Можно ли без мигрантов? Дания, ужесточив законы, готовится свести число беженцев к нулю

Датский парламент принял к рассмотрению проект закона, оставляющий беженцам немного шансов. Прописанный в нем сценарий прост: задержание по прибытии в королевство, снятие отпечатков пальцев и... депортация за пределы Европейского союза в страны, признанные безопасными для жизни. Исключения предусмотрены для пожилых и ослабленных физически людей, а также тех, кому за рубежом угрожает опасность. Вероятное одобрение законопроекта (в его пользу высказываются как правые, так и левые) — результат длительных трений между датчанами и мигрантами, переходящих теперь в новое качество.

Принципы датские

Водораздел, оставивший по одну сторону большую часть датского общественного мнения, а по другую — мигрантов с Ближнего Востока и из Южной Азии, стал заметен в 2005 году, когда копенгагенская газета Jyllands-Posten опубликовала серию карикатур, вызвавших протесты в исламском мире. Редакция, которую поддержало правительство, отказалась извиняться за оскорбление религиозных чувств, несмотря на давление насчитывающей 22 членов Лиги арабских государств. Принципипальность имела свою цену. В мусульманском мире стартовал бойкот датских товаров, усугубилась трещина между мусульманской общиной королевства и его христианским и религиозно-безразличным большинством.

Европейский миграционный кризис 2015–2016 годов углубил ее еще больше. К этому времени относится постановление парламента, возмущенного демографическими диспропорциями, ставшими возможными на волне перемен. "Законодательное собрание с беспокойством отмечает, что сегодня в стране обнаруживаются территории, где доля мигрантов из незападных стран превышает 50%", — объявили депутаты, имея в виду районы Брондбю-Стренд и Оденсе. Тогда же Метте Фредериксен, возглавившая умеренную социал-демократическую партию, посчитала нужным присоединиться к общему мнению. Еще не будучи избранной на пост премьера, она объявила о планах решить миграционный вопрос... отправив мигрантов в Африку и доведя количество новых беженцев до нуля. После прихода Фредериксен к власти в 2019-м эти обещания стали ближе к реальности. В 2020 году Дания зафиксировала минимальное количество просьб о предоставлении убежища за три десятилетия. И стартовали переговоры с африканскими странами, пока не увенчавшиеся успехом.

Риторика Метте Фредериксен может показаться далекой от принятой в лево-либеральных социал-демократических партиях. "Мы должны обеспечить такое положение, при котором мало людей будут приезжать в нашу страну [на постоянное место жительства], иначе сама внутренняя связность нашего общества окажется под угрозой", — провозглашает госпожа премьер. Ее же слова об исламском религиозном праве — шариате — на грани фола: "Он ложен по своей сути, он ведет к угнетению женщин, он не датский и никогда, никогда не должен стать датским". И в то же время опросы показывают: 40% мусульман королевства настаивают на изменении всех, либо части его законов в сторону их приспособления к шариату, а 80% хотят признать противоправным оскорбление ислама. Напряжение между 8% населения, датскими мусульманами, и большинством остальной части общества не слабеет.

И Африка им не нужна?

Мартин Лемберг-Педерсен, сотрудник Центра изучения миграции Копенгагенского университета, рассказал ТАСС о попытках датских властей решить проблему беженцев и экономических мигрантов путем обращения к Африке. "Недавно датское правительство подписало необязывающий меморандум о взаимопонимании с Руандой, но упоминания о депортации туда беженцев в документе нет. Однако государственный визит в Руанду правительство совместило по времени со внесением в парламент законопроекта о лагерях беженцев за пределами ЕС, создав, таким образом, впечатление, что оба события связаны между собой. Все же министр по делам иммиграции отрицал в парламенте факт заключения сделки с Руандой. Зато на протяжении последних лет датские власти многократно называли целый ряд африканских стран, которые могли бы принять высылаемых переселенцев. В их числе и Ливия, и Марокко, и Тунис. Но все эти страны отказались дать свое согласие. В прошлом году датская дипмиссия посетила Египет и Эфиопию, предложив им то же самое, но положительного ответа не дождалась и от них. Так что изменения пока сводятся к одному. Правительство хочет провести закон, юридически закрепляющий право на передислокацию беженцев, вот только конкретных соглашений ни с одной страной по их приему не заключено".

Утечки в прессу все же не позволяют сбрасывать руандийскую гипотезу со счетов, тем более что визит датчан в Африку прошел под покровом тайны и известен стал лишь благодаря стечению обстоятельств. В прошлом Руанду уже называли страной, готовой принимать мигрантов. Якобы переговоры об этом проводил с ее лидером Полем Кагаме премьер Израиля Биньямин Нетаньяху. Назывались — без официальных подтверждений — и конкретные суммы: будто бы $3,5 тыс. каждому мигранту за согласие отправиться в Руанду и по $5 тыс. стране за готовность его у себя принять.

Лишние люди?

