«Кагул 1770». Что означает надпись на автомате новозеландского массового убийцы

Оружие и экипировка Брентана Тарранта - стрелка, устроившего бойню в мечети и исламском центре новозеландского города Крайстчерч, - сплошь покрыто загадочными надписями. При ближайшем рассмотрении помимо неонацистских символов были выявлены упоминания исторических личностей и событий. Одно из них имеет прямое отношение к Одесской области.

«Сражение при Когуле 1770» — именно так, с ошибкой в слове Кагул, выглядит кириллическая надпись, выведенная белыми литерами на магазине с патронами к автоматической винтовке из которой было убито свыше полусотни человек.

Эта битва стала одним из крупнейших событий русско-турецких войн XVIII столетия и без преувеличения во многом определила не только исход войны 1768 — 1774 гг. но и дальнейшую судьбу Северного Причерноморья.

В 1768 г. Османская империя, подстрекаемая западными державами, объявила Российской империи войну, обвинив ее во вмешательстве во внутренние дела Польши. Масштабные боевые действия начались в 1769 г., однако нерешительность генерал-фельдмаршала Голицына заставила императрицу Екатерину сменить главнокомандующего командующего. Во главе первой армии был поставлен Петр Румянцев.

«Новая школа»: полководец Румянцев и его армия

Петр Александрович Румянцев вырос в семье генерал-аншефа Александра Ивановича Румянцева — петровского дипломата, военачальника, участвовавшего затем под началом Миниха в русско-турецкой войне 1735-1739 гг. Его матерью была Мария Андреевна Румянцева (Матвеева), которую многие называли главной фавориткой Петра I. По распространенной версии мальчик был назван в честь царя, который и был его настоящим отцом.

В молодости Петр Румянцев снискал себе дурную славу благодаря склонности к разгульной жизни и вспыльчивости. Но после смерти отца грехи юности остались в прошлом, и отличавшийся личной храбростью молодой офицер сделал стремительную карьеру.

В 1764 году, после ликвидации Гетманщины, он возглавил Малороссийскую коллегию и был назначен генерал-губернатором Малороссии, многое сделав для развития края.

Как полководец Румянцев считал залогом победы наступательные действия и умелое маневрирование. Он принадлежал к числу сторонников наступательной тактики Фридриха Великого, которой не в последнюю очередь Пруссия обязана своему «чудесному» выживанию в Семилетней войне. После ее завершения в русской армии активно внедрялись заимствованные у прусаков тактические приемы.

Повышалось внимание к уровню подготовки солдат, тактической грамотности, к состоянию их здоровья. Главным новшеством в пехоте стало появление егерей — отборных стрелков, которые действовали в рассыпном строю, были вооружены нарезными штуцерами, и снабжены облегченной экипировкой.

Возросло значение ударных действий кавалерии, как тяжелой, так и легкой. Слободские казачьи полки были превращены в гусарские, для обучения тактике регулярной легкой кавалерии и повышении их боеспособности в командный состав полков было включено большое число сербов. В Новороссийской губернии из казаков были сформированы четыре пикинерных полка (Донецкий, Днепровский, Луганский, Елисаветградский) аналогичных хорошо зарекомендовавшим себя в Семилетнюю войну польским уланам.

Еще одним фактором, которому всегда уделял внимание Румянцев, были действия артиллерии. Умелое использование артиллерии стало одним из ключевых факторов его побед над турками. В первую очередь именно артиллерия компенсировала его войскам значительно меньшую численность в сравнении с противником.

Кампания 1770 г.

Прибыв в расположение армии в конце 1769 г. Румянцев сразу же приступил к активным действиям. Для исправления ситуации в Придунавье он направил на юг корпус генерал-поручика Штофельна, получивший название Молдавского. Главнокомандующий поставил ему задачу взять Браилов и Галац и таким образом отрезать татар от основных турецких сил. Штофельн был сыном героя обороны Очакова в 1737 г. и сам начинал службу участием в Крымских походах Миниха и Ласси.

Вытеснив противника из Молдавии и сходу овладев Галацем, он решил занять еще и Валахию. Однако к тому времени турки сосредоточили здесь достаточные силы и отразили все атаки войск Штофельна. Зимние месяцы прошли в попытках турок выбить войска Штофельна из Валахии и Молдавии.

