Пытки в Вильнюсе: как не стать жертвой литовских наркополицейских
Происшествие с российско-белорусской журналисткой Никой Кошар, задержанной в аэропорту в прошлую пятницу в Вильнюсе по подозрению в провозе наркотиков, за минувшие выходные распространилось по соцсетям и официальным СМИ России, Балтии и Белоруссии. Описание насильственного медосмотра, которому Кошар подвергли литовские правоохранители (в форме и в белых халатах), леденит кровь и напоминает описание пыток в каких-то нацистских или сталинских застенках. «Ридус» попытался разобраться в сути всей этой истории, выяснив позиции всех ее участников и независимых экспертов.
"Это было похоже на акт каннибализма. Потому что доктор этот огромный. Руки мне держала сестра. И вот он вводил в меня эту трубку. Она где-то сантиметр толщиной. Он делал все очень грубо и жестко. Меня рвало, было тяжело дышать. Сердце стучало, руку свело судорогой. Он несколько раз сказал, чтобы я не выделывалась и сдерживала рвотные позывы, потому что мне никто ничего плохого не делает. Когда все закончилось, человек, который почему-то считается доктором, сказал, что я рано плачу (я разрыдалась) и что мне предстоит еще осмотр прямой кишки и влагалища «по полной» как он выразился", — описывает Ника Кошар то, что с ней происходило.
После того, как никаких наркотиков ни в вещах девушки, ни внутри нее литовские полицейские не обнаружили, журналистку отпустили, ограничившись холодными формальными извинениями.
Будучи в состоянии шока (а вы не были бы?), Кошар не потребовала в тот момент какого-либо документального оформления всех действий, которые с ней производили в Вильнюсе. Уже приехав домой в Минск, она спохватилась.
"На моем месте мог оказаться совершенно любой человек. Да, я проявила слабохарактерность и покорно подписывала документы на обследование. Я, к сожалению, не знаю имен и фамилий. Я только могу рассказать как выглядели эти врачи и что со мной делали", — дописала она в своем Фейсбуке уже в субботу.
Заложники Конвенции
Это утверждение журналистки совершенно правильное: на ее месте мог оказаться в самом деле любой человек, соглашается с Кошар руководитель российской правозащитной организации «Зона права» Сергей Петряков.
«Главная неприятность подобных ситуаций состоит в том, что они, по сути, отменяют презумпцию невиновности. Уполномоченные по борьбе с преступлениями в области незаконного оборота наркотиков органы в случае, если к ним поступает оперативная информация, обязаны ее отрабатывать. При этом сами правоохранительные органы, как правило, не обязаны как-то обосновывать свои подозрения лицу, которое задержано по подозрению в перевозе наркотиков», — сказал он «Ридусу».
По словам правозащитника, борцы с наркотрафиком такую информацию должны перепроверять на предмет соответствия ее действительности. Но это в идеале. На практике же, чаще всего получатели «ориентировок» доверяют своим коллегам из другой страны по умолчанию, если такие документы оформлены по всем правилам — с печатями, подписями ответственных офицеров и т. д.
Ника Кошар попала, очевидно, именно в такую «засаду». Какому-то полицейскому то ли в Перу, то ли в Нидерландах, «не понравилась ее физиономия», но вместо того, чтобы заниматься проверкой самому (а кто это любит?), он решил скинуть неинтересную работу своим коллегам в Литве. А те уж постарались, как умели (заставь известно кого Богу молиться…).
Если страна — в данном случае, Литва — является подписантом международной конвенции 1988 года по борьбе с наркотрафиком, то в рамках этой конвенции силовые органы стран-участниц в самом деле обладают каким-то набором полномочий на досмотр подозреваемых. Поэтому здесь очень важно, чтобы такие оперативно-процедурные действия были строго запротоколированны, обязательно присутствие понятых и т. д., подчеркивает юрист.
