Супруги-антифашисты против ЦРУ, BND и других спецслужб

Париж, 1960-е

На платформе парижского метро. 1963 г.

Первое, на что он обратил внимание при виде девушки, стоящей на перроне парижского метро, была ее густая грива светлых волос и пронзительный взгляд синих глаз. Студент Сорбонны вскочил в вагон вслед за стройной девушкой и завязал с ней разговор. Услышав акцент, спросил: "Ведь вы не француженка?". "Я берлинка, приехала в Париж работать гувернанткой, а еще учусь на курсах секретарей", — ответила она. После двух этих фраз он пригласил ее в кино.

"Я не мог позволить, чтобы она вот так просто сошла на своей остановке. Что-то мне подсказало, что эта история станет для меня важной. Но тогда я не мог предполагать, что это знакомство полностью изменит мою жизнь", — говорил он позже.

На третьем свидании Серж спросил, не пугает ли ее то, что он – еврей? "А почему это должно меня пугать?" "Потому, что твои соотечественники убили шесть миллионов европейских евреев", — ответил он. "Я об этом совсем ничего не знаю, — призналась Беате. – Мой отец был солдатом вермахта, попал в плен к англичанам. Когда вернулся, в доме больше не говорили о войне. А я была слишком маленькой, чтобы помнить хоть что-то, кроме бомбежек Берлина уже в самом в конце".

И тогда Серж рассказал о том, что помнил он. Как восьмилетним ребенком прятался с матерью в шкафу за двойной стеной, а когда отец понял, что собака учует запах людей, вышел навстречу гестаповцам. Тогда Серж видел отца в последний раз — Арно Кларсфельд погибнет в концлагере.

Еще он рассказал, что ищет имена виновных за уничтожение не только его отца, но и других отцов, братьев, матерей, сестер и детей. Что выжившие ждут не мести, но справедливости.

"Я больше не могу быть немкой", — услышал Серж, закончив рассказ. "Ты не можешь отказаться ни от родины, ни от языка, но тебе по силам сделать так, чтобы будущие поколения немцев могли жить без этого стыда", — ответил он. "Ты можешь рассчитывать на меня, Серж. Я с тобой – навсегда". 

Так началась совместная жизнь и любовь Беате и Сержа Кларсфельд.

После вынесения приговоров в Нюрнберге жизнь в Европе постепенно возвращалась в привычные берега. Отстраивались города, набирала темпы экономика, с каждым днем руин становилось меньше, денег – больше. Кошмар рассеялся. Кларсфельды были одними из немногих, кто отказывался забывать прошлое. Фраза прокурора Фрица Бауэра, добившегося суда над охранниками Освенцима, "Я хочу, чтобы немцы раскрыли глаза" стала негласным девизом четы Кларсфельдов. Только они ставили задачу шире: "Мы хотим, чтобы мир раскрыл глаза".

Лион, 1942-1944

Клаус Барбье, 1940-е гг. // Flickr.com

Клаус Барбье получил должность в лионском гестапо в 29 лет. Его отец — учитель и ветеран Первой мировой — имел французские корни, отсюда франкофонное звучание фамилии. Немцы произносили ее "Барби", с ударением на последнем слоге.

В 22 года Барбье вступил в СС, получил назначение в Службу безопасности рейха СД. В гестапо он начал работать в Нидерландах весной 1940 года. В 1941-м Барбье попал на Восток, где на оккупированной территории СССР занимался розыском партизан. В 1942 году нацистское руководство начинает испытывать проблемы с растущим во Франции движением Сопротивления и кто как не Барбье с его отличным французским может здесь пригодиться?

В ноябре того же года он прибыл в Лион, а в феврале 1943-го стал начальником городского гестапо. 

Лион к тому моменту – мозговой центр, своего рода штаб Резистанса. Здесь жива мощная революционная традиция неповиновения властям: достаточно вспомнить два восстания лионских ткачей. В Лионе чрезвычайно развитая для того времени транспортная инфраструктура: железнодорожное сообщение связывает городской центр даже с отдаленными деревушками, где можно укрыться от преследования нацистов. К ноябрю 1942 года в этом южном французском городе уже действуют три достаточно крупные группы Сопротивления. Начальник Барбье бригаденфюрер СС Карл Оберг уверен, что этот его подчиненный справится с поставленной задачей. Оберг ценит Барбье за "умение доводить дела до требуемого результата".

