Пытка «звонок другу»

28 июня президент Порошенко отметился глубоким знанием мировой истории по части конституционного строительства. На своей страничке в Facebook он написал: «В апреле 1710 года, когда в мире еще доминировали абсолютные монархии, до американской Войны за независимость и Великой французской революции еще оставалось десятки лет. А наши предки уже составили по сути республиканско-демократический манифест. Манифест, который на много лет опережал свое время». Однако что имеем на самом деле, если спуститься на грешную землю? Как чувствует себя Конституция Украины, отметившая свое 21-летие? На эту тему мы беседуем с лидером движения «Славянская Гвардия», председателем Комитета государственного строительства Новороссии Владимиром Роговым. — После Майдана День Конституции отмечали громкими арестами инакомыслящих. В этом году формат несколько сдвинулся. Но не все это заметили. День Конституции прошел просто в прямом смысле взрывоопасно. 27 июня взорвали Максима Шаповала, полковника ГУР, который курировал взаимоотношения с ССО и непосредственно контролировал подготовку и отправку ДРГ на территорию народных республик. 28 июня был взорван автомобиль с офицерами СБУ. Противостояние карательных структур близко к апогею. Страшно подумать, во что превратилась благополучная страна за три с половиной года. «СП»: — Но Петр Алексеевич заявляет, что украинцы с «республиканско-демократическим манифестом» на много лет опередили время. — Он вспоминает так называемую «конституцию Орлика». Но вообще-то, если на то пошло, первой конституцией была «конституция» царя Алексея Михайловича, дарованная войску Запорожскому во время избрания гетманом Юрия Хмельницкого, сына Богдана. А я бы хотел копнуть глубже историю нынешней Конституции: мы увидим, что ее авторами на самом деле являются «американские партнеры» (хотя формально ее писали украинские депутаты). А именно — Богдан Футей, американский правовед, близкий друг бандеровцев и Екатерины Чумаченко-Ющенко. Изначально в нее было заложено столько противоречий и возможностей несоблюдения именно с той целью, чтоб эти несоблюдения прав можно было реализовывать. Конституция сегодня не имеет никакой ценности, даже исторической. И шансов на ее соблюдение, на ее реформирование и изменение даже не приходится допускать, по той причине, что украинская государственность полностью раздавлена, уничтожена. Восстановление Конституции возможно только после переучреждения государственности на данных территориях. Будущую судьбу государства решать тем людям, которые живут на этой земле, но в правовом поле, а не под угрозой расправ и убийств. Украина превращена, по сути, в Руину (такое историческое слово), где не соблюдаются толком никакие права и свободы людей, да и нет никакой ответственности за это нарушение. «СП»: — Отошли в прошлое те времена, когда Конституционный суд мог одернуть и поправить президента, парламент… — Яркий пример — с чего всё начиналось. Статья 108 Конституции четко регламентирует, когда прекращаются досрочно полномочия президента Украины. Ни одного из этих четырех условий для прекращения полномочий президента Януковича не было. В стране произошел государственный переворот. И естественно, после этого частота и количество нарушений Конституции стали заоблачными, это стало нормой. Нет силы права, а есть право силы. Я сам испытал это на себе, когда меня похитили СБУшники в марте 2014 года: двое суток держали в сарае, а потом вывезли к российской границе. «СП»: — Какие нарушения Конституции сегодня наиболее болезненны? — Взять 1-ю статью, которая гласит, что Украина — независимое, социальное, правовое государство. Мы видим, что независимость давно исчезла, а о социальной и правовой основе говорить вообще не приходится, потому что это из сферы научной фантастики. Например, цензура запрещена. Но на самом-то деле цензура сегодня — чуть ли не новая национальная идея. Конституция гарантирует свободу политической деятельности. Но об этой свободе люди могут думать разве что в застенках. Стоит проявить свою политическую позицию, как социалисты, которые недавно протестовали против переименования проспекта Ватутина в проспект Шухевича, — людей сразу же избивают. И присутствующая там полиция никак их не защищала. 