Столкновение интересов: Китай вытесняет США из Южной Америки
Строительство железных дорог, портов, дамб, линий метро; прямые инвестиции в энергетику и косвенные — в многообещающих местных политиков. С начала XXI века Китай наращивает свое влияние в странах Южной Америки. На время Дональда Трампа пришелся резкий переход: в 2018 году КНР обогнала США по объему вложений в страны континента, а в 2019-м еще более увеличила свой отрыв. Единственная крупная экономика, продолжившая рост во время пандемии, китайская нуждается в сырье и ищет его, дотягиваясь до исторической сферы влияния Соединенных Штатов. Вашингтон идет на ответные меры: выдавливает Китай из инфраструктурных проектов, вкладывается во враждебных ему лидеров и призывает не вести с соперником дел.
2021 год станет одним из рубежных в этой схватке: Эквадор и Перу, чьим главным торговым партнером является Китай, ждут выборы, а Бразилии предстоит решить, продолжить ли сотрудничество с Поднебесной по ключевым направлениям — от вакцинирования до сетей 5G. Приступающий к своим обязанностям Джозеф Байден будет пристально следить за происходящим: он дал обещание покончить с "пренебрежением" к Южной Америке, в котором упрекали его предшественника Дональда Трампа. Но какие меры последуют?
Дергать дракона за усы
Способствовал ли Трамп переориентации Китая с США на их исторический "задний двор" — Южную Америку? Некоторые критики экс-президента полагают именно так. Введенные с 2018 года тарифы на китайские товары подтолкнули Пекин к политике ответных санкций, выстроенной так, чтобы задеть избирателей обидчика — фермеров-республиканцев в американской глубинке. КНР отказалась от закупок американских сои, свинины, фруктов и стала заключать контракты в Бразилии и Аргентине. Вверх пошел весь сельскохозяйственный импорт из региона, а кроме него, поставки природных ископаемых и нефти.
Помимо обиды, за действиями Китая угадывалась неумолимая экономическая необходимость. Располагая лишь 10% пахотных земель на планете, КНР вмещает 22% ее жителей. В ситуации экономического роста, обеспеченного промышленными товарами, этот зазор диктует потребность в аграрном импорте. Страны Южной Америки — подходящие кандидаты на роль экспортеров. Оттого и неудивительно, что прямые китайские инвестиции на континенте возросли с $12 млрд в 2000 году до $315 млрд в 2019-м.
Поступательное проникновение Китая на удаленный от него рынок успело миновать фазу обмена заводской продукции на сельскохозяйственное сырье. В 2010-е КНР ощутила вкус к большим инфраструктурным проектам: строительству гидро- и солнечных электростанций, прокладке трасс и созданию систем спутникового слежения. Успех этих начинаний принципиально зависит от отношения к ним местных властей, критикуемых за коррупцию. Именно на этом поле все более сталкиваются интересы Китая и США, причем их противоборство, часто ведущееся в серой зоне, приобретает черты перетягивания каната.
Банановое противостояние
В уходящую эпоху Дональда Трампа случай Панамы стал образцом того, как режим максимального благоприятствования Китаю в латиноамериканской стране может стремительно смениться на свою противоположность. Причины — часто ускользающие от наблюдения — естественно связать с непримиримой позицией США. Часто Вашингтон ставит маленьким латиноамериканским нациям ультиматум: с кем они хотят разделить свое будущее — с ним или с Пекином? Тогда даже сверхвыгодные обещания Поднебесной могут оказаться на чаше весов легким бременем.
2017-й и 2018-й стали временем максимального успеха китайских предприятий в Панаме. В короткие сроки им удалось выиграть тендеры или продвинуться к этой цели по основным инфраструктурным проектам, включая строительство и модернизацию портов, транспортных линий и обеспечение страны энергией. Политика спешно следовала за экономикой: местные власти отказались от дипломатического признания Тайваня и установили отношения с КНР.
В конце 2018-го маленькое государство, расположенное не так далеко от США, посетил с официальным визитом Си Цзиньпин. К этому времени Китай начал возводить ультрасовременное здание посольства на берегу Панамского канала, а у рейса Хьюстон — Пекин предусмотрели новую остановку: в столице страны-партнера.
К 2020-му от этих планов не осталось и следа, но уже совсем не по экономическим причинам. Пришедший к власти на выборах 2019 года Лаурентино Кортисо оказался сторонником Вашингтона. Китайский проект строительства железнодорожной трассы отменили, контракт на возведение третьей ветки столичного метрополитена передали корейцам, проект моста через Панамский канал пересмотрели в сторону кардинального сокращения затрат. Прямым рейсом из Пекина нельзя больше добраться до Панамы: он оказался экономически нерентабелен, а роскошный особняк для китайских дипломатов погряз в долгострое: его возведение на неопределенный срок приостановлено.
