Пацан сказал, пацан не сделал

«Что касается военных действий, я не люблю говорить о том, что я планирую делать и как я планирую это делать», — утверждал Дональд Трамп на совместной пресс-конференции с королем Иордании Абдаллой 5 апреля. Уже через два дня американские ВМС обрушили на сирийский аэродром 59 крылатых ракет «Томагавк» и заставили весь мир обсуждать непредсказуемость нынешнего хозяин Белого дома. Удар по Сирии многими был расценен как лишнее доказательство того, что у Трампа просто нет полноценной внешнеполитической стратегии. «Лента.ру» постаралась разобраться, так ли это и насколько решения Трампа-президента соответствуют его предвыборным обещаниям.

Стейки вместо бигмака

«Мы не можем позволить Китаю насиловать нашу страну — а он именно этим и занимается! Это самая большая афера в истории человечества!» — так Трамп отзывался о проблеме КНР во время предвыборной кампании, обещая вернуть «украденные» Пекином рабочие места. «Мы установили дружеские отношения. Я думаю, в далекой перспективе у нас будут совершенно, совершенно великолепные отношения, и я уже жду этого момента», — а этими словами он описал впечатления от встречи с председателем КНР Си Цзиньпином, которого 45-й президент США принимал в своем поместье во Флориде. В 2015-м Трамп призывал бывшего тогда главой государства Барака Обаму не тратить время на расшаркивания с Си, сводить его в «Макдоналдс» и тащить обратно за стол переговоров. Однако, сам оказавшись в президентском кресле, миллиардер повел себя совершенно иначе, устроив китайскому лидеру прием по всем правилам протокола и угостив его любимыми стейками. Схожая судьба постигла и многие другие предвыборные обещания политика. Например, он грозился, как только получит полномочия, объявить Китай валютным манипулятором и ввести 45-процентный налог на весь импорт из КНР. И ничего из этого так и не произошло. Министр финансов Стивен Мначин заявил, что США будут придерживаться формального подхода к определению манипуляторов валюты, и Китай пока соответствует лишь одному критерию из трех. До инаугурации Трамп уверял, что может легко отказаться от политики «одного Китая» и признать суверенитет Тайваня, но после первого же телефонного разговора с Си Цзиньпином решил этого не делать.

Трамп и Си Цзиньпин Фото: Carlos Barria / Reuters Впрочем, неверно было бы говорить, что Трамп полностью изменил свое отношение к Китаю: 31 марта, аккурат перед визитом Си, он подписал два указа о борьбе со злоупотреблениями в международной торговле. Государственным служащим было приказано начать масштабную проверку причин торгового дисбаланса и в трехмесячный срок представить предложения по исправлению ситуации. Кроме того, чиновникам поручено принять меры против демпингующих иностранных производителей. «Краже американского благополучия будет положен конец», — прокомментировал новые указы Трамп. А прямо во время переговоров американского и китайского лидеров ВМС США нанесли ракетный удар по аэродрому сирийских правительственных сил. По мнению многих экспертов, это должно было продемонстрировать китайцам, что новый президент США, в отличие от своего предшественника, не рохля и в случае чего готов применять силу. Когда встреча двух лидеров уже была позади, Трамп весьма двусмысленно обратился к миллионам читателей своего Twitter: «Большой честью для меня было принять президента Си Цзиньпина и госпожу Пэн Лиюань. Мы добились хорошей дружбы и взаимопонимания. Что касается торговли — тут только время покажет».

Московский друг

«Я думаю, с Путиным мы очень хорошо поладим, мне так кажется», — Трамп во время предвыборной кампании неоднократно высказывал надежду на установление теплых личных отношений с российским президентом и выстраивание взаимодействия между Москвой и Вашингтоном. «Мы толкнули их (русских — прим. «Ленты.ру») в объятия Китая, что тоже совершенно ужасно. Никогда не позволяйте России и Китаю сближаться», — пояснял он свои мотивы. Российский фактор с тех пор приобрел большое внутриполитическое значение — хакеров на службе ГРУ обвиняли в помощи Трампу на выборах, а американская пресса изображала его чуть ли не марионеткой в руках кремлевского кукловода. Однако, как отмечает издание Politico, ракетный удар по правительственным силам Сирии — решение о котором Трамп принял в течение нескольких дней — дал американскому президенту возможность показать, что он способен действовать наперекор России. В пользу этого тезиса говорит то, что реальные последствия удара были ничтожны, и на отношения с Москвой эта военная акция пока фатального воздействия не оказала. Визит госсекретаря Рекса Тиллерсона в Россию не отменен, Кремль все еще верит в перспективы сотрудничества с США на сирийском направлении. Борьба с терроризмом и распространением ядерного оружия действительно остается одной из немногих областей, где США и Россия могли бы сотрудничать, поскольку тут ни одной из сторон не придется идти на значительные уступки. «Иных сфер, где таких уступок не требуется, крайне мало», — считает директор института Кеннана Мэтью Рожански. По его словам, начав работать на этих направлениях, постепенно можно наладить полноценный диалог и по другим вопросам. С Рожански согласен и.о. директора ИМЭМО им. Е.М. Примакова Федор Войтоловский, в разговоре с «Лентой.ру» отметивший: в Москве понимают, что Трамп оказался в сложных внутриполитических условиях, и потому не ставят крест на попытке восстановить отношения. Решение не отменять визит главы Госдепа свидетельствует о готовности Россия к диалогу, который не исчерпывается Сирией. «У Тиллерсона "в чемодане" будет много других тем: это и Украина, и борьба с международным терроризмом, и контроль вооружений, и двусторонние отношения (в том числе экономические), и проблема санкций — хоть она и не будет публично проговариваться», — пояснил Войтоловский.

