Америка толкает Украину к захвату «крымского плацдарма»
Украина вновь активизировала усилия по так называемой деоккупации Крыма, затихшие после ухода Порошенко заявления Киева по этому поводу звучат с новой силой. В частности, в Верховной раде появилось целое объединение «Крымская платформа», предпринимаются попытки создать некую международную группу по Крыму и даже пригласить в нее Россию. Зачем все это Киеву и на что он надеется?
В украинском парламенте создано межфракционное объединение «Крымская платформа». Сопредседателями объединения стали депутаты фракций «Голос», «Европейская солидарность» и «Слуга народа», среди которых предсказуемо оказался экс-глава запрещенного в России меджлиса крымско-татарского народа Мустафа Джемилев. Казалось бы – чем бы дитя не тешилось... Но тут речь идет не об инициативе отдельных парламентариев, а о государственной стратегии.
СМИ: Европейский бизнес признал принадлежность Крыма России
Собственно, задача «деоккупации Крыма» ставится перед украинской государственной властью с момента выхода Автономной Республики Крым из состава Украины и воссоединения ее с Россией. Как правило, эта тема увязывается с «деоккупацией Донбасса», но тут есть одно «но» – в Минских соглашениях (в приверженности которым Киев систематически клянется, но не пытается их выполнять) о Крыме не сказано ни слова.
При Порошенко
Экс-президент Петр Порошенко темой возвращения Крыма занимался постоянно и предметно. И его можно понять – у него остались там активы (большей частью национализированные – как, например, Севморзавод), а в 2014 году он даже ездил в Крым для переговоров, но крымчане с ним отчего-то говорить не захотели.
Тогда, в 2014 году, он обещал, что крымчане сами захотят вернуться в состав Украины: «Мы обеспечим то, чтобы они хотели вернуться. Для этого нам нужно жить по-новому, жить лучше, жить так, чтобы они завидовали нам по-хорошему. За то, что у нас есть европейская интеграция, безвизовый режим, заработная плата не хуже, а цены намного ниже, что у нас есть свобода и демократия». Хотя безвиз (ограниченный, но вполне реальный) Украина получила, да и цены там зачастую ниже, чем в Крыму, крымчане почему-то назад так и не рвутся.
Порошенко изначально признал, что военного пути возвращения Крыма нет, и он будет добиваться восстановления территориальной целостности политико-дипломатическим путем, не объясняя, правда, что он имеет в виду. Вот, например, в декабре 2015 года он сказал: «Буду всё делать, чтобы в результате разработанной стратегии и используя международные правовые механизмы, над которыми мы работали в том числе и в Париже, обеспечить через судебные решения и политико-дипломатическим путем возвращение Крыма». Значимым моментом этой стратегии были санкции, введенные против России со стороны США и ЕС. Порошенко даже планировал в 2018 году посетить Ялту. Интересно, кстати, посетил ли? Ну хотя бы как на Мальдивах – под именем «Петр Инкогнито»...
Как именно судебным решением можно вернуть «оккупированную», а тем более добровольно присоединившуюся к другому государству территорию, нам не ясно, но какая-то стратегия у Порошенко была. Более того, говорил он и о «международных платформах» – эта идея была высказана им в 2015 году и заложена в предвыборную программу 2019 года. По мнению Порошенко, это должен был быть формат «Женева плюс», при участии наших партнеров из ЕС, США и, возможно, стран-подписантов Будапештского меморандума. Более того, в МИД Украины даже приступили к работе в этом направлении, но никаких практических результатов она не имела. Кстати говоря, Порошенко планировал сохранить в Крыму автономию, но это должна была быть не территориальная автономия (довольно абсурдно выглядящая в унитарной стране), а национальная автономия крымских татар. Правда, к моменту его проигрыша на выборах 2019 года в этом направлении не было сделано практически ничего, и в этом нет ничего удивительного.
Во-первых, национальная автономия в националистической Украине под лозунгами «один язык, одна церковь, один седовласый гетман» выглядела еще более абсурдно, чем АРК. Во-вторых, неприятие татарской автономии – одна из немногих тем, которая может полностью объединить крымчан.
При Зеленском
Владимир Зеленский, как и Порошенко, обещал в своей предвыборной программе «вернуть оккупированные территории и принудить агрессора возместить причиненные убытки». Причем в этом деле он ожидал поддержки от гарантов Будапештского меморандума (в смысле – России, например) и партнеров по ЕС.
