Ситуация в королевской семье: скандал или далеко идущая многоходовка?

Это не аналитика происходящего, а зарисовки будущего. Весьма возможного или, как минимум, не исключенного. В Британской королевской семье (БКС) — скандал, первый после многолетних препирательств вокруг судьбы и гибели принцессы Дианы, урожденной Спенсер, невестки королевы Елизаветы. Выяснение «высочайших» отношений, к которому приковано внимание мировых СМИ, в том числе части российских интернет-ресурсов — на самом деле вопрос высокой политики. Он отнюдь не сводится к преобладающим в социальных сетях кучам комментариев от озабоченных мировыми проблемами домохозяек, выдержанных в верноподданнейшем формате в адрес монаршей особы, а также к безоглядной, как это поприличиней выразиться…, ну, скажем, критике ее оппонентов из клана тех же «Диановичей».

Не будем уподобляться искателям светских сенсаций, в среде которых наиболее актуальными являются вопросы о фривольном «прикиде» принца на ряде фотографий, а также о том, беременна ли его пассия или нет, и не обманывает ли пара этими «фокусами» несчастную королеву. Вот-де и докатилась она до разрыва отношений и отъема титулов, званий и благотворительных «кормушек», содержание которых, по слухам, весьма прибыльное занятие, ибо на Западе в целом, а в англосаксонском мире особенно, такие «кормушки» являются эвфемизмом коррупции — адресатом и регулятором легализованного, организованного и потому неподвластного «высоким судам» аристократического взяточничества. Речь не об этом, тем более что «докатившийся до артистки», по Владимиру Высоцкому, королевский отпрыск, пусть и седьмой в очереди на соискание заветного престола, и ранее отличался повышенной экстравагантностью, вроде увлечений алкоголем и шокирующих фото под его воздействием в эсэсовском мундире. Как говорится, что у трезвого на уме — то у пьяного на языке.

Посмотрим на политическую сторону вопроса, в которой с самого начала давайте исходить из аксиомы, что подобный скандал, в общем-то на ровном месте, королевской семье нужен меньше всего, особенно после истории с той же Дианой, в которой рейтинг обитателей Букингема рухнул ниже плинтуса и восстанавливался до приемлемого чуть ли не десятилетие. Так почему же «грандиозный шухер» все-таки грянул?

Первый фактор, который следует учесть. С прошлого года, со ссылкой на королевского биографа Роберта Джобсона, в сети блуждает информация, что королева собирается фактически покинуть престол, передав его единственному наследнику принцу Чарльзу уже в апреле 2021 года, когда ей исполнится 95 лет. С одной стороны, ей уже тяжело исполнять королевские обязанности, и отпрыск, которому скоро «стукнет» 72 года, в наследниках явно засиделся, как в свое время наш отечественный Павел Петрович, сильно переживавший в узком масонском кругу единомышленников по поводу материнского долгожительства. С другой стороны, по информации из того же источника, королева не видит в преемнике королевской харизмы и боится передавать ему трон официально, отсюда слово «фактически» в начале абзаца. Предполагается, что будет задействован институт регентства, и Чарльзу вместе со статусом регента своей матери де-факто перейдут все королевские полномочия, которые де-юре останутся у Елизаветы. Так это будет или нет, узнаем скоро, но если рокировка и не состоится, все равно ясно, что время берет свое.

