Что случилось в июне 41-го: почему Сталин не верил, что Гитлер ударит 22 июня

Правительство СССР, И. В. Сталин, военачальники перед войной в июне 1941 года не совершали ошибочных, непродуманных действий, за которые их можно осудить, и не принимали решений, за которые их можно упрекнуть.

Что случилось в июне 41-го: почему Сталин не верил, что Гитлер ударит 22 июня

Фото: Минобороны России/Russian Look/Globallookpress

Но уже десятилетия руководство СССР обвиняют в том, что накануне войны оно игнорировало донесения разведки, которая работала безукоризненно, в результате чего нашу Красную Армию постигли военные неудачи. Некомпетентные или явно желающие дискредитировать не только руководство страны, но и весь советский народ историки и политики преувеличивают возможности и фактические достижения советской разведки.

В действительности советским разведчикам очень трудно было работать в странах Запада, в том числе и в Германии, по целому ряду причин. Там, на Западе, был совершенно другой мир с другими отношениями между людьми, и наши разведчики, пришедшие из доброй русской, советской цивилизации выглядели инопланетянами в жестоком, не признающем ни дружбы, ни братства, одержимом жаждой наживы западном мире. Этот свет русской души выдавал наших разведчиков и не позволял им, как принято на Западе, по телам товарищей добираться до вершин власти.

Картинка

Поэтому наша разведка отличалась недостаточными возможностями для поставки достоверных сведений. До войны она «ловила немецкие утки» и называла одну за другой неверные даты нападения на СССР и настолько увязла в дезинформации, что потеряла доверие советского правительства.

Миф о всесильности советской разведки был раздут Западом с целью обвинения Советского Союза в том, что он ни сам сконструировал новую военную технику до и после войны, в том числе атомное оружие, а украл разработки западных стран и особенно разработки Германии и США. Эти мифы придумывались и придумываются для дискредитации советской науки, наших учёных, конструкторов, инженеров, рабочих, руководителей страны, научных коллективов и производственных предприятий. Без этих мифов США надо было бы признать, что русские, советские люди не только в военном деле, но и в труде, в науке намного способнее граждан богатых западных стран.

В июне 1941 года, как и в предыдущие месяцы, разведка продолжала называть даты нападения Германии на СССР. Называемые разведкой даты нападения Германии на СССР проходили, а нападения не было. Данный факт давал правительству полное осно-вание не доверять разведке.

О нападении 22 июня 1941 года передавало слишком много источников. Советское правительство считало возможным, что немцы допу¬стили утечку информации о нападении на СССР 22.06.1941 года с целью, чтобы мы провели мобилизационные мероприятия, собрали у границы всю армию и дали немцам как повод для объявления нас агрессорами, так и возможность разбить у границы всю нашу армию.

Историк А. Голенков обращает внимание и на огромный пропагандистский ущерб, который понесла бы наша страна даже в случае проведе¬ния преждевременных мобилизационных мероприятий. Сравнительно недавний исто¬рический опыт свидетельствовал, что мобилизация, объявленная Николаем II, стала поводом для объявления Германией войны России. И. В. Сталин на пред¬ложение С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова о проведении мобилизации 14 июня 1941 года ответил: "Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы это оба или нет?!"

Профессор истории В. М. Жухрай считает, что И. В. Сталин намеренно оставил 60% войск во втором и третьем эшелонах, то есть на расстоянии до 400 км от границы. Некоторые исследователи убеждены, что войска остались во втором эшелоне не потому, что так было задумано, а потому что они не успели прибыть в первый эшелон к границе. В конечном счёте, не так важно по чьей воле большая часть войск была оставлена вдали от границы, а к каким результатам привело такое расположение войск. Многие историки, в том числе В. М. Жухрай, считают, что такое решение в целом было спасительным для армии. Немцы в первый удар вложили всю свою силу и весь свой опыт сокрушения обороны противника, и даже при равном соотношении сил мы, скорее всего, этого удара не выдержали бы и потеряли армию.

Считаю, что такое мнение соответствует действительности, так как мы сохранили армию, в 1941 году провели крупные сражения под Смоленском, Киевом, Ленинградом и разбили немецкие войска под Москвой.

Необходимо отметить, что даже при отсутствии фактов проведения накануне войны мобилизации, кроме расширенного призыва лиц, находящихся в запасе, на учебные сборы и приказа о приведении войск в полную боевую готовность, находится достаточное количество псевдоисториков, обвиняющих СССР в нападении на Германию. Но клевета этих негодяев выглядит неубедительно на фоне огромного количества фактов, указывающих обратное. А представьте себе, если бы мы объя¬вили полную боевую готовность раньше Германии, например 21.06.1941 года, а немцы - 22.06.1941 года. Даже если бы это случилось на несколько часов раньше Германии, то был бы дан повод всей Европе заявить о том, что мы напали на Германию.