Основные силы Первой армии под командованием Румянцева все это время располагались на зимних квартирах в Подолии. От наступления в Молдавию главнокомандующего сдерживал недостаток продовольствия и фуража. Только в конце апреля началось движение войск к Хотину, которое было сильно затруднено весенней распутицей. Лишь спустя месяц Румянцев, наконец, двинулся с армией на юг.

В это время в Причерноморье и Подунавье вспыхнула эпидемия чумы, от которой в Яссах скончался Штофельн, поэтому Румянцев с основными силами двигался по слабозаселенным землям левобережья Прута. По противоположному берегу наступал отряд Павла Потемкина, троюродного брата знаменитого фаворита, авангардом командовал Фридрих Вильгельм Бауэр, немецкий военный инженер, гидротехник, который накануне войны был приглашен Екатериной из Пруссии и произведен должность генерал-квартермейстера.

21 июня турки атаковали авангард, но были с потерями отбиты, а Бауэр сообщил о том, что их основные силы ожидают русские войска на хорошо укрепленных высотах. Недалеко от этих мест, на правом берегу Прута на возвышенности располагался огромный курган Рябая Могила, где когда-то сражались с турками войска царя Петра.

«Не сносить присутствие неприятеля»: битвы при Рябой Могиле и Ларге

В 2 часа ночи 28 июня русские войска численностью до 35 тысяч человек скрытно выдвинулись на позиции для атаки, которую и начали на рассвете. По плану Румянцева Бауэр наносил отвлекающий удар, под прикрытием артиллерийского огня атакуя укрепленный лагерь турок в лоб.

Основные силы должны были нанести удар по правому флангу неприятеля, их должен был поддержать расположенный на левом фланге корпус Николая Репнина (того самого посла в Речи Посполитой, активность которого и спровоцировала эту войну) усиленный кирасирами генерал-поручика Ивана Салтыкова, сына известного русского фельдмаршала времен Семилетней войны, и гусарами генерал-майоров Подгоричани и Текели (будущего ликвидатора Запорожской сечи).

Эти войска должны были, обойдя правый фланг турок, попытаться зайти им в тыл. Также в тыл неприятелю должен был по правому берегу Прута, мимо Рябой Могилы зайти отряд Потемкина.

Как только турецкий командующий увидел корпус Репнина перешедший речку Калмацуй, которая текла перед позициями турок, он отдал приказ сниматься с лагеря и отправил войска навстречу Репнину для прикрытия отступления.

Первыми здесь пошли в атаку гусары Сербского, Ахтырского и Харьковского полков, а вслед за ними кирасиры. Русская конница опрокинула неприятеля и преследовала его до речки Лапошной. Следом за ними двигался и остальной корпус Репнина, который так и не успел отрезать главным силам противника пути к отступлению. На другом фланге турки, уже отступая, попытались атаковать отряд Потемкина, но были остановлены артиллерийским огнем.

Османы в этот день сумели избежать окружения и потеряли около 400 человек убитыми, русские потери всего 46 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Отступление турецкой армии продолжалось до района речки Ларги, где к ней присоединилось отправленное великим визирем подкрепление. Турки заняли аналогичную предыдущей позицию — на высоком берегу речки, которая текла перед их фронтом, и начали укреплять ее четырьмя ретраншиментами.

21 июня силы противника обнаружила разведка корпуса Григория Потемкина, о чем немедленно было сообщено Румянцеву. Генерал-аншеф отдал приказ об общем наступлении. На военном совете перед битвой он произнес фразу, которую можно считать кредо румянцевской тактики: «Слава и достоинство наше не терпят, чтобы сносить присутствие неприятеля, стоящего в виду нас, не наступая на него».

Учитывая сходство диспозиции, план сражения также был схож с предыдущим: отвлекающий удар во фронт и атака основных сил на наименее защищенный особенностями рельефа правый фланг. Единственным отличием, которое и повлияло на ход битвы, было отсутствие возможности для широких фланговых охватов, поэтому турецкие позиции были атакованы в лоб, и сражение получилось более упорным.

На рассвете 18 июля русские войска форсировали р. Ларгу и перешли в наступление.

