День в истории. 18 ноября: под Винницей родился пианист, который помог полякам получить Галичину

Всего через 3 года после его рождения произошло «январское восстание» поляков в Российской империи, которое круто изменило жизнь его семьи. Его мать, Поликсена Новицкая, умерла вскоре после рождения мальчика, и он со старшей сестрой жил под опекой отца, мелкого дворянина Яна Падеревского, который служил управляющим имения одного из помещиков. В 1863-м Падеревский-старший поддержал повстанцев и прятал в своём доме оружие для них, за что в следующем году был арестован и заключён в тюрьму в Киеве.

«Король пианистов»

Маленький Игнаций с сестрой оказались под опекой тётки в волынском селе Новосёлки под Чудновом (ныне Житомирская область). Как вспоминал позже Падеревский, в этом селе он был единственным мальчиком, и поиграть было не с кем. Чтобы скрасить одиночество, он с четырёх лет начал сам играть на семейном фортепиано, поначалу подбирая знакомые мелодии одним пальцем. Игнаций предпочитал импровизировать, а не учиться — собственно, и учителя музыки тогда у него не было.

В 1865 году его отец вышел из заключения, и семья переехала в городок Судилков неподалёку от Шепетовки (тогда Волынская губерния, ныне Хмельницкая область), где Ян Падеревский нашёл работу и второй раз женился.

К этому времени относятся первые музыкальные опыты Падеревского-младшего. Дома он брал уроки игры на скрипке у Филиппа Руновского и на фортепиано у Петра Совиньского, но в основном продолжал быть самоучкой. Прирождённый талант и большое трудолюбие позволили ему быстро добиться значительных успехов, и летом 1872 года он смог поступить в Варшавский институт музыки (ныне Варшавская консерватория), который окончил в 1878-м и получил место учителя музыки в средней школе.

В последующие несколько лет Падеревский жил в Варшаве, зарабатывая на жизнь преподавательской и композиторской деятельностью.

В 1880 году он женился на Антонине Корсак, но через год она умерла, а родившийся сын Альфред оказался инвалидом. После этого Игнаций Падеревский принял решение полностью посвятить себя музыке и в конце 1881 года уехал в Берлин, где брал уроки композиции, а также познакомился с Рихардом Штраусом и Антоном Рубинштейном. Последний, отметив дарование Падеревского, посоветовал ему продолжать карьеру пианиста и композитора.

В 1884 году Падеревский переехал в Вену, где стал учеником Теодора Лешетицкого, причём его обучение оплатила известная польская актриса Хелена Моджеевская. В 1885 году в возрасте всего 25 лет он стал профессором консерватории в Страсбурге, но затем вновь вернулся в Вену, где в 1887 году состоялся его первый сольный концерт.

В следующем году Игнаций Падеревский гастролирует в Париже, где после одного из выступлений публика вызывала пианиста на бис в течение часа. А в 1889-м он выступает во Франции не только в рамках Всемирной выставки в Париже, но и в ряде других городов.

Украинские источники утверждают, что Игнаций Падеревский также давал концерты во Львове в 1887-м и 1889 годах, однако это сомнительно, поскольку в Польше об этом не упоминают, в отличие от более поздних визитов музыканта в столицу Галичины.

В мае 1890 года Игнаций Падеревский отправился в турне по Англии. Его первое выступление в Лондоне публика не оценила (его даже раскритиковал Бернард Шоу). Однако уже 2 июня он по специальному приглашению выступил перед королевой Викториией, которая после этого записала в дневнике: «Слушала Падеревского. Играет так замечательно, с такой выразительной силой и глубоким чувством». В Лондоне пианист заводит массу полезных знакомств в среде аристократов и богемы, позирует для портретов известным художникам той поры.

Осенью 1891 года Игнаций Падеревский принимает предложение американской фирмы Steinway, производителя роялей, об организации гастролей в Соединённых Штатах. Музыкант позже не скрывал, что согласился на это лишь ради денег, потому что условия контракта были весьма жёсткими: уже в первую неделю он должен был дать шесть концертов, при этом три с оркестром в Нью-Йорке. При этом Steinway даже не предоставила ему номер с роялем — репетировать пришлось на складе музыкальных инструментов.

