Бухай, управляй

Казалось бы, политикам надлежит пить мало — бокал вина на официальном приеме, немного виски на выходных — а больше нельзя: репутация обязывает. Однако в Великобритании все немного иначе: легкий узнаваемый запах алкоголя стал для многих политиков неотъемлемым атрибутом вроде костюма. Сколько решений приняли британские законотворцы в состоянии алкогольной интоксикации, конечно, никто никогда не узнает, но судя по тому, как часто в СМИ появляются новости о пьяных депутатах, им есть что вспомнить. Сейчас алкогольная политическая культура Соединенного Королевства переживает кризис: премьер-министр предпочитает чай, а самое знаменитое место попоек закрывается через месяц. «Лента.ру» вспоминает, как пили и как правили британские политики.

От Вестминстерского дворца до ресторана Gay Hussar («Веселый гусар») в лондонском Сохо 25 минут ходу прогулочным шагом. Интерьер заведения довольно безвкусный: грязно-зеленая обивка кресел, жесткие неудобные стулья, массивные гардины-пылесборники. Кухня, как заявляется, — венгерская — тоже так себе, да и не за угощениями сюда ходят. Что привлекает внимание — карикатуры и фотографии видных политиков и журналистов. На стенах можно найти рисунки с сюжетам о том, как бывший лидер лейбористской партии Майкл Фут веселится на вечеринке по случаю своего 90-летия, или как 74-й премьер-министр Великобритании Гордон Браун, снося двери с петель, удаляется со встречи с журналистами.

За последние несколько недель о Gay Hussar написали почти все британские газеты, от The Guardian до Daily Mail. Посвященными закрытию культового места «некрологами» издания пестрят не просто так. Британцам ресторан известен, в первую очередь, тем, что именно в нем, а не в Вестминстере, зачастую вершилась политика Соединенного Королевства.

Причин для закрытия много: рост аренды в Сохо многих вынудил выбрать попроще место для ведения бизнеса. К тому же при некоторых обстоятельствах добраться от «Веселого гусара» до здания парламента вовремя и проголосовать получается не всегда — приходится выбирать что-то поближе. Однако при всем этом, венгерский ресторан протянул достаточно долго и повидал на своем веку немало. После открытия в 1953 году он был местом сбора еврейских мигрантов из восточной Европы, многие из которых были коммунистами. В 1960-е в нем встречались члены профсоюзов и парламентарии-лейбористы. А спустя еще 20 лет он стал одним из центров политической жизни Лондона. Говорят, именно здесь консерваторы строили внутрипартийные козни сначала против Маргарет Тэтчер, а потом против Джона Мэйджора.

Закрытие ресторана связывают с пока уникальным для Британии трендом — политики стали меньше пить. Сам по себе «Веселый гусар» был местом весьма сомнительным. Политики и журналисты шли сюда, чтобы накачаться алкоголем, а вместе с тем и еще более опьяняющим коктейлем из сплетен и заговоров, которые когда-то делали британскую политику такой яркой и нескучной.

Однако пьянки из жизни политиков еще никуда не ушли. Совсем скоро в Вестминстере наступит сезон летних вечеринок, а в сентябре-октябре начнутся три недели партийных конференций, во время которых парламентарии и вовсе не просыхают. Выпивка все еще влияет на политический курс Британии. Современные государственные деятели уверенно следуют по намеченному Уинстоном Черчиллем, Энайрином Беваном и Роем Дженкинсом алкокурсу.

Пей, разбивай

Поздним вечером февральской среды 2012 года в отделение Скотланд-Ярда позвонили с просьбой утихомирить пьяного дебошира в одном из лондонских баров.

Битых было четверо. В пьяном угаре бывший военный раздавал хуки во все стороны, в ход шли не только руки, но и голова. «Ударом Зидана» и кулаком был сражен первый пострадавший, еще трое попали под раздачу, попытавшись утихомирить возмутителя порядка. На следующее утро о пьяной драке трубил каждый таблоид.

Пьяная выходка не была бы такой примечательной, если бы действие не происходило в Вестминстерском дворце, точнее в баре Strangers' Bar — другом традиционном месте попоек британских парламентариев. Избившим четырех политиков оказался Эрик Джойс — на тот момент член лейбористской партии. Тогдашний лидер лейбористов Эд Милибэнд решил исключить его из организации, однако побоялся, что внутрипартийная система голосования, основанная на репрезентативности, осложнит процесс.

Как писали британские газеты, желание вытурить дебошира Джойса из партии было одной из причин перехода к системе прямого голосования внутри партии. Новые правила, по мнению некоторых, привели к тому, что следующим лидером лейбористов стал Джереми Корбин. А если бы Корбин не встал у руля, лейбористы, возможно, поусерднее бы ратовали за то, чтобы Британия осталась в Евросоюзе. Он, к слову, в отличие от коллег по партии, считается убежденным трезвенником. Так что вполне уместно говорить, что чрезмерное пристрастие к алкоголю стало одной из косвенных причин Брексита — выхода Британии из ЕС.

