Форт полуострова сокровищ

Мангышлак, по-казахски Мангистау — полуостров на Каспийском море, который занимает самая дальняя от столиц область Казахстана. Для алматинца провожать здесь закат — что москвичу встречать рассвет на Камчатке. И именно отсюда, с этих скалистых знойных берегов, в XIX веке началась экспансия России в Центральную Азию. «Лента.ру» рассказывает, чем сегодня живет Форт-Шевченко — первый русский город Туркестана. Длинный узкий Тюб-Караган, северное продолжение Мангышлака — ближайшее к России место за Каспийским морем: до Астрахани от его оконечности 250 километров по прямой. Еще севернее лежат Тюленьи острова, и именно на них в 1667 — 1668 годах впервые обосновались русские — казаки Стеньки Разина, ненадолго ставшие пиратами Каспийского моря. Позже на пустынных берегах все чаще появлялись русские рыбаки и охотники, ну а военные впервые высадились здесь в 1716 году, заложив на скалистом берегу крепость Святого Петра, базу тыла экспедиции Александра Бековича-Черкасского, вскоре сгинувшей в Хивинском ханстве. Тогда гарнизон предпочел эвакуировался, и следующую попытку укрепиться в этих краях Россия предприняла лишь через сотню лет, но роль плацдарма снова отводилась Мангышлаку. В 1834 году на мелководном заливе Мертвый Култук была заложена Новоалександровская крепость, но местоположение ее оказалось крайне неудачным, и хотя звезда ее валов по-прежнему лежит в глухой степи, в 1846 году гарнизон переместился на Тюб-Караган, основав близ его оконечности Новопетровское укрепление. В 1857 году укрепление получило название Форт-Александровский, в 1868 — стало центром Мангышлакского уезда, но так и оставалось крошечной военной колонией на краю пустыни. Лишь в 1899 году Форт получил статус города, и жило здесь тогда около тысячи человек, примерно поровну европейцев (русских и поляков), казахов и туркмен — уезд входил в Закаспийскую область со столицей в Ашхабаде. Центром городка оставалась крепость на горе Курган-Тас, где была православная церковь; у подножья стояли мечеть и армянский храм. К Форту прилагался порт — возникшая на год позже него Никольская станица, до середины ХХ века остававшаяся единственными воротами во внешний мир. В Гражданскую войну Мангышлак вновь стал плацдармом — на этот раз красных, и высадившийся здесь в 1919 году десант Алиби Джангильдина решил исход войны в Западном Казахстане. Никольскую станицу в честь местного большевика переименовали в Баутино, а сам Форт-Александровский стал сначала Фортом-Урицким, а с 1939 года — и Фортом-Шевченко. Но жизнь здесь всерьез переменилась лишь в 1960-х, когда советский госплан вплотную взялся за нефть и руды Мангышлака, не случайно прозванного геологами Полуостровом Сокровищ. К 1970-м Форт-Шевченко был уже не труднодоступной колонией, а райцентром в 120 километрах от «просто» Шевченко (ныне Актау), футуристического областного центра с маяком на крыше многоэтажки. Нынешний Форт-Шевченко — очаровательная южная глухомань. На улицах висит та знойная тишина, знакомая всякому, кто хоть раз был в «глухой провинции у моря». От въездной арки открывается панорама холмистой гряды Курган-Тас, а сам город встречает некрополем: казахские кладбища — это именно некрополи, целые городки мавзолеев, тут и там попадающиеся в бескрайних степях. Центр Форта-Шевченко открывает парк, после сотен километров пустыни кажущийся оазисом. Здесь попадаются очень кривые деревья — парк был основан первым комендантом укрепления Антоном Маевским как гарнизонный сад и огород, и в дальней его части сохранился большой колодец с водоподъемным механизмом. В густой зелени — многочисленные памятники: традиционный Солдат-освободитель; черный постамент с именами офицеров хивинского похода, который в 1919 году казахи пытались уничтожить огнем (то есть расплавить), а русские – водой (то есть — утопили в море), но в 1960-х годах вернули на берег. Еще два памятника задумчивому усатому человеку легко узнает всякий, кто хоть раз в жизни посещал Украину. Это первый в мире памятник Тарасу Шевченко (на данный момент их насчитывается более 1,3 тысячи) также появился в 1881 году именно в этом саду (но до наших дней не дошел). Тарас Григорьевич попал сюда в 1850 году не по своей воле после трех лет скитаний по степным крепостям и экспедиции к Аральскому морю: рекрутская служба тогда была распространенным наказанием, а в случае Шевченко к ней прилагался запрет рисовать и писать. Сначала Тарас служил в Орске, ходил с экспедицией на Аральское море, и вот наконец в 1850 году попал на край тогдашнего мира — в Новопетровское укрепление. На одном из двух памятников он запечатлен в канонической позе, но в солдатской фуражке на голове. В глубине парка — занятый музеем деревянный дом коменданта Ираклия Ускова, который к необычному солдату относился очень благожелательно: с какого-то момента Шевченко стал вхож в его семью, учил его детей грамоте. Комендант же позволил Тарасу покинуть казарму и построить себе землянку, да закрывал глаза на то, что поднадзорный вновь начал писать картины, стихи на украинском и повести на русском языке. Однако ближайшими товарищами Тараса в ссылке