Однако уже первый концерт 17 ноября 1891 года стал триумфом Падеревского, которого стали называть «королём пианистов» и «волшебником клавиш». Бостон, Чикаго, Филадельфия, Новый Орлеан, Сан-Франциско — всего за 6 месяцев в США Игнаций Падеревский дал 120 концертов, и все они встретили восторженный приём публики.

Поскольку он репетировал по 17 часов в сутки, к концу турне у него практически отказала одна рука, которую спас молодой хирург Фридрих Ланге, основоположник новой хирургии в США и Германии. Однако Падеревский вспоминал, что последствия тех триумфальных гастролей ощущал на своём здоровье до конца жизни.

Последующие годы, вплоть до 1897-го, Игнаций Падеревский неустанно гастролирует по Европе и США, давая в том числе и благотворительные концерты. Он стал культовой фигурой музыкального общества, везде встречая тёплый приём. Публику привлекала не только музыкальная составляющая исполнения Падеревского, но и его яркий, вызывающий, гипнотический внешний вид. Критики признавали его одним из наиболее выдающихся музыкантов своего времени, несмотря на то что его трактовка сочинений была зачастую весьма смелой с точки зрения динамики и темпов.

В 1899 году Игнаций Падеревский ненадолго вернулся в Российскую империю.

Его овациями встречали в Варшаве, Санкт-Петербурге и Москве, однако во время концертов в Москве в 1899 году польскую часть его концертной программы слушатели освистали — для восстановления порядка пришлось даже вызывать полицию.

Падеревский получил известность и в качестве композитора: его опера «Манру» была с большим успехом поставлена в Европе (премьера состоялась 29 мая 1901-го в Дрездене, в июне 1902-го её поставили в Кракове и Львове, а осенью того же года — в Киеве). В США «Манру» стала единственной в истории польскоязычной оперой польского композитора, исполненной в Метрополитен-опера (премьера — 14 февраля 1902 года).

Хотя к тому времени Игнаций Падеревский был очень богатым человеком, купил имения в Швейцарии и Польше, стал вести жизнь «светского льва» и женился во второй раз, он не переставал концертировать по всему миру (в 1904 году он посетил даже Новую Зеландию). Значительную часть своих гонораров он тратил на благотворительность, поддерживая в первую очередь различные польские проекты, что и привело к постепенному превращению Игнация Падеревского в политика.

«Должно быть создано независимое Польское государство»

Всё началось в 1908 году, когда по его заказу скульптор Антоний Вивульский изготовил памятник королю Польши Владиславу Ягайло, победителю в битве под Грюнвальдом. Он был установлен в Кракове в июле 1910 года, в 500-ю годовщину Грюнвальдской битвы, и обошёлся музыканту в астрономическую по тем временам сумму — 360 тысяч франков. Падеревский лично выступил на открытии памятника в присутствии более 150 тысяч человек и призвал к восстановлению независимости Польши.

В том же году он повторил эти призывы во Львове во время празднования 100-летия со дня рождения Фредерика Шопена, где Падеревский также выступил как пианист, удостоившись множественных сравнений с Шопеном. А через два года Игнаций Падеревский стал почётным гражданином Львова и почётным доктором Львовского университета (подобного титула его удостоили 11 университетов мира, среди которых Йельский, Кембриджский и Оксфордский).

Начало Первой мировой войны застало Падеревского в Швейцарии, откуда он выехал в Париж, где был одним из организаторов комитетов помощи полякам. Позже аналогичные комитеты он основал в Лондоне, а в 1915 году — в Швейцарии вместе со знаменитым писателем Генриком Сенкевичем.

В апреле 1915 года Игнаций Падеревский отправился в США, где до ноября 1918 года провёл более 300 встреч с целью сбора денег для помощи полякам, на которых также выступал как пианист. Он сблизился с советником президента США Вудро Вильсона — Эдвардом Хаузом, которого убеждал в необходимости возрождения независимой Польши. В январе 1917 года Падеревский встретился с самим Вильсоном, которому передал записку по польскому вопросу, где, в частности, предлагалось создать «Соединённые Штаты Польши».