По прибытии в город Клаус Барбье первым делом оборудует в номерах отеля "Терминус" камеры пыток. В потолки вмонтируют крюки, на которых будут подвешивать людей с выкрученными за спиной и закованными в наручники руками. Вместо кроватей поставят топчаны, ковры вынесут, а полы застелят линолеумом, чтобы легче смывать кровь.

На допросах, которые ведет Барбье, всегда присутствуют медики: они приводят в чувство людей, когда те от боли теряют сознание. Барбье и сам пытает. Избивает, сдирает кожу, загоняет иголки под ногти.

Выжившие говорили, что он был неутомим. Допросы длились сутками. Однажды он допрашивал жертву в течение почти 50 часов. После чего вышел из камеры, принял душ, привел себя в порядок и пошел ужинать в ближайший ресторан.

Во время пыток членов Сопротивления Барбье всегда задает им один и тот же вопрос: "Знаешь ли ты Макса?". Макс – подпольная кличка Жана Мулена, главы Национального совета Сопротивления. Находясь на нелегальном положении, Макс-Мулен объединил три разрозненные группы в единый фронт.

Его предал один из соратников. В июне 1943 года на встрече подпольщиков Мулена арестовали и доставили на авеню Бертело, дом 14 — в бывшую школу фельдшеров, куда "в связи с увеличением объема работы" Барбье перенес штаб лионского гестапо. Барбье пытал Мулена в течение десяти дней — безрезультатно, тот не произнес ни слова. "Лионский мясник" изуродовал Макса до неузаваемости — близкие не смогут с уверенностью опознать тело антифашиста.

Мемориал в память о Жане Мулене в Сент-Андьоле, Франция // Фото\: Рене Ордри

Европа, США, Боливия

Клаус Барбье фигурировал в нескольких списках военных преступников. Однажды его даже задержали англичане, но он выдал себя за солдата вермахта и ушел от ответственности. Он был дважды приговорен к смертной казни — в 1947 и 1954 годах. Но оба раза заочно: в 1946 году лионский мясник бесследно исчез.

Есть данные, что еще в начале 1946 года личность Барбье была установлена, его допрашивала французская полиция и даже отправила сообщение в Париж об аресте "лионского мясника".

Но в марте того года прозвучала Фултонская речь Черчилля. Началась "холодная война", точнее, война с советским влиянием. К агентам СССР причислили не только коммунистов, но и всех сторонников левых убеждений. В этой войне американцам потребовался именно Барбье. Они хотели с его помощью бороться с коммунистами, и лучшего кандидата на эту роль в Западной Европе, особенно во Франции, где у коммунистов был большой вес в политике, спецслужбам США найти было трудно.

Сотрудники американской разведки сумели выяснить, где скрывается Барбье. Его привезли под конвоем в штаб-квартиру УСС (Управления Стратегических служб, предшественника ЦРУ) и сделали деловое предложение: Барбье сдал всю свою агентуру, внедренную к французским коммунистам, и получил от США деньги и безопасность.

Начало сотрудничества УСС США с "лионским мясником" датируется началом весны 1947 года. Войдя в здание УСС под конвоем, Барбье покинул его свободным человеком, с номером, который ему присвоили как агенту, и с почти двумя тысячами долларов в кармане. Так начался роман Барбье с ЦРУ, который продолжался несколько десятилетий.

Клаус Барбье служил ЦРУ и находясь на территории американской зоны оккупации, и когда по каналам Ватикана в 1951-м отправился с семьей и новыми документами через Австрию и Италию в Латинскую Америку.

Боливийские документы Альтмана-Барбье и его семьи

Там Барбье разбогател, стал влиятельным бизнесменом. Торговал оружием, посредничал в наркоторговле. Его услуги ценила боливийская военная верхушка — диктатура, которой он помогал расправляться с неугодными. 