39 статья гарантирует право проводить митинги. Но граждане, по сути, этого права лишены, даже если митинг против повышения тарифов. Они сразу же объявляются агентами Кремля, без суда и следствия подвергаются репрессиям. Насильников и убийц, неважно — на фронте или в тылу (как в случае с убийством Олеся Бузины), просто выпускают под подписку о невыезде или освобождают в здании суда. И эта безнаказанность развращает. Прекрасно понимая, что им ничего не будет за убийство, преступники объявляют охоту на стариков, которые не могут ответить. С ними воевать гораздо безопасней, чем с защитниками Донбасса на линии фронта. Показательный пример: преследование 94-летнего ветерана Бориса Стекляра за уничтожение бандеровца Хасевича в 1952 году. На него заведено уголовное производство. Но обратим внимание, кто накатал заявление на ветерана в ГПУ. Денис Полищук, обвиняемый в убийстве Бузины, — теперь он представитель так называемого «Национального центра правозащиты» (быстро подсуетились со статусом)! «СП»: — Во времена «бандитской власти» Януковича на «борьбе с цензурой» строились общественные и политические карьеры всяких проходимцев от журналистики. Где теперь все эти «стопцензуры», когда реальная цензура торжествует во всех сферах? — И мы имеем дело не с участившимися случаями, а с системным явлением. Например, в Запорожье сразу же после Майдана было запрещено издание тех газет («День Запорожья», «Искра» и др.), которые давали оценку произошедшему, как перевороту. Типографиям запретили их печатать. Была отменена регистрация доменных имен без решения суда и без объяснений регистратора. А сейчас уже даже Deutsche Welle сообщает о 36 судебных приговорах украинцам за публикации соцсетях. Я уж не говорю о том, сколько журналистов после победы «революции гидности» оказались за решеткой. «СП»: — Сколько? — Самый известный случай (хотя и не первый) — с Русланом Коцабой. Он сейчас на свободе, но мы видим, что оправдательный приговор ему отменен и готовится новое политическое решение, чтоб опять отправить его в тюрьму. Аналогичные действия происходят в отношении Игоря Гужвы, еще одного журналиста, редактора газеты, который позволял себе говорить хотя бы часть правды. Эти имена на слуху. Но сколько дел, имевших куда меньший резонанс. Было бы непорядочно умалчивать о них. Журналист Дмитрий Василец уже более полутора лет находится в тюрьме. В отличие, к примеру, от человека, называющего себя журналистом, Богдана Буткевича, который призывал убивать миллионы неугодных граждан Украины и спокойно вещает на украинских телеканалах, продолжает разжигать ненависть. Васильцу абсолютно нечего предъявить. Это прекрасно понимают те, кто обслуживают власть по этому делу. Поэтому постоянно переносятся судебные заседания: то автозак сломался, то еще что… Вспомним и других журналистов, которые провели долгие месяцы за решеткой: харьковчанина Дмитрия Пигорева, одесситов Артема Бузилу, Елену Глищинскую. Харьковский стример Сергей Юдаев — до сих пор в СИЗО. Мариуполец Сергей Долгов, главный редактор газет «Хочу в СССР» и «Вестник Приазовья», летом был схвачен неизвестными прямо в редакции, на рабочем месте. И исчез в неизвестном направлении. О его судьбе до сих пор ничего неизвестно. Руководитель СБУ в Мариуполе по фамилии Спаситель тогда заявлял: дескать, по городу работают несколько силовых структур из Киева, мы не можем сказать, где Сергей Долгов, но знаем, что он захвачен Нацгвардией и вроде как находится в Запорожье… Надо сказать, что город Запорожье совершенно незаметно стал столицей нелегальных тюрем. «СП»: — Но в прошлом году эти тюрьмы «внезапно» заметили западные наблюдатели? — Хорошо известно о харьковских тайных тюрьмах. Но обратим внимание, куда приезжала комиссия ООН по недопущению пыток. В