«Надо попробовать что-нибудь спасти»: чудесные спасения русского адмирала

Эта автобиография могла бы стать сценарием хорошего приключенческого боевика, если бы ее объем (44 с.) и, как следствие не всегда достаточная детализация были больше.

Тем не менее, мемуары вице-адмирала Михаила Кедрова (1878−1945), вместе с рядом писем, воспоминаний и документов, многие из которых публикуются впервые, нередко дополняют известные нам факты или же освещают их под новым углом.

Кедров писал о своей учебе в Морском кадетском корпусе, участии в Русско-японской войне. Мемуарист служил в штабе адмирала Степана Макарова и избежал гибели совершенно случайно — в момент взрыва броненосца «Петропавловск» он находился на борту эсминца «Боевой», вышедшем на разведку базы японского флота у островов Эллиота. Позднее, во время сражения в Желтом море Кедров, напротив, находился на флагманском броненосце «Цесаревич». Был тяжело ранен (тот же снаряд убил командующего эскадрой адмирала Вильгельма Витгефта). Неудачный исход боя заставил броненосец интернироваться в немецком колониальном порту Циндао, но будущий адмирал не собирался сдаваться. Он бежал в Сайгон и, добравшись оттуда до бухты Камранг, присоединился к эскадре Зиновия Рожественского. Следует отметить, что шаг Кедрова был более чем рискованным — за нарушение статуса интернированного, окажись он в руках японцев, военный суд мог приговорить его к повешению. В злосчастном для нас Цусимском сражении мемуаристу опять повезло. Его не назначили, как первоначально предполагалось на «Александра III» (из экипажа которого не спасся никто). Кедров оказался на вспомогательном крейсере «Урал», а после его гибели на транспорте «Анадырь», который смог уйти на Мадагаскар.

Менее драматичны, но не менее интересны рассказы о Первой Мировой войне: военно-дипломатическая миссия в Великобританию, командование дредноутом «Гангут», а затем Минной дивизии (сменил в этой должности Александра Колчака).

Вспоминая о февральской революции, Кедров писал, что со скепсисом принял предложение стать помощником военного и морского министра Александра Гучкова, так как уже в первые дни революции не верил в возможность восстановления вооруженных сил. «Я с вами почти согласен, но надо попробовать что-нибудь спасти», — ответил Гучков. Несмотря на нормальные отношения и с начальством, и премьером Временного правительства («Керенский в каждом случае исполнял лично и терпеливо все мои ходатайства, лично очень симпатизируя мне») адмирал был вынужден уйти из министерства.

Затем настала Гражданская война и звездный час Кедрова — успешная эвакуация Русской армии Петра Врангеля из Крыма. Парадокс: поражение белых обернулось победой для заслуженного адмирала.