Германию охватила расистская истерия

22 июля Месут Озиль объявил о своем уходе из немецкой национальной команды по футболу. Этим поступком он вызвал в обществе дискуссию о расизме, продолжающуюся до сих пор. За прошедшие недели тысячи людей рассказали в Твиттере о том, как они лично сталкивались с враждебностью к иностранцам: в школе, во время поиска жилья, на улице. Речь идет о феномене под названием повседневный расизм. Рассказы пострадавших публикуются под хештегом #MeTwo. Немецкий министр иностранных дел Хайко Маас (Heiko Maas) советует прочитать эти твитты, в особенности тем, кто думает, что такой проблемы как расизм больше нет. Журнал «Шпигель» даже считает, что эти истории изменят страну. По его мнению, они — «один из видов повседневного просвещения».

Озиль, немец с турецкими корнями, встретился в мае в Лондоне с турецким президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом (Recep Tayyip Erdogan). Затем партия Эрдогана АКП распространила фотографии, сделанные на встрече. Вскоре после этого футболист подвергся в Германии яростным нападкам. Фанаты оскорбляли его, Немецкий футбольный союз сначала отмалчивался, а затем также подверг футболиста критике. Политики партии «Альтернатива для Германии» отказали ему в принадлежности к немецкому народу. Как бы назло им всем Озиль написал свое трехстраничное заявление об уходе на английском языке. Одно предложение из заявления задало тон всей последующей дискуссию в обществе: Озиль написал, что его считают «немцем, когда мы выигрываем, но переселенцем, когда мы проигрываем». В этом горьком признании многие узнали самих себя.

Озиль — как точка отсчета

Средства массовой информации тут же стали оперировать крупными понятиями. Так газета «Ди Цайт» («Die Zeit») написала, что Озиль поколебал веру в прогрессивность нашего общества. Судьба немецкой футбольной звезды продемонстрировала якобы отчаянное положение переселенцев. Положение, о котором до сих пор не говорилось и о котором все прочитали, когда в #MeTwo люди перестали молчать. Складывается впечатление, что никакого обсуждения проблем интеграции до сих пор не было. Озиль стал своего рода точкой отсчета. Политик от СДПГ Савсан Чебли (Sawsan Chebli) сказала, что Германия получила доказательство своей несостоятельности, и спросила: «Мы когда-нибудь будет частью этой страны?» Подобные вопросы прозвучали от многих людей, уже давно вошедших в немецкий истеблишмент. Слабые попытки возразить прозвучали в газете «Бильд ам Зоннтаг» (Bild am Sonntag), призвавшей немцев «не внушать себе, что мы расисты». Это прозвучало как крик отчаяния.

В #MeTwo люди рассказывают о том, как расизм коснулся их, эти рассказы должны вызвать в других чувство неловкости и побудить их к сочувствию. Подобные рассказы в принципе вещь неплохая, они обнажают перед нами неприятные факты. Но эта дискуссия не политическая, во всяком случае, дискуссия в Твиттере. И поэтому нельзя оценить феномен #MeTwo критически. Люди просто рассказывают свои истории, возразить тут нечего. Можно всего лишь принять их к сведению, поэтому энтузиасты #MeTwo советуют: ознакомиться с этими свидетельствами, дать им воздействовать на себя и стать лучше. Для всех тех, кто в прошлые годы не прибыл сюда в качестве переселенца, это дискуссия, где нужно просто слушать. Тут, как во время церковной службы, выкрики с мест нежелательны.

Когда читаешь один рассказ за другим, как это советует делать немецкий министр иностранных дел, то создается впечатление, что Германия — насквозь расистская страна. Это впечатление вызывает неприятное чувство, хочется спросить себя, о явлении какого масштаба свидетельствуют эти рассказы: действительно ли так много немцев плохо относятся к иностранцам или речь идет лишь о некоем меньшинстве?

Скатывание в расизм

Дискуссия в СМИ вокруг #MeTwo внушает следующую мысль: в Германии есть только люди иностранного происхождения и немцы, их дискриминирующие. В статьях чувствуется склонность к крайностям, которая вообще часто наблюдается в дискуссиях немцев. Еще совсем недавно можно было прочитать, что культура поощрения эмиграции изменила страну и что многие немцы добровольно помогают беженцам. Но в следующий момент вдруг оказывается, что мы живем в исключительно расистской стране. Подобные перепады мнений вызывают недоумение.