На левый фланг турок, построив свою пехоту в два каре, наступал генерал-поручик Петр Племянников, один из наиболее опытных полководцев русской армии, который командовал полком еще в Минихову войну и участвовал во взятии Кинбурна, Очакова и Хотина.

Правый фланг турок атаковали основные силы русской армии. В авангарде двигались корпус Бауэра и Репнина, построенный в два каре, одним из которых командовал Потемкин. За ними второй линией наступали войска Румянцева. Левый фланг атакующих прикрывала легкая кавалерия (гусары, казаки, арнауты) и егеря. При приближении авангардных каре к ретраншиментам завязалась артиллерийская дуэль. Наступление Репнина и Потемкина приостановилось. Тогда Румянцев направил им в помощь батарею из 17 орудий генерала Петра Мелиссино, огонь которой подавил турецкие пушки и проложил дорогу пехоте.

В это время татарская конница попыталась атаковать левый фланг наступления русских сил, но огонь артиллерии и егерей ее сдерживал. Затем сюда дополнительно была переброшена батарея Мелиссино, огонь которой обратил противника в бегство.

Пехотные каре Бауэра, Репнина и Потемкина захватили ретраншименты противника. Турки попытались вновь организовать оборону, но увидев приближение отрядов Племянникова, прорвавших их оборону на другом фланге, окончательно обратились в бегство. Преследование неприятеля было поручено коннице Салтыкова, но кирасирам было сложно угнаться за татарами, и особого эффекта этот маневр не принес.

К 12 часам дня бой был закончен. Русским досталось тридцать пушек и три мортиры с боекомплектом. На поле боя турки оставили около 1000 убитых, но кроме того многие погибли при отступлении на болотистом берегу Прута. В войсках Румянцева было убито 29 человек, а ранено 61.

«Я атакую их в ту же ночь»: генеральное сражение при Кагуле и разгром турок к северу от Дуная

Все это время основные силы турок под командованием самого великого визиря Иваззаде Халил-паши находились за Дунаем, в Исакче. Известия о поражениях войск Каплан-Гирея он принял достаточно спокойно, потери были невелики, армия рассеяна, но не уничтожена, и вполне вероятно, что глубокое проникновение русских войск на самый юг Бессарабии соответствовало планам турецкого командующего.

Из сведений, полученных от захваченных татарами пленных, великий визирь узнал, что численность армии Румянцева невелика, и он испытывает сильный недостаток в продовольствии.

Эта информация соответствовала действительности. Затруднения со снабжением удерживали главнокомандующего от наступления, и потому он никоим образом не препятствовал переправе огромной турецкой армии через Дунай. Турки форсировали реку у селения Картал, воспользовавшись известной переправой, которую, как считается, использовал еще персидский царь Дарий в своем походе на Скифию, а позднее — римский император Валент во время войны с готами.

Турецкие войска, отступившие от Ларги, стояли лагерем на озере Кагул, а татарские отряды располагались восточнее, за Ялпугом. 16 июля визирь во главе армии прибыл в кагульский лагерь. Общая численность сосредоточенных здесь войск оценивалась приблизительно в 150 тысяч человек.

Полем сражения была долина между речками Кагул и Ялпуг впадающими в одноименные озера (территория современного Ренийского р-на Одесской области), с несколькими продольными балками и пересекающим их перпендикулярно т.н. «нижним Трояновым валом», который представляет собой невысокую насыпь с небольшим рвом.

Турки собирались атаковать Румянцева, под началом которого было около 23 тысяч человек, а татары должны были ударить в тыл. Учитывая обстоятельства — существенное численное превосходство противника, ограниченное пространство для маневра, опасность окружения, недостаток продовольствия — вполне логичным было бы отступить севернее. Но увидев приближающихся турок Румянцев сказал: «если турки осмелятся в этом месте разбить хоть одну палатку, я атакую их в ту же ночь».

В ночь на 21 июля, оставив в тылу около 6 000 человек для охраны обоза от татар, с оставшимися 17 000 Румянцев скрытно выдвинулся на исходные позиции. В это время турки интенсивно окапывались, выстроив за ночь перед своей позицией 4 линии траншей со рвами и расставив на них свою довольно многочисленную артиллерию.

