«Черный буфер» или Республика снова в огне

100 лет назад, 26 мая 1921 года, во Владивостоке произошёл антибольшевистский переворот. Захвативший власть «Временный народно-революционный комитет» передал власть Совету съезда несоциалистических организаций. Этот съезд проходил также во Владивостоке с 20 по 30 марта того года. И тогда же была предпринята первая попытка переворота, но она оказалась неудачной. В этот раз всё получилось. Совет съезда, в который входили восемь человек, объявил о создании Временного Приамурского правительства в составе пяти человек, главными из которых были купцы — братья Меркуловы. Командующим войсками был назначен генерал-лейтенант Григорий Вержбицкий. Так на самом Дальнем Востоке ДВР возник «Черный Буфер». О готовящемся перевороте в Чите знали Власти ДВР знали о приближающейся угрозе. Сотрудники Госполитохраны (ГПО), журналисты телеграфного агентства ДВР «ДальТА», руководители большевистских организаций из Приморья и Маньчжурии сообщали о подготовке белогвардейцев. После так называемого «недоворота», как назвали неудачную попытку переворота 30 марта, Николай Меркулов, бывший председателем и съезда несоциалистических организаций и избранного на нём Совета, открестился от заговорщиков. И ни его, ни брата, ни других членов Совета арестовывать не стали. Большей угрозой представлялся атаман Григорий Семёнов. 17 мая газета «Дальне-Восточная Правда» (с подшивкой удалось познакомиться в краевом краеведческом музее им. А.К. Кузнецова) со ссылкой на «ДальТА» сообщила: «После смерти организатора Владивостокского «недоворота», бывшего каппелевского полковника Глудкина, застрелившегося, как известно, из-за неполучения денег для расплаты с лицами, навербованными им на предмет переворота, народился новый «заместитель» — генерал Петухов, который организует новые отряды для борьбы с Приморской властью, получая деньги от Семенова». Сам атаман Семёнов в это время расположился в Порт-Артуре, куда отправлялись посланцы и заговорщики из Владивостока, и от барона Унгерна, и из Харбина… В Приморье в то время сложилась ситуация, которая принципиально отличала этот регион от всех остальных, которые вошли в состав ДВР. Во-первых, здесь всё ещё находились японские оккупационные войска. Да, они заявляли о своём нейтралитете, но, как правило, поддерживали белогвардейцев. Во-вторых, вдоль линии Уссурийской железной дороги — от станции Гродеково до станции Раздольное (в 160 километрах от Владивостока) — были расквартированы остатки выбитой из Забайкалья и, по сути дела, выдворенной из Маньчжурии Дальневосточной белой армии. При этом в её составе не было единства. Каппелевцы и семеновцы продолжали соперничество, зародившееся ещё в Забайкалье. Каппелевцы, в отличие от семеновцев, поначалу даже признали создание единой ДВР и приняли участие в выборах в Учредительное Собрание ДВР, избрав от себя депутатами генералов Григория Вержбицкого и Викторина Молчанова. Но их избранники, как и избранные тогда же братья Меркуловы и другие правые депутаты, опасаясь за свою жизнь, в Читу не поехали. 6 мая «Дальне-Восточная Правда» сообщила: «В Гродеково и Владивосток спешно выехали активнейшие офицеры, вызванные штабом Семенова. Центром внимания всех совещаний правых группировок служат развивающиеся крупные события в Приморье». 10 мая в этой же газете появилось сразу два сообщения. В первом говорилось, что «Гродековский казачий съезд избрал Семенова походным атаманом всех казачьих войск вместо убитого Дутова». А во втором, что «возвратившиеся из Порт-Артура представители антибольшевистских организаций заявляют, что все эти организации признали верховенство Семенова и решили поддержать его выступление». Однако кандидатура забайкальского атамана многих, даже японцев, в тот момент уже не устраивала. 12 мая всё та же газета со ссылкой на корреспондента «ДальТА» из Харбина написала: «Русско-японские круги заняты подысканием популярного имени для возглавления будущего «Черного Буфера». Приемлемая всеми белогвардейцами кандидатура Гондатти отпадает, ввиду его отказа. Называют кандидатуры Таскина, Кропоткина и Меркулова». Да, читинские власти об угрозе переворота знали, но предотвратить его не смогли. Причин было много, в том числе и внутренняя грызня в руководстве ДВР в тот самый период. Владивостокский переворот Вошедшая в конце 1920 года в состав Дальневосточной республики (ДВР) Приморская область сохранила внутреннюю автономию. Во Владивостоке имелся собственный исполнительный орган власти — Приморское областное управление, во главе с большевиком Василием Антоновым, а также парламент — Приморское областное народное собрание. В значительной мере этой автономией Приморье было обязано находившимся здесь японским войскам. Командование японской армии во Владивостоке неизменно подчеркивало, что не допустит на занимаемой ею территории организации Советов. Приморская власть к тому времени успела наделать немало ошибок, практически уронив свою популярность. Этому способствовали и задержки в выплате зарплат, и девальвация денежных знаков, и застой в промышленности и торговле, и рост уголовной преступности. Распродажа правительством ценных грузов, скопившихся в порту, больше напоминала откровенное их расхищение, что тоже не добавляло популярности властям. Местные большевики и сотрудники Госполитохраны также знали о готовящемся перевороте, но сил у них покончить и с белогвардейцами, и с японцами не доставало. А Чита дополнительную помощь отправить не могла (составам с войсками невозможно было пройти ни через Гродеково, ни через Харбин). 