Трамп готов расколоть Америку ради победы над Байденом. Однажды это закончилось гражданской войной

8 декабря Белый дом объявил, что передача власти от действующего президента Дональда Трампа к его преемнику — кандидату от Демократической партии Джо Байдену — пройдет мирно. Однако сам глава государства не отступает: продолжает добиваться в судах пересчета голосов и убеждает общественность о том, что его оппонент победил нечестным путем. Попытку Трампа оспорить итоги выборов считают опаснейшим прецедентом, разрушительным для избирательной системы США. Однако подобные скандалы и прежде сопровождали президентские кампании: за более чем два века американская избирательная система пережила немало испытаний. Пьяные «карусели», вице-президентская дуэль и победы меньшинством голосов — в материале «Ленты.ру» об особенностях американских выборов.

«Мы не прогнемся. Мы не сломаемся. Мы никогда не уступим. Мы никогда не отступим. И мы никогда не сдадимся — ведь мы американцы, и наши сердца кровоточат красным, белым и синим!» — восклицает с трибуны Дональд Трамп, и толпа его сторонников, переполняясь национальной гордостью, скандирует: «США! США!» С такими речами 45-й президент продолжает встречи с гражданами в разных концах страны. Кажется, его не смущают ни пандемия коронавируса, ни тот факт, что его шансы удержаться у власти тают с каждым днем.

Ключевые тяжбы, впрочем, еще впереди: штат Техас обвинил избирательные комиссии четырех других штатов в нарушении конституции страны. В дело может вмешаться Верховный суд — и тогда весь выборный процесс остановится в ожидании его решения.

Газеты обвиняют президента в том, что он злоупотребляет властью, пытаясь отменить результаты выборов в ключевых штатах. Эксперты обращают внимание на то, что сотрудников администрации, мешающих его попыткам бороться с местными властями, увольняют. Они также называют пресс-конференции, на которых Трамп заявляет свою позицию, «опаснейшими телеэфирами в американской истории».

Но в этой истории, впрочем, хватает и других не менее опасных моментов — за более чем два столетия избирательная система пережила целый ряд захватывающих политических противостояний. Они длились неделями, а заканчивались расправами, сменой государственного курса — и даже гражданской войной. Но несмотря ни на что, несовершенный, но жизнеспособный механизм американских выборов дожил до наших дней в почти неизменном виде.

В Соединенных Штатах выборы проходят в две ступени. Сначала голосование населения внутри каждого штата определяет, кого из кандидатов этот регион поддержит. На втором этапе его представители — выборщики — отдают уже свои голоса. Однако они могут распределиться поровну между кандидатами, и в этом случае нового президента выбирает нижняя палата парламента США, то есть палата представителей Конгресса.

Впервые подобное случилось уже через четверть века после подписания Декларации о независимости — документа, с которого в 1776 году началась история американской государственности.

На выборах 1800 года кандидатов (причем не по одному) выставляли две партии — Демократическо-республиканская и Федералистская. Выборщики в то время голосовали сразу и за президента, и за вице-президента, не разделяя претендентов: главой государства становился лидер по числу голосов, а занявший второе место оказывался вторым лицом страны.

Демократы-республиканцы получили в том году большинство на выборах. Они уговорились отдать на один голос больше своему кандидату Томасу Джефферсону — таким образом его соратник по партии Аарон Бёрр должен был стать вице-президентом. Но как следует договориться не получилось. В результате неразберихи оба политика получили по 73 голоса каждый, и президента предстояло выбрать палате представителей — а там решающий вес имела партия федералистов.

Зная, что их противники хотят видеть Джефферсона на посту главы государства, федералисты выступили на стороне Бёрра. Они последовательно голосовали за него в каждом следующем витке парламентских дебатов. Спорить пришлось целую неделю.

Положение спас лидер федералистов Александр Гамильтон — он давно соперничал с Бёрром на политической арене, и их отношения со временем вылились в настоящую вражду. Именно личная неприязнь Гамильтона повлияла на исход событий: он призвал своих однопартийцев проголосовать за Джефферсона.