СССР бы обвинили в развязывании Второй мировой войны. Это немаловажная причина, по которой Сталин отклонил предложение о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность. Да и что давало нашим войскам это объявление? Войска всегда должны находиться в боевой готов¬ности, а тем более, когда вечером 21.06.1941 года Сталин приказал направить в войска директиву, в которой указывалось, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей, и наши войска, чтобы не вызвать осложне¬ний (обвинения СССР в развязывании войны), не должны поддаваться ни на какие провокации.

Далее директива требовала от советских войск: "быть в полной боевой готовности, встретить возможный удар немцев или их союзников" и содержала приказ Тимошенко и Жукова о действии войск в ночь с 21 на 22.06.1941 года по подготовке к возможному нападению противника.

Несмотря на приказ о направле¬нии в войска директивы, не было полной уверенности в нападении на следующий день на нас Германии и её союзников. Не в первый раз правительство СССР получало такие сообщения разведки. Но тревога нарастала. До миссии Гесса, до сообщения ТАСС сосредоточение германских войск недалеко от нашей границы ещё не говорило о том, что они предназначены для немедленного нападения на СССР. Тем более что войска находились там несколько месяцев и на Советский Союз не нападали.

Нахождение немецких войск недалеко от нашей границы можно было объяснить стремлением Германии ввести в заблуждение Англию. Но после миссии Гесса и реакции Германии на сообщение ТАСС советское руководство всё больше склонялось к тому, что войска предназначены для нападения на СССР. И дата 22.06.1941 года воспринималась реальной, так как Германия закончила войну на Балканах и была готова к новой войне.

Но основания для сомнения в указанной дате нападения имели место, так как очень мало было известно о результа¬тах миссии Гесса в Англию, и теплилась слабая надежда, что Германия сначала нападёт на Англию. Это сегодня всё ясно, а тогда всё было не так просто, как кажется со стороны. Но правительство Советского Союза правильно разобралось в обстановке и направило директиву в войска.

К сожалению, советское прави¬тельство так и не получило от разведки необходимых для принятия решений сведений ни о миссии Гесса, ни о направлении, ни о силе главного удара немецких войск. А ведь обороняющейся стороне можно устоять только в том случае, если она забла¬говременно знает направление и силу главного удара противника.

Как всегда прав А. Исаев, когда говорит, что "при обсуждении сообщений из Токио от Зорге почему-то отбираются подтвердившиеся или почти подтвердившиеся". Р. Зорге, в частности, 11 августа 1941 года сообщил, что Япония начнёт войну с СССР в период между первой и последней неделями августа месяца. И что надо было делать советскому правительству, получив такое сообщение? Ведь, как известно, Япония войну с СССР в августе 1941 года, как и в последующие годы, не начала.

И если такие сообщения, могущие вызвать войну СССР на два фронта в самое трудное для нашей Родины время, направляет не самый плохой разведчик Зорге, то, что можно ска¬зать о других, хуже него, разведчиках? Я читал их сообщения и удивлялся уровню многословных и "пустых" донесений.

Уже в ходе войны Сталину пришлось менять интернациональных представителей советской разведки на национальных. Поэтому только в 1943 году мы начали добиваться относительных успехов в разведывательной деятельности, кото¬рые в дальнейшем всё время развивали.

Отсутствие данных разведки, необходимых для организации обороны нашей границы, приводили к бездействию со стороны военных, так как они не знали, с каких направлений противник нанесёт главные удары, и распределили войска сравнительно равномерно вдоль границы.

Сомнения в достоверности представляемых разведкой сведений о дате нападения вынуждали правительство СССР действовать предельно осторожно. И если бы нас обвинили в 1941 году в нападении на Германию, то неизвест¬но, как бы развивались наши отношения с будущими союзниками: Великобританией и США. Но, конечно, забота об отношениях с нашими будущими союзниками не являлась главным фактором из учитываемых при принятии решения.

Любой здравомыслящий человек на месте советского руководства до последней минуты не был бы уверен в нападении 22.06.1941 года на нас Германии. Во-первых, Германия всем странам, на которые нападала, предъявляла претензии, выставляла предваритель¬ные условия. Никаких претензий к СССР до нападения не было предъявлено Герма¬нией ни в устной, ни в письменной форме.

Во-вторых, советскому руководству было известно, что германские войска не готовы к ведению войны в зимних усло¬виях, так как в немецкой армии отсутствовало зимнее обмундирование, и по советским понятиям в таких условиях страна не могла начать войну.

В-третьих, СССР предполагал, что немцы сначала должны напасть на более слабого противни¬ка, Англию, полностью ликвидировать военной силой угрозу с её стороны, а не только заверениями Гесса, и только потом напасть на СССР. Все указанные причины являлись аксиомами и вносили сомнения в вероятность нападения 22.06.1941 года Германии на Советский Союз.

Правительство СССР не допустило, чтобы нас объявили агрессорами, и, несмотря на имеющие место сомнения, приняло меры по отражению агрессии, соот¬ветствующие имеющейся информации. Но её, к сожалению, было явно недостаточно.

Обвинять правительство СССР в неправильных действиях накануне войны могут либо недоброжелатели России, либо лица, воспитанные на искажении действительности предвоенных дней хрущёвцами и Западом.