Сегодня документально установлено, что при участием Барбье разрабатывался план убийства Че Гевары, что именно он учил боливийскую полицию технике пыток, настаивая, что на допросе всегда должен присутствовать врач, который не позволит жертве умереть раньше времени.

Лион, 1960-е

Кларсфельды поставили себе цель: добиться привлечения Барбье к ответственности за преступления против человечности. Эту юридическую норму суд мог применить благодаря решениям Нюрнбергского трибунала, который ввел ее в правовой обиход.

Нужны были новые вещественные доказательства и свидетельства. Кларсфельды отправились в архивы. Случайно им попалась телеграмма из департамента Ан вблизи Лиона, адресованная Барбье. Местное отделение гестапо информировало, что в деревне Изьё в католическом приюте для сирот прячут 41 еврейского ребенка в возрасте от 3 до 13 лет. На телеграмме стояла собственноручная резолюция "лионского мясника": депортировать детей вместе с персоналом в пересыльный лагерь Дранси в Париже. В облаве на детей, судя по документам и полученным позже свидетельствам, Барбье участвовал лично.

Телеграмма от 6 апреля 1944 года об обнаружении 41 еврейского ребенка в летнем лагере Изьё и резолюция главы Лионского гестапо Клауса Барбье о депортации детей

Однако нужно было доказать, что Барбье, подписывая резолюцию о депортации, знал, что отправляет детей на смерть. Месяцы поисков – и нашелся свидетель. Один из выживших узников согласился подтвердить под присягой, что лично слышал фразу гестаповца: "Жаль тратить на этих маленьких евреев патроны, отправим их в лагерь, результат будет тот же". Спустя двадцать лет на судебном процессе эта телеграмма станет важнейшим доказательством совершения преступления против человечности.

Ла-Пас, 1971-1972

Проспект 16 июля в Ла-Пасе, Боливия. 1971 г.

Гестаповец и агент американских спецслужб был настолько убежден в надежности защиты ЦРУ, что жил вполне открыто в Ла-Пасе, посещая рестораны, светские рауты и правительственные приемы. 

На одном из таких приемов его увидел немецкий фоторепортер Герберт Джон, приятель Кларсфельдов. И позвонил им в Париж. Журналист сказал, что человек, которого они ищут, и человек, которого он видел в Ла-Пасе, говорит по-испански с немецким акцентом, а зовут его Клаус Альтман. Сравнив военное фото эсэсовца с фотографией "Альтмана", Кларсфельды поняли, что перед ними "лионский мясник".

Заканчивался 1971 год. Собраны свидетельства родственников жертв, косвенные доказательства идентичности личности гестаповца и боливийского бизнесмена. Кларсфельдам не хватало одной, но подтвержденной экспертизой улики, которая убедила бы суд в том, что Альтман и Барбье – одно и то же лицо.

Ладислас де Ойос был только-только приглашен работать репортером на французский телеканал TF1. Зная, что Кларсфельды уже несколько лет охотятся за наци, он вызвался им помочь. Ладислас говорил на четырех языках, каждый из которых был ему родным: на немецком, испанском, французском и фламандском. Оформив командировку, в конце января 1972 года он вылетел в Ла-Пас вместе с Беате Кларсфельд.

С помощью связей и взяток он сумел договориться с эсэсовцем об интервью. "Дабы развеять слухи, что вы – тот страшный "лионский мясник". Нужно всем им объяснить, что вы ответственный гражданин, щедрый бизнесмен и любящий отец семейства", — так де Ойос объяснил цель беседы.

Разговор шел на немецком. В какой-то момент Ладислас протянул собеседнику фотографию Жана Мулена и спросил, знает ли он этого человека и знакома ли ему эта фамилия. "Да, – ответил Альтман-Барбье, взяв в руки глянцевый снимок, — Я что-то читал о нем. Кажется, в Пари-Матч".

Так он оставил отпечатки пальцев.

Тотчас журналист задал следующий вопрос: "Вы когда-нибудь бывали в Лионе?". Не задумываясь, эсэсовец ответил отрицательно. Но вопрос был задан по-французски, а ответ без запинки прозвучал по-немецки. Это означало, что гестаповец знает язык Мольера.