24 мая в Никольск-Уссурийске, куда был отправлен из Владивостока отряд во главе с сотрудниками ГПО, попытался арестовать нескольких каппелевцев. Но те оказали сопротивление, а вскоре к ним прибыло подкрепление. Местная милиция сама без сопротивления сдала оружие каппелевцам. Белые одержали верх и двинулись во Владивосток. Утром 26 мая сотрудники ГПО задержали 19 офицеров. Арестованные, сопровождаемые конвоем, оказавшись у здания японского штаба на центральной улице Светланской, отказались двигаться до того момента, как японцы запротоколируют их арест (до этого ходили упорные слухи о том, что арестованных офицеров в ГПО расстреливают «при попытке к бегству»). В это время собралась толпа, угрожавшая конвоирам. Часть конвоя сбежала. Арестованных офицеров освободили, и «был выкинут национальный флаг». Это послужило сигналом к выступлению в городе. Бои в городе продолжались практически весь день. Особенно упорно сопротивлялись местные чекисты — сотрудники ГПО. Вскоре подоспели и каппелевцы из Никольск-Уссурийска. Современный историк Михаил Чепик писал об этих событиях: «Власти ДВР знали о приближающейся угрозе, но нехватка сил и противодействие японского командования помешали предотвратить мятеж. Он открыто поддерживался японскими частями. Японские автомобили подвозили белых офицеров с трехцветными повязками на рукавах и кипы российских дореволюционных флагов. Японские войска разоружили конвой командующего силами НРА в Приморье и блокировали Дивизион народной охраны. Лишь немногие бойцы смогли оказать сопротивление белым. Дольше всех сопротивлялись сотрудники Госполитохраны на ул. Полтавской. Белые переворотчики задержали 130 человек из Дивизиона народной охраны. Но специальная комиссия не смогла отделить коммунистов от беспартийных. Члены Приморского областного управления и командование Дивизиона под японским конвоем были высланы в Хабаровск». В конце дня власть оказалась в руках братьев Меркуловых и каппелевских генералов. Предприимчивые братья — вожди «Черного Буфера» Спиридон Дионисьевич и Николай Дионисьевич Меркуловы были в тот момент достаточно заметными политическими фигурами на Дальнем Востоке. Родившиеся в крестьянской семье в Приамурье, они (особенно младший брат Спиридон) получили неплохое образование. При этом младший, окончивший юридический факультет Петербургского университета, поработав юристом и адвокатом во Владивостоке, стал видным общественным деятелем. Спиридон Меркулов руководил съездом несоциалистических организаций, он и стал председателем Временного правительства. Старший Николай был купцом первой гильдии, он тоже жил и работал во Владивостоке, где много лет являлся членом биржевого комитета и Приморской торгово-промышленной палаты. Можно сказать, что именно он и стал «бухгалтером переворота». Во временном правительстве ему достались посты министра иностранных дел и министра военно-морских дел. Интересно, что после того, как в 1922 году правительство его брата ушло в отставку, Николай и в новом белом правительстве остался министром иностранных дел. Понятно, что, будучи у власти, они себя не забыли и весьма богатыми людьми покинули в 1922 году Дальний Восток и Россию. Николай остался жить в Китае и умер в Циндао в 1945 году, а Спиридон скончался в Сан-Франциско в США в 1957 году. Но в 1921 году у них были наполеоновские планы. Но сначала надо было избавиться от претензий… атамана Семёнова. Генералы каппелевцев, сыгравшие решающую роль в перевороте, отказались признать атамана. «Он (атаман Семёнов – авт.) хотел приехать в Приморье, — вспоминал десятилетия спустя генерал Викторин Молчанов, — но мы это не поддержали. Он бежал от нас из Читы, и мы совершенно не хотели его видеть во Владивостоке. Мы в нём не нуждались и перестали признавать его Верховным Правителем и преемником Колчака». Атаман не сдавался и попытался показать свою нужность тем, что подтолкнул в это же время к выступлению на Троицкосавск барона Романа Унгерна. Но это ему не помогло. Меркуловы тем временем укрепляли свои позиции. В июле 1921 года они назначили командующим Сибирской флотилией популярного адмирала, участника русско-японской войны Георгия Старка. «Чёрный Буфер» начал готовиться к боевым действиям. К новому рейду готовился и барон Унгерн. Мирная пауза, начатая после разгрома белых в Забайкалье в ноябре 1920 года, закончилась. В ДВР снова началась активная фаза гражданской войны, а республика снова оказалась в огне. Александр Баринов.