполь», — говорит местный житель Виктор. И это он не только и не сколько о характере боев за город и степени разрушений. Параллели он проводит, говоря о периоде с 2014-го по 2022 год. И в Мариуполе, и в Северодонецке активно поддержали создание народных республик, а многие мужчины ушли в ополчение.

В ходе боевых действий в 2014 году оба города перешли под контроль Киева, стали столицами областей, и власти решили сделать из них витрину украинского Донбасса. «Вот только в Мариуполе был порт, были деньги, и в него активно вкладывались. А у нас стартовала украинизация», — объясняет Виктор. Он уверен, что России нужна химическая промышленность Северодонецка, в город наконец будут вкладываться, отстроят все и будут развивать, главное, чтобы боевые действия поскорее закончились. Его соседи согласно кивают.

***

Вдоль дороги, ведущей к заводу «Азот», — лучи закатного солнца. На скамейках сидят парочки, куда-то по своим делам катят велосипедисты. О недавних боях все еще напоминают разбитые витрины и сорванные провода. Впрочем, здесь и сейчас это мало кого волнует.

В «Анне Карениной» Лев Толстой писал, что все несчастные семьи несчастливы по-своему. При первом взгляде на города, пострадавшие от боевых действий, с этим утверждением хочется поспорить. На подъездах к Северодонецку сплошь знакомые картины: вплотную к городу примыкают выгоревшие во время боев лесные массивы, изрытые окопами и заваленные остатками сгоревшей бронетехники, до боли напоминающие окрестности Изюма. Попадая в город, видишь квартал, где не осталось ни одного целого здания, — это очень похоже на Попасную. А вот небольшое кладбище во дворе многоэтажки, где горожане, как в Мариуполе, хоронили своих соседей, погибших и умерших во время боев за город. Общее горе — вот что объединяет сегодня города Донбасса.