Большинство польских историков считают, что именно благодаря влиянию Падеревского в знаменитых «14 пунктах Вильсона» от 8 января 1918 года появился специальный пункт, посвящённый Польше.

13-й пункт гласил: «Должно быть создано независимое Польское государство, которое должно включать в себя все территории с неоспоримо польским населением, которому должен быть обеспечен свободный и надежный доступ к морю, а политическая и экономическая независимость которого, равно как и территориальная целостность, должны быть гарантированы международным договором».

А сразу же после вступления США в Первую мировую в апреле 1917 года Падеревский начал вербовать из числа польской диаспоры добровольцев для «Польской армии» во Франции. При этом с перевозкой более 22 тысяч добровольцев из США в Европу помог друг пианиста, военно-морской министр Франклин Рузвельт.

С 1917 года Игнаций Падеревский был членом созданного в Париже Польского национального комитета, позже признанного странами Антанты в качестве полномочного представителя польского народа, и представлял этот комитет в США.

Но как только Первая мировая война закончилась, Падеревский собрался домой.

23 ноября 1918 года он приплыл в Ливерпуль, откуда через Лондон, Харидж и Копенгаген 25 декабря прибыл в порт Гданьска. Поскольку это была территория Германии, то немецкие власти попытались направить поезд с Падеревским и сопровождающими его людьми (в частности, военным атташе Великобритании Гарри Уэйдом) прямо в Варшаву, однако те всё же прибыли 26 декабря в Познань.

Именно выступления Игнация Падеревского перед жителями этого города положили начало «Великопольскому восстанию» и присоединению этих немецких территорий к Польше.

Антанта рассчитывала, что Падеревский станет посредником между возглавляемым радикальным националистом Романом Дмовским Польским национальным комитетом и «начальником Польского государства» Юзефом Пилсудским, который получил власть из рук созданного Германией и Австро-Венгрией «регентского совета».

В результате Пилсудский назначил Падеревского премьером и одновременно министром иностранных дел Польши, и в этом качестве он представлял страну на мирной конференции в Париже в конце января 1919 года.

«Голубая армия»

Ещё одним представителем Польши был Роман Дмовский, опиравшийся на «Польскую армию» во Франции, которой к тому времени командовал бывший полковник австро-венгерской армии Юзеф Галлер, получивший от польских властей чин генерала.

Хотя эту армию (её ещё называли «Голубой армией» по цвету мундиров) создавали для борьбы с Германией и Австро-Венгрией, в начале 1919 года Антанта обозначила для неё нового врага — большевистскую Россию.

В самой же Польше прибытия армии Галлера ждали с нетерпением, поскольку Пилсудский и другие руководители этого государства не особенно скрывали, что намерены использовать её прежде всего в войне против Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР).

Французское командование против этого не возражало, маршал Фош на одной из встреч в марте 1919 года в связи с угрозой падения Львова, который находился в окружении войск ЗУНР, предлагал отправить туда один из польских полков из Франции.

Однако против этого возражал британский премьер Ллойд Джордж.

Он справедливо заметил, что Парижская конференция ещё не приняла никакого решения о принадлежности Львова и Восточной Галичины, и даже не заслушал аргументы обеих сторон конфликта: поляков и украинцев.

А представитель США генерал Джозеф Кернан предупреждал президента Вудро Вильсона, что «существует опасность, что с прибытием армии Галлера начнутся агрессивные военные действия на русском, литовском и украинском фронтах, если большим государствам не удастся найти действенные средства подавить польский национализм, который возник и каждый день усиливается».

Но для начала армию Галлера в составе 4-х дивизий нужно было передислоцировать из Франции на восток Польши.

Первоначальные планы союзников сделать это морским путём, через порт Данциг, пришлось отклонить в связи с отсутствием достаточного количества судов. В результате длительных дискуссий было принято решение, что армия Галлера отправится в Польшу по железной дороге через территорию Германии. Первыми 16 апреля 1919 года с парижского вокзала отправились на восток сам Галлер и члены его штаба. Вслед двинулись другие подразделения, причём по территории Германии военные передвигались без оружия, которое везли в специальных опломбированных вагонах.

