«Самостоятельность под охраной Немецкого рейха». Кто кому оккупант в Закарпатье
Безусловно, провозглашение Карпатской Украины рассматривается из дня сегодняшнего как «важный этап развития украинского освободительного движения, пример стремления украинского народа к развитию собственной государственности даже в неблагоприятных внешнеполитических условиях». Но по духу это ничем не отличалось от какой-нибудь Баштанской республики или махновского Гуляй-Поля — просто с запозданием по времени и не так красиво.
Тут, конечно, стоит вспомнить, что Карпатская Русь находилась в составе Венгерского королевства с X века и венгры на этой территории — такое же коренное население, как русины. Этот интересный факт пригодится нам позже, когда придется упомянуть об их судьбе в наше неспокойное время. Но в начале XX века Первая мировая война принесла горе побежденным.
По итогам передела мира Венгрия потеряла более 70% территории, включая лесистую горную местность на западе современной Украины. По условиям Сен-Жерменского и Трианонского договоров Закарпатье вошло в состав Чехословакии как одна из четырёх «земель» под названием Подкарпатская Русь.
Чехи были большими либералами, поэтому дали земле статус автономии. Не без натуги, конечно, не без борьбы.
Например, одним из борцов за право жить немножко отдельно был Андрей Бродий, один из основателей Автономного земледельческого союза (АЗС), который в 1933-1938 годах заседал в парламенте Чехословакии. Как видный сторонник автономии, Бродий и стал ее первым премьер-министром, ударно потрудившись в должности целых 15 дней. После чего был арестован чехословацкой контрразведкой как венгерский шпион.
Ни для кого не было секретом, что все руководство АЗС ориентировалось на Венгрию. Но тут в лучших традициях были найдены под матрацем крупные суммы валюты и письмо от адмирала Миклоша Хорти с обещанием предоставить Бродию титул барона после возвращения Подкарпатья в родную гавань. Автономия попахивала не украинским национальным самосознанием, а будапештским грилем.
После трагического фиаско Бродия главой правительства Подкарпатской Руси стал грекокатолический священник и один из лидеров местных украинофилов Августин Волошин, будущий Герой Украины.
Первым делом он поссорился с москвофилами, влиятельным движением, существовавшим с середины XIX века, победившем в референдуме по языковому вопросу в 1937 году. Тогда в ходе голосования, состоявшегося по благословению чехословацких властей, в школах края уверенно победила русская грамматика изучения родного русинского языка.
«Правда, что теперь вже народ сильно ненавидить москофилов, однако им удалося довести до того, что противники фонетичного письма закарпатского руського языка, в'едно с ворогами свободы нашоѣ, громко кричать и против народовцев, прозываючи их "вікраінцями" и сим роздвоеньем путають всяку хосенну, културну и экономичну роботы нашу.
Каждый, роздумуючій русин скоро порозумѣе, что сеся междоусобна борьба лишь тым ся любить, котрѣ не желають, чтобы русин быв ученый, богаты и чтобы жив собѣ мирно, честно», — грамматически оригинально грустил Волошин в своей брошюре «О письменном языцѣ подкарпатских русинов».
Сам-то он ориентировался на УССР как на единственное существовавшее в тот момент государство украинцев. Однако этот стыдный для всякого расово верного патриота момент аккуратно опускается в пользу огромного интереса к феномену автономии со стороны соседней Галичины вообще и ОУН в частности.
Например, тот факт, что сам Олег Ольжич, будущий помощник оккупационных немецких властей в Киеве, прибыл помогать Волошину от Провода ОУН и даже вошел в военный штаб Карпатской Сечи, как бы важнее.
Ну, а самым важным фактом является провозглашение независимости Карпатской Украины и принятие в качестве государственного языка украинской мовы.
Но это только если смотреть не в контексте.
Не желающие мириться с наглым отторжением своих исторических земель венгры к 1938 году подружились с Гитлером, окрепли и начали возвращать исконное. В результате Первого Венского арбитража три уезда Карпатской Украины (название вообще-то было неофициальным) с городами Ужгород, Мукачево и Берегово были переданы Королевству Венгрия.
Случилось это в ноябре. А в конце сентября «несчастная жертва тоталитарных режимов» Польша беспредельно отжала у Чехословакии Тешинскую область, венгры прибрали к рукам немножко Словакии, после чего в октябре нацистская Германия забрала Судеты.