Союзник на Ближнем Востоке

«Я — лучшее, что может случиться с Израилем», — хвалился Трамп на форуме евреев-республиканцев в Вашингтоне в декабре 2015-го. Он обещал быть лучшим другом Тель-Авива и даже признать Иерусалим столицей еврейского государства. Правые и крайне правые круги израильского общества надеялись, что новый президент США закроет глаза на строительство поселений на западном берегу реки Иордан: их возведение началось через несколько дней после вступления Трампа в должность. Тем не менее вскоре после инаугурации в интервью газете Israel Hayom он заявил, что строительство поселений делу мира не способствует, и посоветовал Тель-Авиву активнее думать о том, как наладить отношения с палестинцами. От резкой критики еврейского государства он все же воздержался, подчеркнув: «Я очень хорошо понимаю Израиль и уважаю его. Израильтяне прошли через несколько крайне сложных эпох. Я хотел бы мира между израильтянами и палестинцами, и даже больше. Это было бы великолепно». Как пояснил «Ленте.ру» Даниел Леви, президент американо-британского исследовательского института U.S./Middle East Project, желание Трампа и его окружения потрафить израильским правым столкнулось с суровой действительностью. Эксперт отметил: предвыборные посулы Трампа идут вразрез с американскими национальными интересами и подвергают регион опасности. «Бывшие военные, занимающие важные государственные посты, предостерегают от слишком тесной дружбы с израильтянами и явной вражды с палестинцами», — говорит Леви. По его словам, неосторожное поведение американцев может привести к всплеску экстремизма в регионе — исходя из этого, Трамп и вынужден был смягчить тон.

Враг на Ближнем Востоке

Пожалуй, наиболее последователен Трамп в отношении Ирана. Он называет Тегеран мировой угрозой, хотя основное обещание в его адрес — отказаться от «ядерной сделки» — пока не выполнено. После испытаний Ираном баллистических ракет Вашингтон ввел новые санкции против ряда граждан и компаний этой страны. По словам Даниеля Леви, жесткий курс в данном случае поддерживают и идеологи вашингтонской администрации, и военные, и конгрессмены. «Рано или поздно ядерная сделка может пасть "смертью от тысячи порезов"», — уверен он. И все же ряд факторов — например, обострение на Корейском полуострове, ненадежность союзников или нарастающая вовлеченность в сирийский конфликт — могут отвлечь Трампа от противостояния с Ираном.

Стратегическая ненадежность

Изменение взглядов Трампа на то, как надо вести себя с другими странами, обусловлено комплексом причин, считает директор Центра военно-политического анализа в Институте Хадсона Ричард Вайц, эксперт международного дискуссионного клуба «Валдай». Во-первых, выборы позади, и от резкой, провокативной риторики можно отказаться. Во-вторых, у Трампа как главы государства теперь значительно больше информации о союзниках и конкурентах США. В-третьих, на высшие должности в администрации он набрал сторонников традиционных подходов — их мнение тоже в значительной мере влияет на принимаемые решения. Однако в целом, во внешней политике Трамп по-прежнему довольно импульсивен. Подмена стратегии неожиданными и спонтанными решениями может в краткосрочной перспективе приносить ему хорошие результаты, но в долгосрочной чревата проблемами. «Если США не обозначат свою долгосрочную линию на том или ином направлении — хотя бы пунктирно, им будет трудно работать с партнерами», — предупреждает Вайц. По его мнению, нынешняя манера строить отношения с окружающим миром обернется для Трампа утратой доверия со стороны союзников. «Политика — это не только искусство импровизации, но и искусство выстраивания доверия», — резюмировал эксперт. Правда, судя по всему, отсутствие стратегии — не столько сознательный выбор Трампа, сколько следствие его политической неопытности. Стержнем его программы служит обещание «сделать Америку снова великой». Идеал Трампа — Соединенные Штаты образца 1950-х, то есть когда производство еще не выносилось за рубеж, а бросить вызов Вашингтону мог лишь равновеликий игрок — СССР. Поскольку сегодня США единственная сверхдержава, полагает Трамп, никто не должен сомневаться в ее «крутости». Ради этого можно и ракеты в сторону Сирии запустить, заодно намекнув Китаю, что время полумер миновало. Проблема лишь в том, что тактикой и поигрыванием мускулами стратегию не заменишь. И вопрос в том, как скоро Трамп это поймет.