The Guardian (Великобритания): заявления Байдена о стремлении к «диверсификации» кадров на высших должностях — это только иллюзия перемен
Вы слышали: Джо Байден нанимает множество женщин. Еще во время его предвыборной кампании он обещал создать самый разнообразный в половом и этническом отношении кабинет министров в американской истории. На данный момент он уже создал чисто женскую команду в отделе коммуникаций и назначил несколько женщин на другие важные рабочие места, на некоторых из которых женщины прежде никогда не работали. Что касается выбора Байденом женщины по имени Камала Харрис на пост вице-президента, то эта новость не так давно была принята с овациями. Есть ли лучший метод показать свое презрение трампизму, чем набить исполнительную власть квалифицированными женщинами на начальственных должностях? «Конец пришел мужскому клубу», — констатировала телекомпания Эн-би-си. А статья в «Вашингтон пост» даже перечисляет 4 причины, по которым кабинет министром Байдена должен как минимум на 50% состоять из женщин. Вот эти причины: Байден женщинам задолжал; нехорошая получается картина, когда Южная Африка и Финляндия уже набрали женщин-начальников, а мы еще нет; квалифицированных дам у нас пруд пруди; и, наконец, последняя причина — когда-то же надо начинать.
Идет мощное закулисное давление на Байдена с целью заставить его выполнить свои обещания насчет расового разнообразия, да и вообще больше назначать цветных. Некоторые конгрессмены-демократы даже призвали назначить на высокие посты в правительстве еще как минимум пятерых выходцев из Латинской Америки. Оживились азиато-американцы и американцы — выходцы с тихоокеанских островов (есть и такие группы — сокращенно они обозначаются как AAPI, то есть Asian Americans and Pacific Islanders, прим. ред.). Так вот, конгрессмены из группы AAPI написали, что будут «глубоко разочарованы, если хотя бы несколько AAPI, то есть американцев азиатского происхождения, не будут назначены». Словно захватчики, делящие военную добычу, небелые американцы всех оттенков кожи торопятся застолбить себе местечко в новой администрации.
Все это зрелище, однако, может быть началом чего-то очень хорошего. Но еще более вероятно, что эта золотая лихорадка заведет нас в тупик. Разнообразие рас и гендеров — это, знаете, палка о двух концах. При хорошем первом варианте развития событий такое разнообразие становится инструментом для выправления структурного неравенства. Мы убираем те самые причины, которые выгоняют меньшинства на обочину жизни. А вот при втором варианте большое количество женщин и геев в начальниках становится самоцелью, отчетностью «для галочки». Возникает этакая показушная гонка-эстафета, в которой женщины и цветные все куда-то бегут, передавая эстафетные палочки, а заканчивается все сохранением расового и экономического статус-кво.
Либералы все чаще и чаще выбирают как раз второй, то есть плохой, вариант. Либералы декларируют приверженность расово-гендерному разнообразию, которое обещает лишь косметические перемены без реальной глубокой трансформации. Такой подход уже нанес ущерб Демократической партии как раз в среде американцев азиатского происхождения и латиноамериканцев — в группах, которые почему-то во время выборов рассматривались как монолиты, внутри которых все голосуют одинаково.
Если верить Харрис, принять предложение о работе у Байдена ее заставили следующие его слова, обращенные к ней. «Когда Джо предложил мне стать его вице-президентом, он сказал мне, что точно заставит нашу президентскую администрацию выглядеть как вся Америка — со всеми ее оттенками. И при этом этот кабинет министров соберет все лучшее, что есть в нашей нации. И вот это-то мы и сделали».
Разнообразные кадры от Байдена, все эти лучшие в нашей нации или «сливки нашего общества», — это на самом деле не представители народа, избравшего Джо Байдена. Скорее это такие символические фигуры. Их функция — быть живым доказательством того, что в США — меритократия (система, при которой у власти находятся лучшие, — прим. ред.). Они призваны говорить: вот, если вы будете стараться, заявлять о себе и попадете в число «лучших из лучших», вы тоже сможете сорвать большой куш, а именно завидное рабочее место. Многоцветность и многогендерность правительства в наше время — это не показатель солидарности в обществе, а попытка доказать работоспособность системы. Особенно показательно в этом плане выдвижение девушек-начальниц, этих «герлобоссов-феминисток». Этим герлобоссам перечить нельзя, но что означает их назначение? Оно значит, что серьезнейшее дело — подбор кадров для правительства — отдается на откуп так называемой политике в стиле «вдохновляй».