К разработке стратегии приступили, правда, только в октябре 2019 года, когда при Совете национальной безопасности и обороны Украины была создана соответствующая рабочая группа. И только в августе этого года МИД Украины предложил президенту Владимиру Зеленскому создать международную платформу по «деоккупации Крыма». Президент Украины отнесся к этой инициативе со всем вниманием и обратился к международной общественности с призывом поддержать ее в выступлении на сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
11 ноября представительство Украины в ЕС сообщило о том, что Комитет по иностранным делам Европейского парламента одобрил доклад ЕП по Украине, в котором содержатся в том числе намерения к сохранению санкций против России и призывы к началу переговоров по «деоккупации Крыма».
А 1 декабря глава МИД Дмитрий Кулеба сообщил: «Мы хотели бы, чтобы была создана позиция специального представителя ЕС по Крыму. Потому что эти кризисы происходят даже не в непосредственной близости от Европы, они происходят в Европе, и они заслуживают особого рассмотрения». Кулеба обещает проведение первого саммита «Крымской платформы» в мае 2021 года.
Выступление Зеленского не прошло незамеченным, и несколько стран уже согласились принять в ней участие. В послании Верховной раде 20 октября 2020 года Зеленский сообщил, что уже обсудил инициативу с представителями США, ЕС, Великобритании, Канады, Турции и других стран. Сейчас к «Крымской платформе» готовы присоединиться США, Канада, Великобритания, Турция, страны Прибалтики, Словакия и Молдавия.
Если на мнение Эстонии или Польши можно было бы внимания не обращать, то вот мнение США более весомо. Не говоря уже о поддержке Турции, которая является не только основным торгово-экономическим партнером, но и политическим конкурентом России на Ближнем Востоке.
Не очень понятно, как будет решаться вопрос с присутствием в этом формате России. Замминистра иностранных дел Украины Эмине Джапарова (специально введенная в МИД, чтобы заниматься крымским вопросом) утверждает, что «если они (представители России – прим. ВЗГЛЯД) приедут, мы будем счастливы задать им все вопросы, которые у нас есть. Потому что Россия является ответственной за ситуацию с нарушением прав человека в Крыму. Это было бы хорошей возможностью обсудить, как Россия может деоккупировать Крым. Чудеса случаются, и если они начнут демонстрировать цивилизованную позицию, мы готовы обсудить такие вопросы». Впрочем, «представитель президента Украины в Автономной Республике Крым» Антон Кориневич заявлял, что «в начале эта платформа, этот формат может и не включать Российскую Федерацию. Но важно именно начать процесс».
Мы бы добавили, что в этом формате не должно быть Украины – уж очень ее влияние деструктивно... Впрочем, как известно, на действительно серьезных международных встречах представителей Украины действительно выставляют в коридор или даже не приглашают.
Нужен ли Крым Украине?
Несмотря на всю бурную активность на крымском направлении, с самого начала были сомнения в том, что Украине так уж важно возвращение Крыма. С точки зрения внутриполитической Крым для Украины – это полтора миллиона избирателей, которые вечно будут голосовать за «не те» политические силы и постоянно стремиться к усилению автономии. До 2014 года Украине как-то удавалось справляться с ползучим крымским сепаратизмом (в основном за счет оппортунизма местной элиты), но это всегда было головной болью.
С точки зрения экономической Крым всегда был для Украины регионом дотационным.
Естественно, во многом прибыли скрывались в теневой сфере, но так или иначе регион этот – дорогой. Вот, например, «Форбс» подсчитал, что за пять лет в России крупнейшие десять инфраструктурных проектов в Крыму были профинансированы на 638 млрд рублей. Для сравнения: в федеральном бюджете на 2020 год на медицину было выделено 996 млрд рублей (это, правда, еще до ковида и без учета расходов бюджетов субъектов Федерации). Понятно, что речь идет о проектах, которые для украинского Крыма находились на грани фантастики. Например, относительно строительства Крымского моста Украина и Россия договорились еще в 2010-м, но к 2014 году не только не было забито ни единого колышка, но даже, кажется, не закончено проектирование...
С точки зрения внешнеполитической очевидно, что Крым Украине никто не отдаст. В смысле, если представить себе повторение ситуации 1917 или 1991 года, то Россия может Крым потерять, но присутствие Украины на этой территории ограничится ритуальным вывешиванием флага и раздачей паспортов – администрация будет американская, причем гораздо более формально американская, чем сейчас на Украине. Другое дело, как справедливо замечает украинский политолог Михаил Погребинский, что «на самом деле Турция считает, что Крым турецкий». И смогут ли США разрулить эту ситуацию в своих (а не в турецких) интересах – большой вопрос.