Вице-президент Бёрр через несколько лет столкнулся с Гамильтоном на выборах губернатора Нью-Йорка. Их нелюбовь друг к другу пришла к кровавому концу: из-за серии оскорбительных памфлетов вице-президент вызвал Гамильтона на дуэль, где смертельно ранил. Для начала XIX века это было в порядке вещей, но вот политическую карьеру Бёрру после такого пришлось закончить.

Утомительная тяжба 1800 года запомнилась американским государственным мужам, и уже к следующему голосованию они приняли 12-ю поправку к Конституции, которая навсегда отделила выборы президента от вице-президентских. До палаты представителей голосование за главу государства в следующий раз добралось только в 1824 году. К тому времени Федералистская партия утратила популярность, а демократы стали отдельной политической силой.

Совмещенные выборы президента и вице-президента — далеко не единственная вещь, которая отличала американские выборы того времени от нынешних. Вплоть до 1890-х годов голосование не было тайным — и в этом не видели особой проблемы. В течение многих десятилетий избиратели приходили на участки и открыто выбирали бюллетень своей партии, чтобы затем прилюдно опустить его в ящик. Бюллетени можно было и сразу принести с собой — в день выборов листки с именами кандидатов печатали газеты, поддерживавшие ту или иную партию.

Проголосовать можно было и буквально на словах. Специальные клерки под контролем всех представленных на выборах сторон собирали устные мнения голосовавших в Кентукки, Вирджинии и других штатах. Примерно 16 процентов всех голосов в XIX веке отдавались именно вслух.

Неочевидна была и независимость каждого отдельного голоса: на участках, часто располагавшихся в ресторанах и барах, продолжалась активная агитация. При этом активисты, особенно на местных выборах, часто подкупали избирателей — а порой и запугивали, принуждая голосовать.

В этом контексте известен так называемый «купинг», «запирание». Специально созданные «выборные банды» подбирали себе цель — любящего выпить мужчину. Его запирали и накачивали алкоголем, одновременно угрозами и увещеваниями убеждая сотрудничать, а затем отправляли голосовать с нарушениями правил — по много раз на одном и том же участке или «каруселью» сразу по нескольким.

Тому, что такая практика действительно существовала, нет достоверных подтверждений. Но, по данным биографов, именно из-за нее погиб писатель Эдгар Аллан По: он стал жертвой таких «выборщиков», позднее был найден на улице в беспамятстве и в итоге скончался в больнице.

К 1890 году большинство штатов перешло к тайному голосованию. Тогда же выборы стали проходить исключительно в государственных учреждениях, а бюллетени — печататься только госорганами с указанием всех кандидатов и возможностью вписать собственный вариант. Примерно в то же время стали вводить законы против махинаций и проплаченных голосов, но по всей стране такие запреты утвердились лишь к 1920-м годам.

В 2020-м уличные бои правых и левых активистов никого не удивляют — с тем, что американское общество расколото на два лагеря, уже никто не спорит. Разные группы населения довольно четко и радикально поделились на противников и сторонников Дональда Трампа. Но это далеко не худшее, что случалось с США из-за очередных президентских выборов.

В середине XIX века именно с них началась Гражданская война. В 1860 году за Авраама Линкольна, кандидата от республиканцев — именно они в то время выступали против рабства, — единодушно проголосовала северная часть страны. Южане в основном выступили на стороне демократов. Линкольн получил всего около 40 процентов голосов избирателей, однако выборы выиграл.

Южная Каролина не согласилась с такими результатами и уже в начале 1861 года объявила, что отделяется от США. За ней последовали еще шесть штатов. Они образовали Конфедеративные Штаты Америки, флаг которых сейчас считают «расистской символикой». Вскоре началась Гражданская война, за четыре года которой погибли сотни тысяч американцев. Юг войну проиграл и вернулся в состав Соединенных Штатов — Линкольна чтят за это как человека, сохранившего целостность страны. Но южане, несмотря на поражение, еще долго оставались значимой политической силой и отстаивали свои обычаи.