Эта ситуация раздражает и попахивает инфантилизмом, но от нее никуда не денешься. Некоторая ценность в политике в стиле «вдохновляй» все же есть. Видеть похожих на тебя людей в эксклюзивной обстановке — это действительно, бесспорно вдохновляет. Такое зрелище взбодряет амбиции и придает уверенности в себе. И да, можно накопить политический капитал на том, что вы создаете о своей партии впечатление как об инклюзивной структуре. Но когда игра впечатлений кончается, а начинаются будни, вдруг выясняется, что в руках у нас — фальшивка, фантик без конфетки. Перед нами — имитация «политики освобождения», весь итог которой — воможность для партий (или бизнес-структур) продолжать все ту же политику, выставив для вида набор новых «разнообразных» лиц на фасаде.
В весьма реалистичной статье насчет Харрис в газете «Филадельфия инквайрер» журналист Соломон Джонс подчеркивает: после восьми разочаровывающих «обамовских» лет чернокожая община США ждет чего-то большего, чем несколько символических назначений. «Мы этот фильм уже где-то смотрели, — отмечает Джонс. — Я зарегистрирован как член Демократической партии, но я еще и убежденный реалист. Просто выставить на вывеске черные и коричневые лица, постоянно повторяя при этом слова о „расовой справедливости", — это не значит одолеть дискриминацию при выдаче кредитов, найме на работу, в образовании уголовной юстиции. Дискриминация продолжается еще в мириадах разных социальных систем, которые нечестно относятся к цветным».
Когда людей нанимают просто для того, чтобы правительство определенным образом «выглядело», — это показуха. Это значит, что показухой занимаются все те же на самом деле консервативные правящие партии, а задача у них — сделать так, чтобы дела, внешне обретая другой облик, на самом деле шли по-прежнему. Мало что демонстрирует это состояние вещей яснее, чем «самый расово и гендерно разнообразный парламент в истории», который пришел в Вестминстер (здание парламента в Великобритании — прим. ред.) в 2019-м году. Избрание множества британских парламентариев женского пола, черной кожи, а также появление в Вестминстере целой когорты представителей этнических меньшинств — все это не сделало атмосферу в стране более гостеприимной для меньшинств. Наоборот, поскольку «многоцветная» толпа депутатов представляла Консервативную партию Британии, их избрание и последующее проникновение в кабинет министров позволили британскому правительству уменьшить усилия по подавлению враждебности к меньшинствам. Министры из числа чернокожих и этнических меньшинств не служили защите меньшинств, а использовались самим кабинетом министров. Правительство предъявляло этих министров прессе для того, чтобы отрицать наличие в стране структурного расизма.
Разгадка для вопроса о том, почему призывы Байдена к расовому разнообразию не рассматриваются как потенциальный прорыв к новому обществу, — эту разгадку стоит поискать в восприятии недавних шагов Байдена обществом. Общество с облегчением восприняло новые назначения в администрации Байдена, восприняв их как возврат к ситуации «бизнес как обычно». Брендан Бак, бывший советник спикера Палаты представителей, республиканца Пола Райана, твитнул: «Все эти назначения от Байдена так приятно скучны». Журнал Politico написал, что кадровая политика Байдена характеризуется верой в «прежний, закостенелый, стандартизированный политический процесс». А нам не следует забывать, что движение Black Lives Matter возникло во время вполне «стандартизированной» и «приятно скучной» администрации Обамы. Расовое разнообразие в предлагаемой нам форме «новые лица в высших эшелонах власти» — это фантомный рычаг для народного влияния на политику. Проблема в том, что рычаг этот на самом деле не подсоединен к реальным механизмам власти. В итоге он создает только иллюзию влияния.
Посреди эйфории, которую поражение Трампа вызвало среди либералов, можно было заметить призраки раздражения этих самых либералов в отношении всех, кто не разделял их бурное торжество. «Есть такие люди — им все не так!» — в сердцах жаловались на такой пессимизм ликующие. Но если наши ожидания так дико занижены, что мы радуемся лицевому разнообразию в политических режимах, которые нас так много раз подводили, то чему тут радоваться?! Нам тогда и в самом деле особо нечего отмечать. Повод уж больно ничтожный.