На рассвете русские войска начали наступление. В центре с основными силами дивизии генерал-аншефа Петра Олица был сам главнокомандующий, на правом фланге атаки двигались Бауэр и Племянников, между которыми размещался Сербский гусарский полк, на левом — Репнин и генерал-поручик Яков Брюс (внук сподвижника Петра I). Тяжелая конница Салтыкова и генерал-майора Долгорукого двигались вместе с Олицем, прикрывая фланги его каре, а большая часть легкой кавалерии располагалась между каре Брюса и Репнина. Их общей задачей было попытаться обойти правый фланг турок и зайти им в тыл.

Увидев приближающиеся порядки русских войск, преодолевших «Троянов вал» турки атаковали их большими массами кавалерии. Поскольку русские дивизии двигались по параллельным гребням возвышенностей, то турецкая конница скрытно приближалась по лощинам между гребнями, и затем, окружив каре, атаковала со всех сторон. Особенно тяжело приходилось пехоте Брюса.

В конце концов, не сумев пробиться через плотный ружейный и артиллерийский огонь к каре Брюса и Репнина, турецкая конница устремилась на находящуюся между ними кавалерию, но также была встречена огнем. Оба генерала оперативно направили на помощь коннице по батальону гренадер, и после этого нападение на левый фланг русских войск было окончательно отбито.

В центре турки, скрытно пройдя лощиной к «Троянову валу», спешились, залегли во рву и открыли огонь в тыл дивизии Олица. Для того чтобы отбить эту атаку Репнин предпринял два маневра.

Из дивизии Олица он выделил резерв, который вышел к «Троянову валу» и ружейным и артиллерийским огнем очистил занятый турками ров. А в это время основные силы дивизии выдвинулись вперед и влево, заняли выход из лощины разделявшей позиции Олица и Брюса и, развернув артиллерию, обстреляли скопившихся там в большом количестве сипахов.

На правом фланге русских войск нападения турецкой конницы также было отбито. Таким образом, к 8 утра первый натиск турок был успешно отражен.

Продолжая общее наступление, дивизия Олица подошла к центру турецкого ретраншимента. Сюда же с правого фланга сместилась дивизия Племянникова, Бауэр и Брюс атаковали фланги, а Репнин начал заходить туркам в тыл. Однако в этот момент обстоятельства начали складываться неблагоприятно для русских.

Через образовавшийся после маневра Племянникова зазор турецкая конница лощиной приблизилась к Бауэру, окружила его каре и заставила остановить продвижение. Правый фланг изготовившейся для атаки дивизии Племянникова оказался открыт, и в этом направлении внезапно большими силами ее контратаковали янычары. Каре русской пехоты было смято, и солдаты обратились в бегство под защиту штыков Олица, рискуя нарушить и его строй.

В этот момент решалась судьба сражения, а возможно и всей кампании. Личное мужество и полководческий талант Румянцева и его генералов, выучка и стойкость войск, склонили чашу весов в сторону русских.

Глядя на бегущих в его сторону пехотинцев Племянникова, главнокомандющий произнес: «Теперь настало наше дело», и бросился им наперерез с криком «Ребята, стой!». Это подействовало, бегство удалось остановить.

В этот момент Мелессино практически в упор ударил картечью по янычарам, которые уже были готовы атаковать дивизию Олица. 1-й гренадерский полк из ее состава под началом бригадира Озерова атаковал турок в штыки, его артиллерия присоединилась к действиям Мелессино, а с другой стороны на неприятеля обрушилась Долгоруков с тремя эскадронами конницы. Не выдержав такого контрудара, янычары дрогнули, а раненый Долгоруков на их плечах ворвался со своими всадниками во вражеский ретраншимент.

Благодаря слаженным действиям артиллерии, гренадер и конницы Племянников сумел произвести то, что по правилам военной науки того времени считалось невозможным — восстановить строй своей дивизии и в каре продолжил атаку на турецкие укрепления. Вслед за ними в наступление перешла и дивизия Олица.

Тем временем, воспользовавшись тем, что во время атаки янычары оставили свои позиции, их заняли гренадеры С.Р.Воронцова, высланные Бауэром на помощь основным силам, и начали вести огонь вдоль траншей. Видя их успех, за гренадерами последовала и остальная бригада, перед этим рассеявшая задержавшую ее турецкую кавалерию. С другого фланга позиции турок атаковал Брюс, а Репнин уже заходил им в тыл.