Поэтому не исключено, что Михаил Саакашвили не соврал, когда рассказал, что сам Порошенко в возвращение Крыма не верил и говорил ему, что «мы должны свыкнуться с идеей, что Крыма уже у Украины не будет, но зато мы это поменяем на членство в Евросоюзе и НАТО». Правда, вступление Украины в ЕС и НАТО – явления того же примерно порядка реалистичности, что возвращение Крыма на Украину. И вряд ли Порошенко не отдавал в этом себе отчет.
Так ли безобидны игры украинских патриотов?
В России не принято серьезно относиться к претензиям Украины на Крым. Понятно ведь, что Россия ни в каких «платформах» участвовать не будет, а военных ресурсов, чтобы захватить Крым, нет не только у Украины, но и у НАТО. Отсюда – издевательские комментарии российских законодателей, предлагающих создать платформу по деоккупации Украины.
Тем не менее у США есть немало возможностей для того, чтобы вредить России при помощи Крыма, даже не рассчитывая в среднесрочной перспективе получить над ним контроль (даже более того, сейчас США в получении этого контроля заинтересованы не более Украины). Не будем забывать, с формально-юридической точки зрения Крым для международной реальности остается украинским, а Россия считается если не агрессором и оккупантом (тут позиция самой Украины непоследовательна – объявлять войну «агрессору» никто не подумал), то как минимум страной, которая в нарушение международного права завладела чужой территорией. Причем в среднесрочной перспективе эта ситуация не изменится. Не потому, что европейские, допустим, политики и правда считают, что Россия захватила Крым. Совсем наоборот – они знают, что на самом деле произошло добровольное воссоединение, и это их пугает значительно больше, чем прямая агрессия и оккупация. Потому что:
а) Это разрушает миф о страшной агрессивной России – не такая уж она страшная, если два миллиона человек почти не раздумывая убежали в нее. Между тем миф о страшной России – один из системообразующих для европейского менталитета. Другой системообразующий миф – о прекрасной Европе, в которую рвутся все... Кроме крымчан, которые как раз именно от евроинтеграции и бежали.
б) В Европе полным-полно национальных и территориальных общностей, которые и сами не против были бы воспользоваться «крымской моделью» в полном или частичном исполнении. И то, что поддержка Западом национальных сепаратизмов началась с распада СССР и Югославии, не говоря уже о совершенно диком казусе Косово, основанием для самоуспокоения быть не должно.
Отсюда, соответственно, пропаганда и санкции. Над санкциями принято смеяться, но пусть смеющиеся объяснят, почему в Крыму не работает государственный (!) Сбербанк России, а поезда из Москвы и Петербурга ходят в крымской, а не РЖДшной окраске? И не было бы дешевле и быстрее покупать сименсовские турбины для крымских ТЭС напрямую, а не по обходным схемам? Это не говоря о проблемах с водой из-за перекрытия канала с Украины. США через Украину вполне могут организовывать на территории Крыма теракты. До сих пор команды на это не было, а инцидент 2016 года вызвал тихий скандал. Правда, есть информация, что и там не всё так однозначно...
Украина может прямо воздействовать на население Крыма, через СМИ (а украинское телевидение до последнего времени свободно принималось в Крыму) и посредством различных гуманитарных программ. Тут стоит обратить внимание на ситуацию в Приднестровье, где местная молодежь стремится получить молдавское гражданство просто для того, чтобы иметь возможность путешествовать, работать и учиться в Европе, которая всё еще привлекательна (во всяком случае, по сравнению с их родиной). Между тем людям, которые родились в независимом Приднестровье, уже под тридцать лет и в течение ближайших десятилетий они уже составят большинство во власти республики...
«Крымская платформа» не призвана «деоккупировать» полуостров. Она это не способна, да и задачи такой не ставится. Но кризис вокруг Крыма является одним из плацдармов, через который США оказывают давление (политико-дипломатическое, экономическое, а при необходимости и военно-диверсионное) на Россию. К этому давлению привлекаются европейские партнеры, а Украина служит просто базой. Причем выгода Украины состоит в том, что благодаря этому плацдарму она остается в центре внимания США и может рассчитывать на определенную помощь.
