Свое желание доминировать США прячут в обертку «климата» и «прав человека»
Бен Родс (Ben Rhodes), ближайший соратник Обамы в ранге замсоветника по национальной безопасности (отвечал за стратегическую коммуникацию) рефлексирует на тему противостояния США со своими врагами в новой эре, наступление которой мы наблюдаем.
Родс начинает с критики темы «войны с террором». Он резонно замечает, что правительственный механизм был перестроен для ведения бесконечных войн и эти войны с террором изменили американскую национальную идентичность (США после окончания холодной войны были лишены «объединяющего чувства цели»).
pxhere.com
«После терактов 11 сентября президент Буш развил стремление к объединению американской идентичности и направил его на борьбу нового поколения». Доктрина Буша представляла собой эффективную форму лидерства после беспрецедентной национальной трагедии, но она неумолимо вела к чрезмерным и непреднамеренным последствиям».
Но потом Родс переходит в жанр апологетики политического курса текущей администрации (во многом – хоть и не во всем — наследующей администрации Обамы).
«Теперь у Соединенных Штатов есть президент, более искренне приверженный прекращению «вечных войн». Решимость президента Джо Байдена сделать это подтверждается его решением вывести войска США из Афганистана и, самой глобальной повесткой его администрации».
Родс обращает внимание, что в недавних выступлениях Байдена терроризм был вытеснен проблемами пандемии, борьбы с изменением климата, возрождения демократии и подготовкой США и их союзников к длительной конкуренции с напористым Китаем. Так, по мнению Родса, Байден предпринимает шаги, чтобы перевести страну в новый исторический период.
При этом, отмечает Родс, сохраняется «обширная инфраструктуры войны с террором», которая ограничивает возможности перехода в эпоху пост-9/11. В характерном для леваков ключе Родс предлагает отказаться от самых двусмысленных инициатив в области контр-терроризма:
— отменить AUMF 2001 г. – который дал Америке мандат на использование силы в Афганистане – и заменить его чем-то более узкоспециализированным; — удары БПЛА должны перестать быть рутинными и «должны использоваться только в обстоятельствах, в которых правительство США готово публично раскрыть и оправдать свои действия»; — роль Ближнего Востока для ВС США должен быть снижена; — Пентагон должен сократить чрезмерное присутствие американских войск в регионе Персидского залива.
При этом фокус внимания нужно сместить на «хайповые» темы климата и здравоохранения.
«Администрация должна увеличить федеральные инвестиции в чистую энергетику, готовность к пандемии и глобальную безопасность здравоохранения и должна сопровождать эти расходы крупными реформами. Например, Госдеп и USAID должны наращивать свои экспертные знания в области климата, а разведывательное сообщество и военные должны выделять больше ресурсов для понимания и реагирования на действительно экзистенциальные опасности, которые угрожают американскому народу».
Это предложение скорее постулируется как новая модель противостояния авторитарным моделям в глобальном масштабе.
Особое место в риторике Роудса занимает ценностный аспект:
«В течение 30 лет правительство США ставило экономические интересы выше прав человека в отношениях с Китаем… Это должно измениться – не из-за геополитической оппозиции Вашингтона Пекину, а из-за поддержки Соединенными Штатами демократических ценностей у себя дома и во всем мире».
Китай, климат, права человека, противостояние автократиям… Эти постулаты можно рассматривать как манифест актуального подхода демократов к вопросам внешней политики. Думается, однако, что данный подход являет собой просто новую обертку (с отказом от самых одиозных решений) старого глобального присутствия и стратегии «первенства».