Барбье быстро понял свою ошибку, и когда интервью закончилось, телевизионщиков задержали якобы для досмотра, на самом деле – чтобы отобрать бобины с пленкой. Оператор сумел их подменить, а настоящие записи доставили во французское посольство.

Интервью с "лионским мясником" показали в вечернем выпуске новостей ТФ1. Барбье узнали люди, которых он мучил. В их числе была Симона Лагранж — Барбье пытал ее на глазах родителей, когда девочке было 13 лет. Сразу после показа интервью началось ток-шоу. "Первое, что он сделал — сдернул с меня резинку для волос и крепко схватил за локоны, — рассказала Симона Лагранж, — Он накрутил их на руку изо всех сил, потом начал бить меня по лицу — так я получила первую в жизни пощечину. Это происходило на глазах моего отца. Он попытался меня защитить, и тогда Барбье приставил револьвер к его виску."

Свидетельница обвинения по делу Клауса Барбье Симона Лагранж в дни суда. Франция, Лион, лето 1987 г. // Фото\: Муниципальная библиотека Лиона

После десяти дней непрерывных мучений узников бросили в вагон для скота и отправили в концлагерь. Симона выжила и вернулась во Францию.

1960-е. Контекст

Генерал Шарль де Голль, герой Сопротивления, создатель современной Франции, которую еще именуют Пятой Республикой, делом своей жизни считал примирение с Германией. Только прочный мир, только добрые отношения с соседкой, с которой Франция бесконечно спорила из-за Эльзаса и Лотарингии, не считая других поводов, на протяжении веков, способны стать фундаментом для создания объединенной Европы.

8 июля 1962 года в Реймском соборе, где короновали монархов Франции, генерал де Голль и канцлер Западной Германии Конрад Аденауэр присутствуют на так называемой примирительной мессе. Отношения сулят лучшие перспективы из возможных. Но у геополитической идиллии есть цена.

В ноябре того же года из тюрьмы освобождается бывший начальник Клауса Барбье Карл Оберг, руководивший на территории Франции всей службой безопасности рейха, включая полицию и гестапо. Оберга судили, приговорили к смертной казни, потом казнь заменили на пожизненное заключение. Но 28 ноября 1962 года в тюрьму Мюлуза, где содержался Оберг, поступает директива де Голля о немедленном освобождении бывшего обергруппенфюрера СС. 

Деловая хватка освоившегося в Латинской Америке Барбье привлекает внимание уже его собственных соотечественников. Клауса Барбье-Альтмана выбирает служба внешней разведки Западной Германии (Bundesnachrichtendienst или BND) в качестве посредника, который будет помогать властям Бонна продавать оружие военным диктатурам Латинской Америки. Ему даже присваивают номер: 43118.

К моменту вербовки ни личность "лионского мясника", ни его прошлое уже не вызывают сомнений. Причинам такой лояльности не стоит удивляться: BND возглавляет Рейнхард Гелен — генерал-лейтенант вермахта, один из руководителей разведки на Восточном фронте во время Второй Мировой войны. Гелен сам сдался в плен американским войскам, вошел в контакт со спецслужбами США и убедил дать ему деньги для создания разведывательной организации, в которой будут работать такие же, как он, ценные бывшие нацисты. Американцев предложение устроило, и так в итоге появилась BND.

Рейнхард Гелен. Фото из картотеки Службы связи армии США. 1945 г.

Документы, свидетельствующие о том, что военный преступник пользовался покровительством спецслужб Западной Германии, были обнаружены лишь в 2011 году немецкими историками. 

Париж, Ла-Пас, Кайенна. 1981-1983

У Кларсфельдов двое детей, налаженная семейная жизнь. Он известный парижский адвокат, она журналистка. Но не проходит и дня, чтобы они не занимались делом выдачи Клауса Барбье Франции.

