100 лет фашистской пропаганды: Столетие Мемориала Линкольна
«Свободная пресса» продолжает публиковать переводы авторов из альтернативных западных СМИ. Это далеко не та пропаганда, которую печатают в CNN, «New York Times», «Washington Post», «Los-Angeles Times» и других «авторитетных» медиаресурсах. Если вам интересно побольше узнать об этих авторах, можно заглянуть сюда.
Мемориалу Линкольна в Вашингтоне, округ Колумбия, 30 мая исполнилось 100 лет. Поэтому я подумал, что добавлю свои два цента ко всей той дани уважения «самому любимому памятнику Америки», с какой его описало его одно консервативное издание. Если вы хотите знать, чему вы учите своих детей и внуков поклоняться и почитать, когда водите их на Мемориал Линкольна, я предлагаю прочитать издание Службы национальных парков США (U.S. National Park Service, NPS) некоего Натана Кинга под названием «Тайный символ Мемориала Линкольна». Это объяснение властью США значения Мемориала Линкольна.
«Истинное значение» Мемориала Линкольна, по утверждению Службы национальных парков, которая им управляет, представлено «вездесущим символом», который находится по всему памятнику, внутри и снаружи. Этот символ – фасции, пучок прутьев, связанных вместе кожаным ремешком. Говорят, что это олицетворяет «высший смысл этого мемориала и этого человека».
Фасции первоначально использовались в Римской империи как «символ власти и авторитета», говорится в публикации NPS. Это «означало, что человек обладал империумом, или исполнительной властью». Используя эту «власть», «лидер мог ожидать, что его приказы будут выполняться, мог назначать наказания [тем, кто не повиновался ему], и мог даже казнить тех, кто ослушался». Этим человеком, в американской традиции, должен был быть Авраам Линкольн, в частности, и все его преемники в целом. Это означает, что заявление Джефферсона в «Декларации независимости» о том, что «правительства оберетают свои справедливые полномочия с согласия управляемых», является недействительным. Начиная с Линкольна и далее, власть в Америке черпает свои «справедливые полномочия» из самой себя. Её «силы» – это все то, что бы она ни назвала. Слово «фашизм», конечно, имеет свои корни в слове «фасции».
NPS отмечает, что «исполнительная власть», представленная фасциями, в истории часто насаждалась путем «избиений» и «обезглавливания», если это было необходимо. Фасции, которые «изображены по всему Мемориалу Линкольна», подразумевают правительственную «власть, силу, авторитет и справедливость». Не свобода или естественные права на жизнь, свободу и собственность, а правительственная «власть» и «авторитет». Называть диктаторский фашизм «справедливостью», по-видимому, делает все это вполне приемлемым.
Цель всей этой необузданной «власти» состоит в том, чтобы осуществлять «власть государства над гражданами, вызывая уважение», – говорится в публикации NPS. Уважение – это не то, что нужно заслужить, а то, что нужно достигать командами. То, что американский народ больше не является хозяином, а скорее слугой государства, и является «истинным смыслом» Мемориала Линкольна. Вездесущие фасции, имплантированные по всему Мемориалу, американизированы с милыми маленькими изображениями белоголовых орланов поверху.
Мемориал Линкольна был открыт в 1922 году, когда многие представители мировой правящей элиты были увлечены коммунизмом и фашизмом. В качестве примера можно привести некоего Ричарда Уошберна Чайлда, мальчика с плаката для представителей элиты американского правящего класса. Выпускник Гарварда и Гарвардской школы права, он писал пропагандистские брошюры для министерства финансов США во время Первой мировой войны, а затем стал пиарщиком Уоррена Хардинга. В благодарность за его усилия президент Хардинг назначил Чайлдса американским послом в Италии, зная, что он был без ума от Бенито Муссолини и от фашизма. Чайлдс использовал свои связи в элите, чтобы заставить банк J.P. Morgan инвестировать в Италию; хвастался, что уговорил Муссолини совершить поход на Рим; и даже выступил «призраком» и написал автобиографию Муссолини с броским названием «Моя автобиография». Он был самым видным американским сторонником фашизма, пропагандируя фашистские идеи в Saturday Evening Post.
Примерно в то же время Уинстон Черчилль объявил, что если бы он был итальянцем, то тоже надел бы фашистскую черную рубашку приспешников Муссолини. И следует также сказать, что «новый курс» Рузвельта с экономической точки зрения во многих отношениях был почти идентичен итальянскому и немецкому фашизму. Как это и отметил Джон Т. Флинн в «Мифе о Рузвельте» (стр. 43):
«[Муссолини] организовал каждую торговую или промышленную группу или профессиональную группу в контролируемую государством торговую ассоциацию. Он назвал это кооперативом. Эти кооперативы действовали под государственным надзором и могли планировать производство, качество, цены, распределение, трудовые стандарты и т.д. NRA [т.е. National Recovery Administration - Администрация национального восстановления Рузвельта] предусматривала, что в американской промышленности каждая отрасль должна быть организована в контролируемую федеральным правительством торговую ассоциацию. Это не называлось кооперативом. Это называлось Кодовым органом. Но, по сути, это было одно и то же... Это был фашизм».
Миф о Линкольне является идеологическим краеугольным камнем аргументов, используемых для поддержки неограниченной и неконституционной государственной власти в Америке. Именно по этой причине его поддерживают обе политические партии, и именно поэтому его памятник, по собственному признанию государства, является памятником фашизму. По его собственному гордому и прямому признанию. Он был завершен в период расцвета причудливого увлечения американской элиты фашизмом. Они понимали, что никто в американской истории не был лучшим символом жестокого, бескомпромиссного, диктаторского правления в стиле Римской империи, чем Авраам Линкольн. Это то, от чего отделился бы любой штат или совокупность штатов, если бы они выбрали для себя этот вариант. Возможно, южные конфедераты все-таки знали, что делали.
Автор: Томас ДиЛоренцо – Dr. Thomas DiLorenzo – старший научный сотрудник Института Людвига фон Мизеса.
Перевод Сергея Духанова.
Публикуется с разрешения издателя.