С Чехословакией вопрос был решен, и потому можно было немного порезвиться.
Сторонники Бродия, так называемые «мадяроны», остались ликовать в Ужгороде, а отчаянный Волошин 10 ноября 1938 года перенес столицу Карпатской Украины в Хуст. На пятаке, временно оставшемся в составе федеративного государства чехов, словаков и карпатских русинов, он и начал готовиться к провозглашению украинской державности.
Готовился Августин долго, вплоть до 14 марта 1939 года, когда Словакия (по согласованию с Гитлером) объявила о независимости. Вот тут-то выпукло и проявляется аналогия с Баштанской республикой. Государство распалось, и батька-атаман, который успел обозначить свой кусок территории, стал президентом.
Понимая, кто нынче главный в регионе, свежеиспеченный глава государства отправил срочную телеграмму в Берлин:
«От имени правительства Карпатской Украины прошу Вас принять к сведению провозглашение нашей самостоятельности под охраной Немецкого рейха. Премьер-министр доктор Волошин. Хуст».
Ответа не последовало. Вероятно, послание было воспринято как шутка, поскольку венгерские войска вместе с новыми друзьями-поляками, помогавшими вычищать всяческую ересь, уже двинули дальше, и 16 марта «украинская государственность» закончилась.
Говорят, вооруженные силы в лице Карпатской Сечи оказали ожесточенное сопротивление «оккупантам». Но сводок о жестоких боях почему-то не сохранилось: большинство желающих повоевать не нашло себе оружия и просто пошло домой.
К 19 марта вся территория Закарпатья снова стала Венгрией.
«Страх населения Карп. Украины перед мадярами такой великий, что на улицах городов, а даже и сел не найти никого из украинцев. Там есть только жиды, мадяры и те москвофилы, что запряглись в мадярский воз. Чтоб не попасть в руки мадярских гонведов, жандармов и террористических банд, которые гуляют по городам и селам, кто лишь имел возможность, бросал родину и ушел в свет, оставляя свое добро, а спасая одну свою жизнь. Самая ужасная судьба встретила те селя, которые сами боронились перед мадярским войском.
…Долгие дни висели по таким селам на телеграфных столбах тела наших селян. До ныне ж еще в лесах находят повешенных на деревьях сечевиков — так, что всякий пугается идти в лес», — живописал из Берлина ужасы бюллетень Украинской прессовой службы в апреле 1939 года.
В общем, если подводить краткий итог, векопомный подвиг государственников из Хуста, отмеченный наградами и указами современной украинской власти, выглядит, скорее, как позорный недуг.
Все, что случилось в те бурные годы, вообще никак не зависело от желаний людей, которые даже украинцами стали называть себя почти случайно. Да, провозгласили державность на пару дней в атмосфере всеобщего хаоса, когда воспрявшая Венгрия возвращалась к привычным границам, а чехи растерянно бродили по улицам. Но вряд ли это дает повод считать ликвидацию «государства» Августина Волошина оккупацией.
А вот события 1944 года, когда Красная армия в ходе Восточно-Карпатской операции от души насыпала венграм тумаков, — вполне себе. Причем многослойно.
В среде настоящих патриотов общеизвестно, что возвращение советской власти является «повторной оккупацией Украины». Сказанное абсолютно верно и в отношении Венгрии.
Банальная логика подсказывает, что к оккупированной украинской территории была насильно пришита Советами оккупированная венгерская (так и быть, детище Волошина можем щедро вычесть в процентах в пользу Украины). Но и тогда от Закарпатья остается немало. Справедливость декоммунизации требует отречься от мрака прошлого, вернув награбленное хозяевам!
Однако, когда доходит до дела, справедливость почему-то работает весьма избирательно. Можно даже сказать, гибридно.
И вот доминирующая идеология западноукраинского национализма уже оправдывает оккупацию, требуя нагнуть автохтонное венгерское меньшинство на оторванной от его родины земле под свою волю в абсолютно тоталитарном стиле.
В стиле негодяев, растоптавших Карпатскую Украину и расстрелявших всех патриотов Большой Украины, запрещавших родную речь, душивших все проявления самостоятельности и стремления свободно жить на своей земле.
Понять в этой ситуации, почему же тогда были так неправы осуждаемые нацистский и коммунистический режимы, без специальной подготовки решительно невозможно. Но многим она и не требуется.