Сразу же после прибытия в Польшу Галлер отправился в Галичину, чтобы оценить обстановку перед запланированным наступлением на позиции армии ЗУНР.

Союзникам всё это подавалось как подготовка к войне против большевиков, которая должна была начаться, как только из Франции вернутся остальные дивизии «Голубой армии».

Так, Шарль де Голль, который в то время готовился обучать польских офицеров в городке Модлин под Варшавой, в письме к родителям писал, что как только подразделения армии Галлера «будут собраны, обеспечены всем и укреплены несколькими новыми дивизиями, никто здесь не сомневается, что они начнут против российских большевиков крупномасштабное наступление».

Однако, несмотря на четкие указания Антанты и обещания главы польского правительства Игнация Падеревского, официальная Варшава на самом деле имела другие планы.

В конце апреля 1919 года Галлер прибыл во Львов и на устроенном в его честь приеме заявил, что «как птицы из дальних стран, прилетели мы во Львов, чтобы в вашем городе свить гнездо, из которого пойдём дальше на восток». Генерал не имел в виду большевиков, ведь в это время он со своим штабом уже подготовил план генерального наступления против ЗУНР.

Как показывает оперативный дневник «Голубой армии», Галлер ставил перед своими подчиненными войсками совсем другие цели: «разгром украинских сил в Галичине, занятие Восточной Галичины и установление непосредственного контакта с Румынией».

Несмотря на относительное затишье на фронте в Галичине, 9 мая 1919 года польский Сейм принял заявление, в котором обвинил украинцев в «варварстве» против польского народа и потребовал от правительства «принять немедленно все необходимые меры, чтобы заставить украинцев прекратить […] убийства и варварства».

И уже через пять дней, имея под своим командованием, по разным данным, от 50 до 80 тысяч солдат, Галлер начал общее наступление на войска ЗУНР в Восточной Галичине, которых было как минимум вдвое меньше.

Города ЗУНР один за одним переходили под контроль армии Галлера, 20 мая 1919 года пал Стрый, поляки заняли Бориславский нефтяной бассейн и перерезали все пути доставки оружия и боеприпасов для ЗУНР.

Естественно, об этом наступлении стало известно руководству Антанты. 21 мая начальнику Польского государства отправили телеграмму, в которой говорилось о полученной Высшим советом Антанты информации, что «отряды армии генерала Галлера недавно участвовали в операциях против украинских войск в Восточной Галиции». В связи с этим от Пилсудского требовали объяснений и напоминали, что «генералом Галлером были взяты чёткие обязательства не участвовать в операциях против украинцев».

Ответ из Варшавы поступил 27 мая.

В нём Пилсудский фактически признавал нарушение обязательств, говоря, что «будучи информированным господином Падеревским об оговорках, наложенных одной из держав Антанты на вышеупомянутые отряды, я сразу же приказал провести новое перегруппирование, чтобы избежать возможности столкновения между отрядами Галлера и украинцами».

Это объяснение удовлетворило Антанту, и Клемансо даже смог убедить Ллойд Джорджа в ошибочности его подозрений, что якобы «французский военный министр поддерживал использование армии генерала Галлера на украинском фронте».

Однако уже на следующий день, когда после захвата Станислава (ныне Ивано-Франковск) польские войска вошли в соприкосновение с румынами, Галлер издал приказ, в котором отметил боевые заслуги командиров своих частей в боях с украинцами. Особенно отмечался «штаб армии, состоявший из офицеров французской и польской армий».

Текст приказа напечатали польские газеты, и это вызвало большое раздражение Пилсудского, который написал премьеру Падеревскому специальное письмо, в котором согласовывал, как руководители Польши должны оправдываться перед Антантой. Чтобы исправить положение, в польской прессе поместили объявление, якобы «Голубая армия» участвовала в боях не на территории Галичины, а на Волыни. А чтобы вывести из-под удара политическое руководство государства, крайним решили сделать самого генерала Галлера.