"В 2016 г в Литве отмечено 2288 преступлений, связанных с наркотиками: рост на 236 по сравнению с 2015 г. В их числе пресечено 108 случаев попыток провоза наркотиков через таможенную границу Литвы (в 2015 г — 44 случая)". — данные Департамента Литвы по контролю за наркотиками, табаком и алкоголем «Вот почему так важно, что если человека сняли с рейса, или как-то иначе задержали, обязательно наличие протокола таких оперативных действий. Потому что если человеку причинили неудобства, физические и нравственные страдания, но ничего не нашли криминального — то у человека появляется возможность требовать возмещения ущерба с задержавших его структур, вплоть до правительства этой страны — в данном случае, Литвы», — говорит Петряков.
Сама Ника пишет в своем последнем по времени посте о том же самом:
© ridus.ruПострадавшая должна сейчас подавать официальный иск в суд Вильнюса, по месту нахождения ответчика, советует Петряков. И суд будет рассматривать ее иск в соответствии с национальным законодательством этой страны.
«В противном случае, получалось бы, что правоохранительные органы целиком бесконтрольны и могут, как в случае с Кошар, отделаться формальным извинением. Это недопустимо», — считает юрист.
Пытки — «рутинная практика»?
Литовские правоохранители, которых «засветила» белорусская гражданка, сейчас вовсе не пытаются отрицать, что описываемое ею происшествие в самом деле имело место, хотя бы в общих чертах.
В Литве в курсе этого происшествия, и там в понедельник начинается процедура внутреннего служебного расследования этого инцидента, сказал «Ридусу» официальный представитель Уголовной службы Таможенного департамента Литвы Гедиминас Куликаускас.
«Задачей расследования будет, во-первых, выяснить, насколько описание этого инцидента, данное Никой Кошар, соответствует тому, что с ней на самом деле произошло. Во-вторых, мы собираемся выяснить, насколько описанные ею действия сотрудников полиции и нашей собственной службы соответствуют законодательству Литовской республики», — заявил он.
Г-н Куликаускас особо подчеркнул, что эти расследования проводятся по собственной инициативе департамента: «потому что, насколько я знаю, сама Ника Кошар никаких официальных заявлений по этому поводу нам не оставила, и на 9 часов утра понедельника по местному времени никаких официальных обращений к нам ни от кого также не поступало».
Или если такие заявления и есть, они пока до нас не дошли, потому что были выходные, добавляет он.
«Другое дело, что способы проверки такой информации не должны нарушать права человека и унижать достоинство подозреваемого. Именно это и будет предметом нашего внутреннего расследования», — обещает Куликаускас.
Самое интересное (и тревожное), что представитель Уголовной службы Таможенного департамента почти дословно подтвердил опасения, которые высказали до него и Сергей Петряков…
Я хочу подчеркнуть, что в принципе ничего из ряда вон выходящего в этом событии нет. Это достаточно рутинная практика — хотя я и не скажу, что это происходит очень часто — когда правоохранительные органы Литвы получают предупреждения от наших коллег в других странах о предполагаемой попытке провоза наркотиков на нашу территорию... Я подчеркиваю, что в случае с Кошар сотрудники таможни действовали по существующему регламенту: это наша обязанность — проверять такую информацию. Лично к Кошар у нас, естественно, никаких претензий нет. На ее месте мог бы оказаться совершенно любой человек.
Литовский представитель признаёт, что если бы не усилия прессы, такое расследование могло бы и не начаться: «Вся информация, которой мы пока оперируем, основана только на личной интерпретации белорусской журналистки, которая за минувшие выходные широко распространилась по многим СМИ».
Таможенной службе Литовской республики в этом смысле «не повезло», что они имеют дело с профессиональной журналисткой, чьи злоключения восприняли близко к сердцу ее коллеги сразу в нескольких странах.
Неизвестно, были бы литовские полицейские столь же откровенны, если бы речь шла о человеке не столь медийном, как Ника Кошар, чья история поэтому не получила бы такой международный резонанс.