Второй фактор — приход к власти в США «отмороженной» глобализмом администрации Джо Байдена. Не секрет, что ни в Британии, ни тем более в США, несмотря на покорность Лондона перед Вашингтоном, не забывают некоторые страницы истории. Прежде всего, связанные с концом XVIII — началом XIX веков. То есть с борьбой североамериканских колоний за независимость от британской короны и двух войн за независимость, в ходе одной из которых американская столица была сожжена и разграблена британскими интервентами. Еще помнят несостоявшуюся британо-французскую роль в сецессии южных штатов и организации гражданской войны 1861−1865 годов, когда только помощь России и двух эскадр русского флота, направленных на помощь Аврааму Линкольну царем Александром II, отрезвили потенциальных агрессоров, уже изготовившихся для военной помощи Югу, соответственно, на территориях Канады и Мексики. «Непотопляемый авианосец США» — этот британский титул отражает сегодняшнюю реальность двусторонних отношений. Ложку, как в том анекдоте, нашли, но осадочек остается, хотя вслух его стороны предпочитают не обсуждать. Но не секрет и другое. Что взаимоотношения двух берегов Атлантики регулируются не столько межгосударственными, сколько межэлитными связями, в которых, в отсутствии в США «настоящей» аристократической элиты (предмет ее тихого презрения англичанами), первую роль на себя принимают олигархи. Причем влияют они существенно. Советская разведка еще в 1930-е годы докладывала И. В. Сталину, например, о роли связки лорда Уильяма Бивербрука, тесно связанного с кланом Ротшильдов, с Бернардом Барухом, по слухам, тайным предводителем олигархии, связанной с ФРС, объединившей клановые интересы Ротшильдов и Рокфеллеров. Именно сговор Баруха с Бивербруком на фоне провала миссии лорда Ивлина Галифакса в нацистский Берлин к Гитлеру для установления стратегического «арийского» альянса «демократии» и диктатуры привел в премьерское кресло Уинстона Черчилля. И надо понимать, что на престол нынешняя королева Елизавета восходила как раз во второе премьерское пришествие Черчилля, что так или иначе означает вовлечение в этот процесс Ротшильдов, наделенных всеми возможными аристократическими титулами еще с конца XIX века, с викторианской эпохи.

Пока неизвестно, какими именно сигналами обменивались между собой после 20 января Букингем и Белый дом, и был ли обмен такими «месседжами» в принципе, но то, что уход Донадьда Трампа был далеко не лучшим для БКС исходом выборов — это очевидно. Трамп определенной линией своего генеалогического древа связан с шотландской аристократией, имеет в этом британском регионе очень неплохую жилплощадь, по слухам, в виде замка. Вспомним, как был обставлен его прошлогодний визит в Британию, приуроченный в июне 2019 года к годовщине высадки союзников в Нормандии? Королева заранее отправила в отставку Терезу Мэй и притормозила с ее преемником Борисом Джонсоном и с его внесением в парламент. В результате в британских верхах к моменту визита заокеанского гостя образовался такой вакуум, который «вынудил» королеву взять его на себя. Вряд ли случайно. Скорее, максимально поднять Трампа в глазах британского истеблишмента — это была такая «домашняя заготовка». С другой стороны, именно Джонсон, во всем было поддерживавший Трампа и пользовавшийся его симпатией и встречной поддержкой, предал его, переметнувшись к Байдену. Была ли это «игра на две лапы» между концептуальной и политической властью Соединенного Королевства, или свою роль сыграло «неэлитное» с британской точки зрения происхождение экстравагантного «пассионария» с Даунинг-стрит, 10, история умалчивает.

Поэтому третий, по-видимому, главный фактор нынешнего скандала — все-таки олигархический. А где олигархи — там любое такое ЧП на 90% часть «большой игры», неотъемлемым элементом которой является разводка общественности, которой подкидывают зрелище в виде борьбы «нанайских мальчиков» или «схватки» двух рук, управляемых одной головой. Если американские верхи, приближенные к администрации Байдена, в эту игру и играют, то только в качестве заведомых «лохов», которым подбросили якобы «диссидентов», а они и рады охаживать их вниманием. Та же Опра Унфри — журналюшка, тесно связанная со сливками местного истеблишмента, в основном рокфеллеровского, тяготеющего сейчас к клинтоно-обамовскому крылу демократов. И очень похоже, что скандальное интервью, в которое, еще не показанное, уже вносятся изменения, — отнюдь не ее инициатива: «Понимаете ли, Опра… Понимаю, босс, no problem. И questions тоже no…».