Война чуть не разгорелась снова на выборах 1876 года. Тогда кандидат от демократов Сэмюэл Тилден обошел своего противника-республиканца Ратерфорда Хейза по числу сторонников среди избирателей.

Северянин признал было поражение и объявил об этом в прессе, но оказалось, что сдаваться было рано: Тилден не набрал большинства голосов выборщиков, несмотря на голоса всей южной части страны. Подсчет продолжался сразу в нескольких штатах — как и в наши дни, звучали обвинения в махинациях и подлогах. Демократы настаивали на победе своего кандидата и грозили не признать официальные результаты.

Этот случай называют вторым по неслыханности после попыток Трампа поменять результаты в свою пользу. Тогда пришлось задействовать крайние меры: специальная комиссия Конгресса, составленная из представителей обеих сторон, стала искать компромисс.

В итоге Хейз стал президентом — но северянам пришлось вывести федеральные войска из южных штатов. Юг вернул свою автономию и завершил то, что называют Реконструкцией, — восстановил довоенные порядки, включая законы, существенно ограничивающие в правах негритянское население. За полтора века, прошедших с тех пор, Демократическая партия поменяла позицию по расовой справедливости на противоположную: сейчас ее кандидаты отстаивают идеи равенства и поддержки меньшинств.

Политические силы современных США куда меньше расходятся по вопросам внешней политики, чем по делам внутренней: к нашему времени международная роль американского государства давно устоялась. В начале прошлого века, когда во внешнеполитической доктрине США только начали появляться термины вроде «политика большой дубинки» и «мировой полицейский», споры между политиками кипели и по этому поводу.

Активным сторонником Америки как мировой сверхдержавы был Теодор Рузвельт, 26-й президент США. Уходя с поста в 1909 году, он оставил дела своему преемнику Уильяму Говарду Тафту. В 1912-м Рузвельт, недовольный тем, что новая администрация отходит от начатой им политики, решил вернуться на пост первого лица во главе созданной им Прогрессивной партии. Противостояние республиканцев и демократов обычно изображают как борьбу слона и осла — а символом новой политической силы стал лось.

Во время избирательной кампании на Рузвельта совершили покушение: сумасшедший житель Нью-Йорка выстрелил в него перед публичным выступлением. Пулю замедлили футляр от очков и сложенный вдвое текст речи, лежавший в кармане политика, — и она не нанесла серьезного урона. Рузвельт удостоверился, что толпа не растерзала нападавшего, и, истекая кровью, выступил.

Несмотря на этот героический эпизод, выборы он проиграл. «Лоси» перетянули на себя большинство голосов республиканцев, и тогдашний президент Тафт занял на выборах третье место — это был последний случай, когда кандидат от крупной партии не добрался даже до второй строчки. Но эффективная борьба Рузвельта с бывшим соратником в итоге привела к тому, что президентом оказался демократ Вудро Вильсон, не получивший абсолютного большинства голосов населения.

Те же выборы отметились и другим уникальным событием: на них рекордные 6 процентов получил кандидат от партии американских социалистов Юджин Дебс. Из современных открыто «левых» его бы наверняка обошел по популярности Берни Сандерс — вот только его уже вторые выборы подряд не пускают в кандидаты от Демократической партии.

Судя по тону и акцентам многих американских СМИ, республиканец Дональд Трамп — чуть ли не худший президент за всю историю страны. Однако с этим не согласилась бы почти половина населения США: в лучшие моменты его поддерживало около 45 процентов американцев. При этом рейтинг Трампа среди сограждан никогда не опускался ниже 36,9 процента. Это отнюдь не антирекорд: к примеру, полвека назад президент-демократ Гарри Труман шел на выборы с куда более скромными цифрами.

Социологические опросы далеко не всегда удачно предсказывают исход голосования. Так случилось и в 1948 году. Труман, с рейтингом поддержки меньше трети, был вынужден переизбираться в условиях, когда Конгресс полностью контролировали республиканцы, а Демократическая партия временно раскололась на три направления.