Алкогольная культура Соединенного Королевства — одна из самых загадочных и часто обсуждаемых в мире. Культуре питья в Британии посвящают и публикации в СМИ, и научные исследования. Пьют герои художественных фильмов, сериалов, книг и газетных сводок. По количеству потребляемых алколитров на душу населения Британия находится на 25-м месте в мире. Там в год один гражданин в среднем выпивает около 12 литров чистого спирта.

Кроме того, алкоголь и еда в местах посещения депутатов субсидируются правительством. Так, пинта пива в парламентском баре обойдется в 3,35 фунта, тогда как в обычном лондонском пабе — почти вдвое больше. Бутылка просекко — 21 фунт, в обычных заведениях придется заплатить три цены. Чашку капучино можно выпить за 80 пенсов, когда в среднем в Лондоне кофе стоит около 3 фунтов. Всего британские налогоплательщики потратили на правительственные кутежи 2,7 миллиона фунтов за 2017 год: на 200 тысяч больше, чем в предыдущем.

Разговоры об изменении культуры пития ведутся в стране уже не один год. Кто-то говорит, что необходимо законодательно регулировать потребление алкоголя гражданами, другие, в том числе ученые-социологи, считают мысли об ограничении британцев в алкоголе утопичными. Дебаты ведутся не только на кухнях и в СМИ, к обсуждению давно подключились политики.

В 2005 году лейбористы, одним из которых был дебошир Джойс, заявили, что введение ограничений по времени на продажу алкоголя ничего не изменит, — люди просто будут чаще ходить в бары. Спустя чуть более 10 лет Министерство здравоохранения Британии пришло к выводу, что подданным не стоит употреблять более 112 граммов алкоголя в неделю.

Однако, как задавалось вопросом одно из самых авторитетных изданий Британии, журнал The Economist:

В общем, далеко не всех политиков вдохновила инициатива медиков. Более того, в преддверии парламентских выборов 2015 года казалось, что единственное, о чем могут договориться консерваторы и лейбористы, — это пиво.

Единство в пиве

В преддверии выборов парламентарии начали активно афишировать свою поддержку пива и мест его распития. В одном из избирательных округов тогдашнего лидера консерваторов и премьер-министра Дэвида Кэмерона даже появилось пиво под названием Co-ale-ition Beer («Ко-эль-иционное пиво»). На этикетке бутылки с элем — традиционным английским видом пива — в обнимку стояли сам Кэмерон и его политический оппонент, лидер партии либеральных демократов Ник Клегг.

Как писали тогда СМИ, более тысячи кандидатов в парламентарии высказали поддержку традиционному напитку и Campaign for Real Ale (CAMRA) — потребительской организации в Великобритании, главной целью которой является продвижение настоящего эля и традиционных британских пабов. 292 лейбориста высказались в поддержку местных пабов и пивоварен и заявили, что нередко ходят по барам. 264 любителя выпить из партии зеленых тоже поддержали CAMRA, как и 225 либеральных демократов, 160 консерваторов и больше сотни членов партии независимости Соединенного Королевства, чей лидер Найджел Фараж даже приурочил фестиваль пива в графстве Кент к своей предвыборной кампании.

Однако алкогольная тема, проходящая красной нитью все обсуждения британского парламента, умиляет не всех. Выходки политиков «по пьяной лавочке» стали неотъемлемой частью репортажей о работе обеих палат. То консерватор Сэмьюэл Армстронг обвиняется в изнасиловании на пьяную голову, то выпивший бывший министр обороны Майкл Фэллон лезет под юбку политической обозревательнице.

Появляются в СМИ и извинения парламентариев за то, что они не явились на голосование «с бодуна». Один из таких, социал-демократ Чарльз Кеннеди, являлся подвыпившим не только на заседания, но и на телеинтервью. Сам он стал печально известным примером того, как любовь к выпивке не только портит репутацию, но и сводит в могилу.

Для британских политиков алкоголь — не только способ расслабиться после работы. Парламентарии были вынуждены пьянствовать в барах при Палате общин, чтобы найти связи, обзавестись сторонниками, попрыскать ядом в конкурентов, а заодно и очаровать пару-тройку журналистов подшофе, чтобы те как-нибудь поизящнее изобразили их в своих колонках. В былые дни в обязанности политических репортеров буквально входил пункт «бутылка просекко за обедом с источником в дипломатических кругах». Сейчас же обеды выходят быстрыми и менее «насыщенными».

На посошок

Так почему же культура политических пьянок сходит на нет? Слишком большая занятость современных политиков в причины не годится. И Бевин, и Дженкинс, и Черчилль, будучи заядлыми пьяницами, умудрялись проворачивать такое, на что сегодняшние министры вряд ли когда-то будут способны. Дело и не в том, что нынешняя премьер-министр Тереза Мэй куда больше любит чай и предпочитает держаться от питейных заведений подальше.

Одним из решающих ударов по посещаемости парламентариями пабов можно считать появление большего количества профессионалов в политике. Раньше бары были тем местом, где широкие массы могли соприкоснуться с творцами законов, и даже своеобразным алкопорталом в Вестминстер: сторонников, особенно среди лейбористов, вербовали именно в пивных. Сегодня же в ряды и лейбористов, и консерваторов попадают из мозговых центров и других мест воспитания серьезных аналитиков. Новая алкогольная политическая культура Великобритании, кажется, нарисовала еще одну грань между политической элитой страны и народом, которому она служит.