оказались братья по несчастью — служилые поляки. Шевченко участвовал в ряде экспедиций вглубь Мангышлака в 1852 — 1857 годах, а потому и музей теперь не только мемориальный. Здесь немало этнографических и геологических находок, как например огромный камень с петроглифами. В павильоне с Тарасовой землянкой выставлены надгробия, которые поэт вырезал из местного податливого камня. Вернулся из изгнания он лишь в 1857 году. В центре Форта-Шевченко над пыльными улицами, безликими (хотя порой и старыми) домами и лежащими тут и там грудами строительного камня возвышается одинокая скала, увенчанная парой конных скульптур. Это Иса и Досан — предводители казахского восстания 1870 года, у подножья дополненные мрачным памятником жертвам репрессий. С другой стороны — мечеть, построенная в 2000-е годы взамен разрушенной при Советах. От православной церкви и всей крепости остались лишь бесформенные руины на холме. А вот белоснежная Армянская часовня, построенная астраханскими купцами в 1893 году к 20-летию покорения Хивы — стоит. Двухэтажное здание рядом с ней — бывшая Русско-казахская школа, первое светское учебное заведение для коренных жителей Мангистау. Но самый интересный домик Форта-Шевченко — первая в Туркестане радиостанция, оборудование для которой якобы попало сюда по ошибке — кто-то перепутал Форт-Александровский с Александровским Постом на Сахалине. Главный, впрочем, памятник русского прошлого стоит искать не в самом городке, а за холмами бывшей крепости — это зарастающее бурьяном Военное кладбище. Название — дань истории, ведь первыми в его землю ложились солдаты и офицеры. Степные кладбища с каменными мавзолеями и стелами причудливых форм — это основа мангышлакской старины, и вот среди бесчисленных некрополей полуострова оказался и такой — русский, но тоже монументальный и каменный. В дальнем углу — обелиск на братской могиле военнопленных из Австрии, попавших сюда в 1916 году. Баутино, Форту-Шевченко не уступающее в размерах — по-прежнему портовый городок, пахнущий рыбой и судовой соляркой. Его центр запоминается домиками с резными наличниками — таким бы глядеть на Оку, но они глядят на Каспийское море. Здесь же и руины Никольской церкви, но главные памятники рыбацкого поселка — маяки 1850-х годов, старейшие русские здания во всей Средней Азии. Приземистый Нижний маяк стоит в центре, на закрытой территории порта; высокий Верхний маяк — на скалах ближе к выходу из длинного залива, и смотритель обязательно покажет на его стене следы от пуль, оставленных в 1929 году басмачами, одним из которых, наверное, запросто мог быть Джавдет. Ну а баутинский порт еще недавно «славился» кладбищем ржавых судов. Теперь суда здесь стоят новые, в том числе целая флотилия буксиров-ледоколов «Мангистау» или грандиозная буровая платформа «Сункар» — каспийский шельф богат нефтью. Форт-Шевченко находится далеко буквально от всего — что до Москвы, что до Астаны отсюда два-три дня пути на поезде или машине, и вряд ли кто-то захотел бы ехать ради одного этого городка в такую даль. Но «короля делает свита», и «полуостровом сокровищ» Мангышлак давно уже величают не геологи, а туристы. Мангистау — это сюрреалистическая природа, в которой воплотилось все разнообразие пустынь: песчаные барханы близ поселков Сенек и Курык, «казахская Аризона» Босжира и Шоманай (последний посещал Шевченко и прозвал Долиной Замков), белоснежные солончаки Тузбаир и Карын-Жарык, каньоны Тюб-Карагана с отрицательным уклоном стен и рощами в гротах, загадочная Долина Шаров, впадина Карагие в 133 метрах ниже уровня моря. В пустыне — кони и верблюды, а под ногами земля кишит ящерицами, черепахами и прочей экзотической живностью среди которой есть и довольно страшные существа вроде фаланги, скорпиона или каракурта. Самая запоминающая деталь мангышлакских ландшафтов — чинки, вычурные белые обрывы, на десятки километров тянущиеся неприступными стенами, где каждый спуск наперечет. Это ни что иное, как берега давным-давно пересохших морей. Но совсем недалеко и живое Каспийское море, и безлюдью пляжей и тихих бухт Мангышлака позавидует любой Меганом. У Казахстана есть планы превратить это побережье в курорт, но реализуются они пока лишь очень точечно. И вся эта пустыня пронизана историей кочевников, лишь в смерти обретавших капитальный дом. У дорог и проселок стоят некрополи, разросшиеся у могил легендарных 360 суфиев, проповедовавших в этом далеком краю. Многие надгробия украшены замысловатой резьбой, а на других можно различить петроглифы — в основном изображения коней, верблюдов, сабель, ружей, а порой пистолетов и автоматов, словом — атрибутов воина. В скалах и чинках вырублены уникальные подземные мечети — Бекет-Ата, Шопан-Ата, Султан-Эпе, Шакпак-Ата и другие. А на земле начертаны араны — таинственные геоглифы в виде гигантских стрел остриями на север. Все эти красоты широко известны среди внедорожных путешественников: Мангышлак — лучшее место для внедорожного вояжа на какие-нибудь праздники, и в это время даже в самых глухих его углах несложно встретить джип с московскими номерами. Среди жемчужин Полуострова Сокровищ каждый найдет свою.