Перевоспитание или геноцид: как Китай решает национальный вопрос

Госдепартамент в ежегодном докладе охарактеризовал обращение Китая с уйгурами как «геноцид». США, Великобритания, Канада и Евросоюз в марте ввели санкции против китайских чиновников и одного предприятия за ущемление прав уйгуров в Синьцзяне, и вскоре к ним могут присоединиться Австралия и Япония. Пекин считает подобные обвинения необоснованными: в Китае официально признаны 56 национальных меньшинств, а пять регионов — по крайней мере на бумаге — наделены широкой автономией. NEWS.ru разбирался в том, кто такие уйгуры и другие народы КНР, и почему западные державы предъявляют всё больше претензий Пекину.

Ханьцы, или этнические китайцы, составляют более 90% населения страны. Однако на территории азиатской державы проживают и 56 официально признанных народностей. Пяти регионам, где национальные меньшинства составляют значительный процент, дарован статус автономных районов — это Синьцзян-Уйгурский АР, Тибет, Гуанси-Чжуань, Внутренняя Монголия и Нинся-Хуэй. Они обладают расширенными полномочиями в области законодательства и возглавляются представителями титульного нацменьшинства.

Ещё два территориальных образования — Гонконг и Макао — имеют статус специальных административных районов, но их особое положение обусловлено не этническим составом, а колониальной историей. Первый до 1997 года управлялся Великобританией, второй — до 1999 года Португалией. Оба вошли в состав КНР по принципу «одна страна — две системы», сохранив собственные демократические институты власти и капиталистическую экономику.

В последние годы Пекин усиливает контроль общественной жизни этих территорий. В 2020-м был принят Закон о защите национальной безопасности в Гонконге, карающий призывы к независимости и разжигание ненависти к центральным властям тюрьмой. Годом ранее по автономному району прокатились волна протестов против закручивания гаек, но демонстрантам не удалось добиться своего. Наступление на демократические свободы Гонконга стало основанием для санкций США против ряда китайских чиновников.

Ещё один регион, беспокоящий западных правозащитников, это Синьцзян-Уйгурский Автономный Район (СУАР), располагающийся на западной границе КНР. На 45% он населён уйгурами — тюркским народом, исповедующим ислам. Кроме того, в регионе живёт заметное число казахов, киргизов и даже русских. Официально Пекин защищает национальную самобытность региона: губернатором Синьцзяна является этнический уйгур Шахран Закир, а право на использование уйгурского языка и исповедование ислама защищено законом.

Однако, по мнению западных правозащитников и уйгурских политических беженцев, на деле всё обстоит в точности наоборот. По их утверждениям, Китай активно переселяет ханьцев в Синьцзян и поощряет смешанные браки, а некоторых уйгурских женщин стерилизует. Подобная политика уже отразилась на демографии: когда Синьцзян получил статус автономного района в 1955 году, этнических уйгуров там было на 28% больше, чем сейчас.

Печально известны и так называемые лагеря перевоспитания в Синьцзяне. По оценкам исследователей, через них прошли более 1 млн уйгуров. Пекин настаивает, что «воспитанники» лагерей получают в них образование — учат китайский язык, осваивают профессию, занимаются творчеством и избавляются от экстремистских идей. Побывавшие же в лагерях, которым удавалось сбежать из страны, рассказывают, что их удерживают насильно и нередко пытают. Попасть в подобный лагерь можно за малейший проступок, например, если система тотальной слежки, установленная в Синьцзяне, обнаружит у уйгура на телефоне запрещённый мессенджер WhatsApp.

Старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Андрей Яшлавский, побывавший в Синьцзян-Уйгурском Автономном Районе в 2019 году по приглашению китайских властей, рассказал в разговоре с NEWS.ru, что даже после визита в один из центров перевоспитания сложно сделать вывод о том, кому можно верить: обвинениям со стороны Запада или утверждениям Пекина. Китай очевидно заинтересован в продвижении своей версии событий. Однако и санкции США могут быть мотивированы не только заботой о правах уйгуров, но и политическими причинами.