Запорожье. Именно здесь был создан центр СБУ по контролю за линией соприкосновения и работе с «временно неподконтрольными» территориями. Именно в Запорожье под руководством начальника (теперь уже бывшего) областного СБУ Александра Шмитько осуществлялись внесудебные преследования, пытки. Вот что выяснилось после общения с людьми, которых мы меняли. Они могли быть из Одессы, Николаева, Киева, но оказывались в Запорожье. Причем часто не только в СБУ, в СИЗО, но и в подвалах воинской части. Показательный момент — комиссия ООН, обнародовавшая доклад о секретных тюрьмах СБУ на Украине, подтвердила их существование в 2016 году. Но эта комиссия в 2016 году действовала слишком прозрачно, за несколько дней предупреждая о своем визите. И когда они приезжали, в том месте, которое просили показать, уже было всё свежевыкрашено, мебели не было, узников тоже. А по заявлению освобожденных и свидетелей, там осуществлялись пытки, там держали людей на протяжении долгих месяцев. Причем информация о тайных тюрьмах с 2014 года отправлялась нами в ООН, ОБСЕ, другие международные структуры. Мы постоянно сообщали о фактах задержания людей, которым не предъявляют официально никаких обвинений. Они не были ни в статусе подозреваемых, ни в статусе свидетелей. «СП»: — Просто похищенные люди, которых скрывали? — Скрывали, потому что к ним применялись пытки и истязания. Одну из пыток в СБУ называли «звонок другу». Берется дисковый телефон старого типа, оголяются провода, их присоединяют к человеку. Набирают номер. Чем длиннее номер, тем дольше идет разряд электричества в человека. 9 и 0 — самые длинный разряд. При этом человек не может потерять сознание и отключиться от боли. Другое «конституционное» изобретение — пытка водой (одним из инициаторов ее распространения стал полковник СБУ Александр Хараберюш, которого в марте 2017 года взорвали в Мариуполе). Человека опускали в воду и на грани задыхания поднимали. И так несколько раз. Практиковались в этих тюрьмах «Игра в слоника», с противогазом. Был и такая пытка: фиксировали рот и «работали» напильником по зубам. После обмена было несколько человек, у которых зубы сточены напильником… «СП»: — Судя по всему, гарант Конституции решил не омрачать себе теми выводами, которые сделаны в докладе Управления Верховного комиссара ООН по правам человека? — По-моему, ситуация с правами человека на Украине (с 16 февраля по 15 мая 2017 года), впервые представлена достаточно скрупулезно и более-менее объективно. Прежде всего это касается несоблюдения права на жизнь, свободу, безопасность и личную неприкосновенность. Указывается, что происходят внесудебные казни, незаконное лишение свободы, насильственные исчезновения и похищения, пытки и жестокие обращения, сексуальное насилие. Всё то, на что раньше закрывали глаза. Там отдельно выделены пункты, что необходимо исправить, соблюдать и реализовать. И если в отношении народных республик таких пунктов, кажется, пять, то в отношении киевских властей — больше двух десятков. Активист харьковского Сопротивления Александр Александровский напомнил о той традиции, которой следуют майданные власти. — Есть уже такая национальная «забава» — ко Дню Конституции состряпать какое-нибудь позорное дело по политическим мотивам. В прошлом году в этот день арестовали Аллу Александровскую, почетного гражданина Харькова. 29 июня 2014 года арестовали проректора Международного Славянского университета Алексея Самойлова. В этом году накануне праздника всплыло «дело Игоря Гужвы», редактора авторитетного издания «Страна». «СП»: — Что сейчас, к слову, с делом Александровской? — Время, проведенное в СИЗО, не прошло бесследно. Алла Александровна теперь постоянно нуждается в медицинской помощи. Амбулаторное лечение уже не помогает. Процесс умышленно затягивается. Доказательной базы никакой. Суд полностью игнорирует ходатайства защиты. Негласно все признают, что дело политически мотивировано, кивают на Киев. Но поскольку это заказ из Администрации президента, то работает телефонное право…