21 мая 1981 года в день своей инаугурации новоизбранный президент Франции Франсуа Миттеран отправляется в Пантеон, где возлагает розу (символ партии социалистов) на могилу Жана Мулена — героя Сопротивления, которого Барбье лично замучил до смерти в Лионе. Посмотрев телерепортаж об этом событии, Кларсфельды связались с советником Миттерана по международным делам, их старинным приятелем. С его помощью Кларсфельды получили аудиенцию у французского лидера. Бюрократическая машина завертелась: Франция обратилась к боливийским властям с просьбой о выдаче Барбье. Не впервые, но в этот раз более настойчиво

Новая боливийская власть (к тому времени хунту сменили социалисты) ходатайство рассмотрела. Но между Боливией и Францией не было договора об экстрадиции. Значит, боливийцы не могли выдать Барбье Франции — они могли только выслать его из страны. Для высылки должна быть веская причина. Кроме того, высылать нужно было туда, где Париж имел бы возможность немедленно арестовать Барбье. Спецслужбы Боливии стали рыться в прошлом Клауса Альтмана.

Обнаружилось, что при ликвидации одной из своих фирм он не заплатил пошлину и налоги. Барбье задержали 24 января 1983 года по обвинению в нарушении фискального законодательства и поместили в тюрьму. Экс-гестаповец быстро собрал требуемую сумму, теоретически его должны были отпустить с миром. Но въедливые налоговики выяснили, что на неуплаченный вовремя долг набежали штрафная пеня и проценты. Большая сумма — таких денег под рукой у Барбье уже не было.

МВД Боливии выпустило постановление о высылке Клауса Альтмана во Французскую Гвиану. Вечером 5 февраля 1983 года борт ВВС Боливии взял курс на Кайенну.

Ночью 5 февраля главу французского Минюста Робера Бадантера разбудил телефонный звонок. На линии был сотрудник секретариата президента. "Господин министр, боливийские власти выслали из страны Клауса Барбье, самолет летит в Кайенну, тамошней префектуре требуется документ, чтобы предъявить ему обвинения."

Бадантер замер с телефонной трубкой в руках. Подпись "лионского мясника" стояла под списком арестованных и депортированных евреев, одним из которых был его отец. Робер Бадантер остался сиротой в 14 лет. 

Нацист был уверен, что летит в Германию. В самолете журналист боливийского ТВ спросил у Барбье, раскаивается ли он в преступлениях. "С того момента прошло слишком много времени, почти 40 лет. Кому сейчас нужно ворошить прошлое?" — ответил "лионский мясник".

На территории Французской Гвианы Клаусу Барбье смогли предъявить обвинение в преступлениях против человечности. Его доставили в тюрьму Монлюк и разместили в той самой камере, где содержался Жан Мулен. Так решил Робер Бадантер.

Лион, 1987

Толпа перед зданием суда в ожидании вердикта присяжных по делу Клауса Барбье. Лион, 4 июля 1987 г. // Фото\: Муниципальная библиотека Лиона

Суд начался 11 мая 1987 года. Процесс был открыт для публики, на заседаниях постоянно работали телекамеры – и это тоже было распоряжением Робера Бадантера.

Одним из ключевых свидетелей обвинения стала Симона Лагранж. "Мне было 13 лет, меня вносили в камеру на носилках, я от боли не могла пошевелиться", — рассказывала суду женщина.

В ходе следствия и суда было установлено, что Клаус Барбье несет личную ответственность за мучения, гибель и отправку в концлагеря 14,5 тысяч участников движения Сопротивления, за депортацию на уничтожение свыше шести тысяч евреев и за гибель 44 детей из приюта в Изьё. Всего ему предъявили 17 обвинений. Адвокаты жертв хотели приобщить к делу обвинения в пытках и убийстве Жана Мулена, но суд их не принял. 

На третий день судебного заседания Барбье передал через адвоката, что отказывается присутствовать в зале. Французский закон предусматривает такое право, суд удовлетворил ходатайство.

Дело рассматривала коллегия присяжных. По окончании прений присяжные получили от суда больше трехсот вопросов. На все вопросы они дали утвердительный ответ. "Нет" прозвучало лишь однажды — в ответ на вопрос о наличии смягчающих обстоятельств.

4 июля 1987 года, спустя четыре года следствия и три месяца процесса, 74-летний "лионский мясник" был приговорен к пожизненному заключению. Вскоре он умрет в тюрьме от рака.

Клаус Барбье в сопровождении французских полицейских в день оглашения приговора. Франция, Лион, 4 июля 1987 г.

Ангелина Павлова

Лион, Франция