{{expert-quote-12051}}

Author: Андрей Яшлавский [ старший научный сотрудник ИМЭМО РАН ]

Очень сложно сделать выводы по поводу того, чем в реальности являются эти лагеря. В тех центрах, которые я посещал, преподавались самые разные дисциплины: от агрономии и кулинарии, до гостиничного дела и парикмахерского искусства. В основном там находятся относительно молодые люди в возрасте от 20 до 40 лет. Как правило, это жители сельских районов, которые так или иначе были замечены в проявлении интереса к материалам религиозно-радикальной направленности. Одна из моих собеседниц, содержащихся в таком центре, например, рассказывала, что попала туда за то, что молилась в публичных местах, что запрещено законом.

Андрей Яшлавский обращает внимание, что лагеря перевоспитания появились в Синьцзяне в ответ на рост экстремисткой угрозы в регионе и ряд терактов.

Существует ряд политических сил, в том числе радикальной направленности, которые выступают, с одной стороны, за отделение Синьцзяна от Китая и создание независимого Восточного Туркестана, и с другой, строят свою идеологию на радикальном прочтении ислама, — добавляет эксперт. — Террористические группировки, связанные с уйгурским сепаратистским движением, на протяжении конца XX-начала XXI устраивали теракты как на территории СУАР, так и за его пределами, включая Пекин.

У Пекина есть проблемы и с Тибетом. Здесь процент национального меньшинства выше — около 90%, его представители исповедуют буддизм ламаистского толка. Китай присоединил этот регион насильно — в 1950 году туда вторглись войска Мао Цзэдуна. После этого политический и духовный лидер Тибета Далай-лама XIV бежал в Индию, где он до 2011 года возглавлял правительство в изгнании.

Этим обусловлено то, что многие тибетцы до сих пор расценивают китайское владычество как оккупацию. По подсчётам Human Rights Watch, с 2009 года 55 тибетцев подожгли себя в знак протеста против китайских властей. Неправительственная организация добавляет, что администрация Тибета жёстко ограничивает свободу вероисповедания, слова, передвижения и собрания. Монахов буддистских монастырей тестируют на лояльность режиму и изгоняют из Тибета за малейшее проявление симпатии к Далай-ламе.

Менее известны три других автономных района Китая. Самый старый из них — Внутренняя Монголия, статус автономии она получила ещё в 1947 году, то есть до установления коммунистического правления. Сегодня монголы составляют 18% её населения. В 1960-80 годы этот регион был буфером между КНР и Советским Союзом и потенциальной линией обороны. Этим объяснялась его высокая милитаризация.

Сегодня Внутренняя Монголия служит для Пекина источником как беспокойства, так и больших надежд. На этих обширных землях обнаружены богатые запасы редкоземельных металлов, использующихся в производстве электроники. Кроме того, планируется, что этот регион одним из ключевых звеньев в инициативе «Один пояс — один путь», которая свяжет Китай с европейским рынком через Монголию и Центральную Азию. В то же время этнических монголов беспокоит урбанизация и разработка полезных ископаемых на их земле, подрывающие традиционный образ жизни этого народа. В 2011 году подобные настроения вылились в массовые протесты монгольского населения, вынудившие Пекин усилить контроль над регионом.

Про Гуанси-Чжуань мало знают за пределами Китая, но именно в этом южном регионе проживает самое большое по численности национальное меньшинство страны — чжуаны. Они составляют 32% населения автономного района и говорят на диалекте, близком к тайскому языку. Китай завоевал эти земли ещё в третьем веке до нашей эры, но местным жителям удалось сохранить самобытную культуру до наших дней. Интересно, что статус автономии этот регион получил достаточно поздно — лишь в 1958 году.

Автономный район Нинься-Хуэй примерно на треть населён хуэйцами. Они разговаривают на китайским языке, но веками исповедуют ислам — это главное отличие титульной нации региона. Нинься находится в самом сердце Китая — сепаратистские настроения там не актуальны. Но протесты на религиозной почве происходят регулярно, хотя и не выливаются в экстремизм, как в СУАР. Так, в 2018 году китайским властям пришлось отказаться от планов снести мечеть в Вэйчжоу из-за массовых акций хуэйцев. Однако Пекин постановил перестроить мечеть в китайском стиле, чтобы она выглядела «менее арабской».

Таким образом, Пекин, с одной стороны, чутко реагирует на настроения национальных меньшинств, стараясь не создавать поводов для массового недовольства. С другой — китайские власти медленно, но верно проводят курс на «китаизацию» автономных сообществ и борьбу с местным национализмом, несмотря на единичные уступки.