Чтобы понять, для чего все это, если разводка, конечно, имеет место быть, обратимся к истории клана Ротшильдов, который, минуточку, с 1815 по 1946 годы официально, а впоследствии через подставных лиц, владел, а по некоторым данным, и сейчас владеет Банком Англии, который, в свою очередь, остается главным акционером ФРС. В 1980 году в ротшильдовском клане разразился скандал. В совете директоров известного банка N. M. Rothshild & Sons между собой повздорили двоюродные братья — ныне, кстати, здравствующие Джейкоб и Ивлин де (или Эвелин де) Ротшильды. Срочно вернувшись в совет, ситуацию попытался разрулить отец Джейкоба Виктор Ротшильд. Но безуспешно. Ивлин обвинил Джейкоба в неоправданных рисках и вышел из совета. Это позволило ему унаследовать контрольный пакет акций у своего отца — одного из главных партнеров банка Энтони Густава де Ротшильда, а Джейкобу достались «объедки». Выделенные в результате ряда трансформаций в нынешний фонд RIT Capital Partners, они имели капитализацию всего в 5 млрд, сущие копейки. Попытка же раскрутить фонд за счет звучного имени обернулась запретом Ивлина Джейкобу использовать семейное имя в коммерческих операциях. Так продолжалось более двадцати лет, пока в 2004 году Ивлин не запустил процесс объединения британской ветви банкирской династии с французской. Каков результат? Объединенный бизнес возглавил парижский Давид де Ротшильд, а Ивлин по возрасту от активных дел вроде бы отошел, хотя, судя по всему, не совсем. Его третья по счету супруга — Линн Форестер де Ротшильд, на которой он женат с 2000 года, в настоящее время включена в проект «великой перезагрузки», как бы Клауса Шваба, а на самом деле — это проект олигархический. Но сам Ивлин нигде не показывается. После его ухода в тень на британских островах стало не с кем разговаривать кроме Джейкоба, и он вернулся в элиту клана, заключив в мае 2012 года нашумевшее соглашение об объединении бизнесов с ныне покойным Дэвидом Рокфеллером. Никто против не был, и имеются серьезные основания считать, что изначальная ссора между двоюродными братьями оказалась своего рода долгоиграющей операцией прикрытия. Французская ветвь теперь отвечает за европейский бизнес, а британская — через межатлантические связи — получила определенные позиции в США. Одновременно с этим Ротшильды якобы вышли из золотого бизнеса, в котором играли первую скрипку. Упомянутый банк N. M. Rothshild даже «уступил» тогда место в пятерке участников лондонских золотых фиксингов, которые на его же площадке и проводились, другому британскому элитарному банку Barclays. Рокфеллеры же спустя некоторое время также якобы прекратили участие в нефтяном бизнесе. Вы в это, читатель, верите? Вот и автор этих строк тоже не верит. Просто поимели место, во-первых, передел собственности, а, во-вторых, осуществлен он был в целях укрепления позиций в большой политике путем разделения сфер влияния между главными клановыми группировками. Просто политика окончательно стала частью бизнеса, и никак не наоборот.

Возвращаемся к ситуации в БКС, и что видим? Королеве править осталось недолго. Рано или поздно, но Чарльз вступит в свои права, и уже в его полномочиях будет пересматривать решения матери. Инсайдерские источники отмечают, что в нынешнюю свару наследник не лез и никого формально не поддерживал. Но как человек с детства психологически слабый, в силу специфики родительского воспитания, вроде бы тяготеет к «брутальности» принца Гарри, а не к «правильности» и показной «системности» его старшего брата, любимца самой королевы. Кто может поручиться, какой длины разворачивающаяся у нас на глазах многоходовка, и на какие результаты она выведет в недалеком будущем, особенно в связи с почтенным возрастом не только монарха, но и ее наследника? Что касается самого принца Уильяма, то он «в шоке» от поступков и поведения рыжеволосого братца, а вот о реакции на это последнего ничего не сообщается. Хорошо смеется последний? Когда и каким образом — естественным или не очень — рассосутся эти «тайны мадридского (виноват, лондонского) двора», скрыто в тумане неизвестности будущего. Но интрига, учитывая опыт разборок и влияние клана Ротшильдов, остается. Как выйдет — посмотрим…