Турок охватила паника, и они обратились в бегство. Все попытки великого визиря и его приближенных остановить свою армию не увенчались успехом — бесполезны были и призывы сражаться во имя Пророка и султана и отсечение беглецам носов и ушей. К десяти утра укрепленный лагерь турок уже был занят русскими. Дополнительный хаос в турецкое отступление внес отряд курдов, которые двигались от Картала на помощь армии Великого визиря, и, увидев ее разгромленной, воспользовались ситуацией и начали грабить бегущих.

Румянцеву досталась значительная часть обоза и артиллерии. Усталость войск не позволила продолжать преследование. Потери русской армии составили порядка 1000 человек, а у турок — в двадцать раз больше.

Для довершения разгрома противника был выделен корпус Бауэра, который 3 августа настиг турок у картальской переправы. Развернутым строем он атаковал занятых посадкой на свои суда турок и довершил их полный разгром. Бауэром были захвачены более 1000 пленных, остатки обоза и артиллерии.

Параллельно вслед за татарами к Измаилу был направлен отряд генерала О.А.Игельстрема который занял мосты на Ялпуге, а следом за ним были отправлена дивизия Репнина, усиленная авангардом Потемкина, которые и взяли Измаил сходу 6 августа. Вскоре была взята Килия. Игельстрем продолжая преследовать татар, в сентябре занял Аккерман.

Подражая древним: культурные и политические результаты Ларгско-Кагульской операции

Успехи русских войск в 1770-м году, и в первую очередь победы армии Румянцева, оказали на современников большое впечатление. Екатерина произвела его в фельдмаршалы.

Донесение императрице о Кагульской победе, честь доставить которое заслужил бригадир Озеров, было составлено Румянцевым в духе эпохи.

Последняя цитата, которая удивительно точно описывает тактику Румянцева, правда принадлежит не римлянам, а грекам. По свидетельству Геродота именно так описал «спартанский закон» беглый царь Демарат, которого владыка персов Ксеркс спросил о том, будут ли его соотечественники сопротивляться его огромной армии.

Впрочем, в XVIII в. просвещенные европейцы еще очень плохо знали собственно греческую культуру, воспринимая ее сквозь призму римской. Открытие Древней Греции началось во многом благодаря одному из интеллектуальных лидеров того времени, человеку, который стоял у истоков классицизма, знатоку античных древностей Иоганну Винкельману.

В изданном в 1755 г. и принесшем ему известность труде «Мысли по поводу подражания греческим произведениям в живописи и скульптуре» он сформулировал девиз эпохи: «единственный путь для нас сделаться великими, и если можно, даже неподражаемыми — это подражание древним». Именно подражать древним, цитируя Винкельмана, призывала Екатерина Великая своего полководца. Восторженное поздравление с одержанной при Кагуле победой Румянцеву прислал еще один почитатель Винкельмана, тщетно пытавшегося заполучить его к своему двору, прусский король Фридрих, прозванный впоследствии Великим.

В честь победы уже на следующий год в Царском Селе, в парке Большого Екатериниского дворца был воздвигнут обелиск по проекту придворного архитектора Антонио Ринальди (автора Мраморного дворца в Санкт-Петербурге и дворца в Гатчине) в строгом стиле «goût grec». Еще один памятный обелиск по проекту Ф.К.Боффо, (автора Потемкинской лестницы в Одессе) был установлен в 1849 году на поле Кагульской битвы. Инициатором его установки был генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии граф М.С.Воронцов, отец которого когда-то на этом самом месте повел своих гренадеров в атаку на левый фланг турецких ретраншиментов.

Хотя после победы под Кагулом война продолжалась еще четыре долгих года, но ее исход уже не вызывал сомнений. Вопрос были лишь в условиях, на которых турки были готовы капитулировать. Разгром основных сил турок к северу от Дуная обеспечил в 1771 г. захват Крыма, а дальнейшие сухопутные боевые действия были перенесены уже на южный берег реки. По Кючук-Кайнарджийскому миру, заключенном в 1774 г. Россия получила земли между Днепром и Южным Бугом, на которых был основан Херсон, а Крымское ханство обрело независимость от Османов, что стало прологом к его бескровному присоединению к России десять лет спустя.