В день выборов, на которых Труман соревновался с республиканцем Томасом Дьюи, были опубликованы данные об уверенной победе последнего: он якобы обходил оппонента на 5 процентов. Убежденный в поражении, Труман ушел спать — и среди ночи был разбужен новостями о неожиданной и впечатляющей победе. Оказалось, что данные об общественном мнении были устаревшими и на голосовании Дьюи сильно отстал от своего соперника. Демократы одержали уверенную победу и в Конгрессе.

Однако крупные газеты страны успели подхватить новость о победе Республиканской партии — и уже утром следующего дня Труман радостно позировал для исторического фото. На снимке он, победитель на президентских выборах, держит в руках номер Chicago Tribune. Заголовок на первой полосе гласит: «Дьюи разгромил Трумана», а в статье президента называют «простофилей».

Поторопиться в таком духе журналисты успели и на выборах новейшего времени: в 2000 году демократ Ал Гор и республиканец Джордж Буш-младший соперничали с мизерным отрывом. Все решало голосование в штате Флорида: первоначальные подсчеты отдавали его Гору — и ряд телеканалов уже объявил о его победе.

Однако затем началось разбирательство, которое стало очередным исключительным случаем для американской электоральной системы. В течение пяти недель суды вникали в обстоятельства голосования: первые подсчеты показали, что Буш опередил соперника во многомиллионном штате всего на 1,7 тысячи голосов, после пересчетов отставание сократилось до трех сотен.

Власти штата, включая его Верховный суд, контролировались демократами — и, опасаясь ангажированного решения, федеральный Верховный суд принял еще более спорные меры: приказал остановить пересчет голосов, присудив таким образом победу Бушу. Сторонники Демократической партии по сей день считают, что это подорвало веру в избирательный механизм: ведь за республиканца проголосовало куда меньше граждан.

Таким образом впервые за 112 лет на выборах победил кандидат, который набрал меньше голосов населения, чем соперник, но оказался впереди на голосовании выборщиков. Именно этот казус дал начало разговорам о том, насколько несовершенна существующая система, а также основательной критике Верховного суда: в том его составе, который отдал Бушу пост президента, преобладали республиканцы.

Республиканская партия контролирует ключевой судебный орган и сегодня — впрочем, это вряд ли поможет Трампу удержаться в Белом доме. Стоит отметить, что не помогал ему Верховный суд и в 2016 году. Те выборы и так оказались, пожалуй, самыми необычными в новейшей истории: именно тогда миллиардер и ТВ-знаменитость, а не политик Трамп внезапно одержал сокрушительную победу над бывшим госсекретарем Хиллари Клинтон. И на это не повлиял даже куда более значительный разрыв в голосах избирателей: Клинтон опережала его на 2,9 миллиона бюллетеней.

Штаб Трампа тогда использовал по максимуму возможности существующей системы: с помощью невиданного ранее «правого популизма» несистемный кандидат завоевал доверие ключевых штатов и обошел соперницу по числу выборщиков. Риторику президента либерально настроенная часть общества считает расистской, ксенофобской и нетерпимой — и это усугубило чувство несправедливости всей системы.

45-й президент стал символом раскола: за время его правления две Америки — консервативная и прогрессивная — все больше отдалялись друг от друга по целому ряду вопросов. Сам Трамп внес немалый вклад в это расхождение, даже если учитывать только последние недели: трудно не верить избранному главе государства, когда тот говорит о том, что победу Джо Байден у него украл с помощью беспрецедентных махинаций с голосами.

Чем бы ни закончились тяжбы Трампа с демократическими штатами, их исход вряд ли укрепит американское единство. Несомненно, сторонники президента останутся при своем мнении о том, что с выборами дело нечисто. А его противники и без того недовольны существующей системой, — если не с начала века, то наверняка с 2016 года. Даже если признать победу Джо Байдена полностью чистой, она вряд ли положит конец затяжному кризису.

Американское государство, «большой эксперимент» бывших английских колоний, — нестабильная и сложная, но очень динамичная конструкция. Сейчас она переживает очередное испытание на прочность. История США показывает, что под давлением обстоятельств американцы способны меняться и находить консенсус — даже в условиях гражданской войны. Хватит ли им здравомыслия на этот раз, можно только гадать.