Некогда было время, когда внешняя и внутренняя политики США хотя бы отдаленно напоминали нечто, основанное на эффективной, когерентной стратегии. На её возвращение с новой администрацией США приходится только надеяться, пока же никакой вразумительного курса США не наблюдается, пишет Дэниел Л. Дэвис в статье для The American Conservative. Автор отмечает, что вполне возможно, что в последний раз, когда США обладали единым стратегическим видением, было после окончания Второй мировой войны. Так, при администрации Гарри Трумэна эта стратегия была нацелена на восстановлении послевоенной Европы, поддержке демократии по всему миру, а также сдерживания «угрозы Советского Союза». Двумя столпами этой стратегии были план Маршалла и образование НАТО. Читайте также: Новые «старые» документы ЦРУ: Как воевали против СССР С помощью плана Маршалла Вашингтон продвигал политику «поддержания и укрепления принципов индивидуальной свободы, свободных институтов и настоящей независимости в Европа, достигаемых посредством помощи тем странам Европы, которые участвуют в совместной программе восстановления». Президент Трумэн отмечал, что подписанием соглашение о создании НАТО «мы стремимся не только предотвратить агрессивные нападки на свободу и использование силы в североатлантическом регионе, но и будем активно выступать за продвижение и сохранение мира во всем мире». На протяжении следующих 50 лет каждый аспект внешней и оборонной стратегий зиждился на этих двух столпах. Действия же властей США, направленные на поддержку этого фундамента, не всегда были наилучшими. Например, из-за страха перед «красной угрозой» и опасением эффекта домино Вашингтон был вынужден поддержать катастрофическую войну во Вьетнаме, а также принять печальные решения во внешней политике, вроде поддержки в Иране государственного переворота против избранного народом правительства и до сих пор вынуждены платить за последствия своих шагов. Но по большей части внешняя политика по-прежнему была направлена на защиту «демократических правительств», а также поддержание вооруженных сил, способных сдержать Советский Союз. Этой когерентности пришел конец с развалом СССР в 1991-м, и в отсутствии смысла существования для скоординированной внешней и оборонной политик начался дрейф. Освобожденные от необходимости рассчитывать то, как Советская Армия может отреагировать на тот или иной политический выбор США, а также финансировать, снабжать и тренировать вооруженные силы США для сдерживания стран Варшавского договора, Государственный департамент США и Пентагон стали пошли каждый своей дорогой. Теракты 11 сентября дали на короткий момент возможность соединить стратегии внешнеполитического и оборонного ведомств, однако этот период не продлился долго. Терроризм, каким бы варварским он ни был, не представляет такой угрозы существованию США, какой был СССР, поэтому политики в правительстве США стали вести курс, который отражал их видение, независимо от мнения коллег из другого ведомства. Отсутствие значительной угрозы оказало неожиданный и негативное воздействие на принятие решений. До 1991 года США приходилось крайне осторожно рассматривать то, как Москва посмотрит на то или иное развертывание военных сил США за рубежом, прежде чем принимать какие-то решения. Без необходимости задумываться об этом руководство США стало направлять войска за рубеж со все большей простотой. И эти решения принимались в изоляции. Дипломатические шаги в одной части света не координировались с действиями в других. Размещение войск часто создавало впечатление оторванности от более значительных стратегий США. Вместо этого, на сцену вышла идея либеральной гегемонии, воплотить которую на практике оказалось невозможным. И эта школа мысли не дотягивается до «стратегии», прежде всего, потому что она не является последовательным, логичным и всесторонним набором убеждений, лежащих в основе действий США. В общем, либеральная гегемония зиждется на идеи, согласно которой США «необходимо» продвигать демократию там, где это возможно, и если нужно — военными способами. В послевоенную эпоху все такие попытки повсеместно провались. Однако это не помешали как республиканцам, так и демократам вцепится в так и не реализованный идеал. У идеи либеральной гегемонии существует по меньшей мере два недостатка. Во-первых, такой гегемонии практически невозможно добиться, поскольку это означало бы навязывания американских ценностей, культуры и истории тем обществам, которые этого не хотят — и в большинстве случаев не просят об этом. Во-вторых, в её рамках кажущиеся нужды других народов ставятся над нуждами США. А в сердце гегемонии первоочередность интересов США была заменена глобальными интересами. Если судить по недавним публичным заявлениям, глобальные интересы по-прежнему играют главенствующую роль. Так, за прошедшие несколько месяцев Пентагон и Белый дом объявили о разворачивании контингента войск США в Польше, Сомали, Норвегии, Германии, Румынии и Ираке. Войска были отравлены в Центральную Африку, тогда как глава Пентагона выступил с рекомендацией отправить войска в Сирию и Афганистан. При этом, когда дело касается этих операций, не дается ответа на главный вопрос — какова их цель. Так, по словам военного стратега Дугласа Макгрегора, если страны, идущие на такие операции, не отвечают на эти вопросы, катастрофическое развитие событий гарантировано. Его слова, написанные в 2009 году, оказались пророческими в последующие восемь лет. Где бы США ни применяли силу за последние 20 лет — не имея сильной заинтересованности в национальной безопасности или четкого результата в голове — условия там нисколько не улучшились. Будь то отправка спецназа, секретные удары БПЛА, открытые авиаудары, отправка военных инструкторов или напрямую военнослужащих — результаты всегда были либо нейтральным, либо негативным. В Ливии, в которой различные группировки борются за легитимность, продолжается гражданская война. Африка вообще и Сомали в частности утопают в насилии так же сильно, как и в 1990-е, когда президент Клинтон отправил туда впервые войска. Война в Йемене в самом разгаре, и решения в ближайшей перспективе не видать. При этом высокопоставленные генералы США отмечают, что им необходимо, чтобы в Сирию, Ирак и Афганистан были направлены тысячи военнослужащих. Таким образом, заключает автор, хотя президент Дональд Трамп еще не распаковал все свои вещи в Белом доме, однако его администрации уже необходимо сделать первоочередной задачей отказ от несостоятельной военной стратегии и внешнеполитического курса прошлых главы Белого дома. «Либеральная гегемония» лежит в основе статус-кво, и одного взгляда на нынешнюю ситуацию будет достаточно, чтобы понять, насколько ущербным является этот курс в действительности. Национальная политика США сильно пострадала от политического хаоса. И можно только надеется, что новое руководство, сможет создать новую и скоординированную общую стратегию. США больше не могут позволить себе находиться в дрейфе.