Идея решить миграционный вопрос методом аутсорсинга — то есть поручив заботы о беженцах дальнему зарубежью — не сходит с политической повестки на Западе, хотя практическое осуществление наталкивается на весомые трудности. Главная из них — выбор подходящей страны, который оказывается невелик. В 2017 году президент Франции Эмманюэль Макрон объявил о скором создании лагерей по фильтрации беженцев в Ливии. Однако возобновление гражданской войны поставило крест на этих планах, хотя Париж продолжил негласно поддерживать фельдмаршала Халифу Хафтара, на подконтрольной которому территории и могли бы развернуться фильтрационные центры. Но, вероятно, этого уже не произойдет.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан увидел у Ливии перспективы для чего-то большего, чем лагерь, — гигантского города для мигрантов, где их могли бы разместить на временное проживание, чтобы Евросоюз тщательно выбирал, кто из поселенцев нужен его экономике, а кто нет. Дьявольский вопрос, если учесть, что подавляющее большинство мигрантов не располагает высокой квалификацией по стандартам ЕС, а значит, обречено бы было задержаться в Ливии надолго. Впрочем, поддержки предложение политика не получило, а вкладываться в инфраструктурный проект единолично Будапешт не захотел или не смог.

В 2018 году министр внутренних дел Италии Маттео Сальвини продвинулся с идеей внеевропейских лагерей беженцев дальше, чем его предшественники, — вглубь Африки. После того как Ливия, Тунис, Алжир и Марокко отказались предоставить свою территорию для переезда беженцев, он предложил разместить их лагеря в Нигере, Чаде, Мали или Судане, но согласия и оттуда не дождался. Тогда же в связи с мигрантами упомянули Украину. Депутат Рады от Радикальной партии Игорь Мосийчук заявил о возмутившем его факте: якобы правительство его страны договаривалось с ЕС о приеме сирийских беженцев в обмен на финансовые гарантии со стороны Брюсселя. Однако развития и эта история не получила, хотя тогдашний министр иностранных дел Павел Климкин и подлил масла в огонь заявив, что "Украина, когда станет членом ЕС, должна будет проявить солидарность в вопросе приема беженцев". Но ни вхождения в Европу, ни быстрой передислокации мигрантов из Европы не последовало.

Судьба эмигранта

И все же идея задерживать беженцев и срочно переправлять их за рубеж не обречена на неудачу, как свидетельствуют два примера — один в Западном полушарии, другой в Восточном. В последние годы своего президентства Дональд Трамп уделил внимание миграционным соглашениям со странами Центральной Америки — Сальвадором, Гватемалой и Гондурасом. Договоры оставляют пространство для маневра, поскольку, составленные нарочито туманно, открыты двум противоположным трактовкам.

Согласно одной, правила экстрадиции распространяются только на граждан этих стран, незаконно добравшихся до США, по другой — на любых нелегалов. Это значит: центральноамериканские государства, если у Белого дома будет такая острая необходимость, готовы принять всех.

По оценке New York Times, Министерство внутренней безопасности США давало понять, что при Трампе Вашингтон держал в уме вторую трактовку, хотя не спешил переходить к делу. В дни правления республиканца выслали назад, за границу, только по тысяче сальвадорцев и гондурасцев. С тех пор власть сменилась. Избранный голосами этнических и расовых меньшинств Джо Байден получил договора в наследство, но использовать их потенциал на 100% не спешит.

В Старом Свете действует договор о высылке мигрантов в третью страну, признанную безопасной, между странами ЕС и Турцией. Но, к огорчению Дании, ее потенциал по приему беженцев полностью исчерпан. После десяти лет сирийской войны на турецкой территории оказались 4 млн беженцев — в три раза больше, чем во всех странах Евросоюза вместе взятых. Анкара регулярно выдвигает ЕС финансовые претензии и угрожает перестать соблюдать условия соглашения. И тем не менее именно благодаря туркам большой миграционный кризис 2015–2016 годов удалось свести на нет.

Оборотная сторона этого — недовольство самих турок, раздраженных миграцией. "Неудача Эрдогана на местных выборах в 2019 году, особенно в Стамбуле, напрямую связана с миграционным кризисом. В Турции чувствуют досаду по отношению к переселенцам. Считают, что их слишком много, что они не стремятся интегрироваться в турецкое общество. В них видят источник криминальной угрозы, а еще считают, что они отнимают работу у турок. И это в тот момент, когда местная экономика чувствует себя неважно. После того как в Идлибе в 2020-м стали гибнуть турецкие военные, часть общественного мнения еще более ожесточилась против беженцев: их обвиняют в том, что они думают только о своем спасении, тогда как туркам приходится умирать за них на сирийской земле. В таких условиях просто взять и принять еще сирийцев в Турции Эрдоган не может. Беженцы превратились в одну из тем предвыборных кампаний, и в прошлом году многие проголосовали против сторонников Эрдогана, чтобы направить сигнал: мы против приема новых переселенцев", — рассказал в разговоре с ТАСС исследователь из Еврейского университета Иерусалима Реми Даниэль.

Игорь Гашков