Возвращение полвека спустя

При этом Падеревский в Париже откровенно лгал.

Так, на встрече с руководством Антанты 5 июня он ничтоже сумняшеся заявил: «Вы сообщили, что я должен избежать или предотвратить, чтобы армия Галлера принимала какое-либо участие в боевых действиях на Украине, с чем я также согласился и известил правительство Польши. После моего прибытия в Варшаву, я немедленно пришёл и сообщил начальнику государства о ваших желаниях. Армия Галлера всё ещё находилась по соседству с Галичиной — не в самой Галичине, но на Волынском фронте. Наступлением — точнее не наступлением, а скорее продвижением в целях обороны, — руководил генерал Ивашкевич».

Как ни парадоксально, именно переход польских войск к обороне в ходе так называемой Чертковской офензивы армии ЗУНР в июне 1919 года был использован властями Польши для того, чтобы убедить руководство Антанты в необходимости оккупации Восточной Галичины — мол, украинские войска мало чем отличаются от большевиков.

25 июня 1919 года Высший совет Антанты разрешил правительству Польши «оккупировать своими военными силами Восточную Галичину по реку Збруч», а 27 июня — использовать для этого «Голубую армию». Последнего разрешения добился лично Игнаций Падеревский, спекулируя на том, что, кроме армии Галлера, Польша не получила от Антанты никакой помощи.

При этом Падеревский весной-летом 1919 года нанёс также сильнейший дипломатический удар по Украинской народной республике (УНР).

24 мая тайный петлюровский эмиссар Борис Курдиновский подписал с польским премьером тайное военно-политическое соглашение. Согласно нему, глава УНР Петлюра был готов получить военную помощь Варшавы ценой отречения в пользу Польши не только от Волыни, Подляшья и Холмщины, но также и от Восточной Галичины — собственно территории ЗУНР.

А когда в августе 1919-го уже официальная дипломатическая миссия УНР начала затягивать реализацию этого соглашения, по команде Падеревского его текст опубликовали несколько варшавских газет. Это резко обострило конфликт между руководством и командованием армий УНР и ЗУНР, которые в то время находились в Каменце-Подольском. И хотя Петлюра заявил, что опубликованный документ — фальшивка, в его подлинности никто не сомневается.

Однако самым важным документом, который подписал Игнаций Падеревский в качестве польского премьера, является Версальский мирный договор, который превратил Польшу в одну из победительниц в Первой мировой войне.

Политик и сам так считал и после резкой критики своего беспартийного кабинета как со стороны левых, так и правых партий в декабре 1919 подал в отставку и уехал в Швейцарию.

Правда, Падеревский вернулся в польскую политику летом 1920 года, когда принял предложение Пилсудского стать представителем Польши при Лиге Наций. Он участвовал в Конференции послов, являвшейся продолжением Парижской мирной конференции, однако, вновь разочаровавшись в перспективах развития Польши, которые предлагала Антанта, окончательно ушёл из политики.

В конце 1921 года он вернулся к концертной деятельности, позже занимался преподаванием.

После начала Второй мировой войны почти восьмидесятилетний Падеревский решил вновь заняться активной общественной деятельностью.

В 1940 году он вошёл в состав польского правительства, находившегося в Лондоне, и возродил свой Фонд помощи полякам. Чтобы обеспечить его деньгами, музыкант опять отправился в концертные туры по США. Во время одного из них он заболел воспалением лёгких, от которого и умер 29 июня 1941 года в Нью-Йорке.

По распоряжению президента США Франклина Рузвельта Игнаций Падеревский был похоронен на Арлингтонском мемориальном кладбище в сопровождении почётного караула.

Через 51 год после смерти, 29 июня 1992 года, гроб с его останками был перевезён в Польшу, где 5 июля похоронен в архикафедральном соборе святого Иоанна Крестителя в Варшаве. В торжественной церемонии приняли участие президенты Польши и США — Лех Валенса и Джордж Буш.

Представлял ли кто-то Украину, на территории которой родился Игнаций Ян Падеревский, польские и американские источники не сообщают.