Резкий разворот маленькой страны на 180 градусов, а потом на 180 градусов назад едва ли можно объяснить, если не принять в расчет позицию Вашингтона. На разрыв отношений с Тайванем американцы ответили временным отзывом своего посла. Обративший внимание на геополитические перемены госсекретарь Майкл Помпео посетил Панаму с визитом. "Ничто из того, что делают государственные компании, не может сравниться по качеству с товарами и услугами американского частного бизнеса. Мы уже давно наблюдаем, как китайская коммунистическая партия вкладывает деньги в различные страны, и все это выглядит превосходно на первый взгляд, но оборачивается крахом, когда становится очевидна политическая цена этих проектов", — высказался о китайских инвестициях министр. Целью его визита стало "предупредить" местные власти о "хищнической экономической активности" КНР.
Караваны с золотом по Шелковому пути
И все же чем дальше от границ США располагается латиноамериканское государство, тем слабее притяжение северного гиганта, и часто нарастает обида на него либо стремление к отдельному от него курсу. На политическом пространстве Южной Америки Китай успел застолбить за собой особую экономическую нишу в качестве конкурента Международного валютного фонда. Правительства страдающих от хронического безденежья государств просят в Пекине средства на существование. Небезуспешно: с 2005 года латиноамериканские государства взяли в кредит у Поднебесной больше, чем у Всемирного банка, Межамериканского банка развития (IDB) и Банка развития Латинской Америки, взятых вместе, — $141 млрд.
Преимущества финансового сотрудничества с Пекином бросаются в глаза: прежде всего, оно не предполагает проведения неолиберальных реформ, чреватых понижением уровня жизни и социальными протестами. Кроме того, оно может быть оправдано психологически. Китай находит единомышленников среди сторонников латиноамериканских левых движений. Их оппоненты справа, такие как президент Бразилии Жаир Болсонару, выбирают Белый дом и МВФ, подталкивая противоположный фланг местной политики к кардинально иному решению: Китай и его банк.
Далеко не случайно, что ведущими торговыми партнерами Поднебесной в Южной Америке стали страны, длительное время управлявшиеся левыми: Бразилия, Аргентина, Венесуэла. Во всех из них КНР уже успела экономически потеснить Соединенные Штаты. Но только, как показывает пример Панамы, хозяйственные связи могут и не выдержать политического давления. Именно поэтому предстоящие в 2021 году выборы в Перу и в Эквадоре, а также последний перед выборами 2022-го свободный год Болсонару становятся для амбиций Поднебесной на континенте испытанием на прочность. Или, напротив, шансом на взлет: в случае победы дружественных Китаю кандидатов на повестку дня неизбежно встанет заключение пока стопорящихся соглашений о свободной торговле с Поднебесной. В Пекине к такому повороту заранее вполне готовы.
Китай сосредотачивается
"Кого бы выбрали лично вы — США или Евросоюз?" — в 2020 году задали вопрос бывшему президенту Боливии Хорхе Кироге Рамиресу. "Бразилию, — ответил он, — а если кого-то поставить на второе место, то Китай. Реальность в Южной Америке, она такова". Оттенок сожаления в устах Кироги неудивителен: сам он представлял Христианско-демократическую партию правых.
Хулио Риос, директор Галисийского института международного анализа (IGADI) в Испании, рассказал ТАСС, что при любых обстоятельствах "Китай пришел в Латинскую Америку, чтобы остаться там надолго", и с этим ничего невозможно поделать. "Его уход — это роскошь, которой никто не может себе позволить", — говорит Риос.
"Китай — это мировая держава, и совершенно естественно, что его интересы не сосредоточены на чем-то одном: они дают знать о себе по всему свету. Закупки Китаем товаров подстегивают экономический рост, а вложения в инфраструктуру создают задел для перемен в регионе, традиционно зависимом от МВФ или Всемирного банка. Экономика — это острие копья китайской стратегии, позволяющее сблизиться с латиноамериканским регионом, но дело не ограничивается ею: в ход идет и продвижение китайской культуры, и политико-институциональное сотрудничество, и стратегическое взаимодействие через включение латиноамериканских стран в инициативу "Один пояс и один путь", и даже задействована сфера безопасности — в лице армии Китая. Возникает ситуация, при которой конфронтация между Пекином и Вашингтоном воспринимается как невыгодное развитие событий даже союзниками американцев, ведь и те зачастую могут получить от Китая больше, чем от США", — замечает Риос.
Франсиско Хавьер Аро Навехас, профессор Университета города Колима в Мексике, в разговоре с ТАСС обрисовал перспективу многоуровневого проникновения Китая в Латинскую Америку. "Как и во всем мире, присутствие Китая в Латинской Америке имеет гораздо больше, чем одно измерение. Краткосрочные инициативы — на виду у всех, но самыми важными их назвать нельзя. На среднюю обозримую перспективу речь идет о том, чтобы застолбить за собой место в экономике и политической системе латиноамериканских стран. Но если речь идет о длительных сроках, то цель — переформатировать местные общества, по крайней мере, частично, сделав свою собственную модель привлекательной для местных политических элит. Насколько можно судить, первая фаза уже пройдена, вторая — в самом разгаре, третья относится к неопределенному будущему".
"И все же, — замечает Аро Навехас, — еще слишком рано считать Китай гегемоном в Латинской Америке. По-настоящему он не вытеснил США, а также и остальных, включая Японию, Германию, да и саму Испанию. Влияние Китая — неравномерное, и все еще не всегда оно настолько велико", — заключает синолог из Мексики.
Игорь Гашков