Склонность к моральному самовозвеличиванию в Германии как минимум так же велика, как и страсть к самобичеванию. В этом явлении прослеживается странное совпадение. То, как некоторые немецкие журналисты и политики изображают свою страну, очень похоже на то, как это делают пропагандисты Турции. Как сказал Эрдоган, нельзя так расистски относиться к молодому человеку, отдавшему так много сил национальной сборной Германии. Один из депутатов от АКП записал в Твиттере: «Со времен Адольфа Гитлера в Германии мало что изменилось. Расизм только по-современному модернизировали». Тут происходит негласное слияние интересов: правым в Германии для создания образа врага нужен ислам, а левым — расизм.

С точки зрения маргиналов

Сообщество вокруг #MeTwo высоко оценивает социальные сети. Но, возможно, без них отставки Озиля не было бы вообще. Примитивные комментарии в сети скорее всего только подтвердили мрачные впечатления Озиля о Германии: самые гнусные оскорбления появляются в основном в анонимных твиттах, а не произносятся вслух. Поэтому в дискуссии о расизме тон задают переселенцы, журналисты и сетевые расисты.

И в этой дискуссии можно наблюдать склонность масс-медиа рассматривать происходящее с точки зрения маргинальных групп. При этом легко забывается, что в германском обществе есть многочисленная и разумная центральная группа, открытая по отношению к переселенцам. Эти люди видят ошибки и Озиля, и Немецкого футбольного союза, но они не разделяют панические настроения некоторых журналистов и политиков и не верят, что их страна пропала.

Удивительно, как часто говоришь с такими людьми в реальной жизни и как редко их видишь в масс-медиа. «Шпигель» представил своего рода элитарную группу #MeTwo: артисты, политики и публицисты иностранного происхождения рассказали о своих столкновениях с расизмом. Но то, что они, несмотря на все барьеры, сумели сделать успешную карьеру, говорит о существовании и влиянии разумного центра в обществе. Если бы СМИ ориентировались на него, то все выглядело бы намного спокойнее. Так и с постоянно цитируемой поляризацией мнений в стране тоже не все так просто: часто поддержанию этой поляризации способствуют именно те, кто громче всех ее порицают.

Изменения в Германии

Страна меняется, и среди ее граждан доля этнических немцев уменьшается. Почти каждый четвертый гражданин Германии имеет иностранное происхождение. В городах это соотношение даже выше: во Франкфурте таких людей 49 %, в Мюнхене 39%, в Берлине — 29%. Германия — страна эмигрантов, несмотря на то, что десятилетиями утверждалось обратное. Странно, если бы это было не так, ведь в таком случае это говорило бы о недостаточной привлекательности экономики и невысоком уровне жизни в стране. Люди во всем мире хотят приехать в Германию. И не надо думать, что переселенцы такие уж мазохисты: никто не приезжает в Германии, чтобы мучиться тут всю жизнь. Германия благодаря своей истории и денацификации особенно чувствительна ко всем проявлениям расизма, и как раз об этом свидетельствует болезненная реакция на уход Озиля из команды.

То, что расизм в Германии есть, не удивляет никого. Это относится и к самим переселенцам. Как идеализация эмигрантов левыми, так и отрицательное отношение к ним у правых не принесет никаких плодов. То, что кто-то разместил хорошую историю в #MeTwo, еще не означает, что сам этот человек не расист. Переселенцы подчас действительно сталкиваются с ограничениями, но их самоизоляция часто играет решающую роль в том, что они не приживаются в Германии.

Законы — это не родина

Можно назвать это основополагающей культурой или как угодно по-другому, но в любом обществе необходимо предоставить людям возможность для самоидентификации. Можно кивнуть на конституцию и считать, что больше ничего делать не надо. Но законы еще не делают страну родиной. Есть проблема, которую Германии предстоит решить в ближайшие годы: вопреки своей истории необходимо признать свою национальную сущность и в то же время показать, что страна открыта для людей других национальностей. В идеале культура должна быть не основополагающей, а немецкой повседневной культурой, чем-то само собой разумеющимся: пусть все в школе подают учительнице руку, смотрят друг другу в глаза, пусть каждый ребенок ходит в бассейн на уроки плавания. Независимо от происхождения людей правила должны быть одинаковыми для всех. Вот такая повседневная культура признается и практикуется многочисленными представителями центральной социальной группы нашего общества.

Под интеграцией в Германии слишком долго понимали то, что эмигрантов необходимо поощрять в их желании быть другими. Но о том, чтобы быть другими, поддерживать свой родной язык и традиционную культуру, переселенцы позаботятся сами. Им нужно помочь стать в стране своими.