Переживут и Трампа

История борьбы Голливуда с властью Традиционно либеральный Голливуд использует все публичные площадки для дискредитации нового президента-республиканца Дональда Трампа — то выступая на вручениях наград перед многомиллионной телеаудиторией, то записывая полушутливые интернет-ролики, в которых звезды обещают «выжить» в грядущее «тяжелое для свободного мира время». В день инаугурации Трампа ГЕННАДИЙ УСТИЯН вспоминает, как складывались отношения Голливуда с властью. Все началось, конечно, в лучших традициях Голливуда — с постели. Бизнесмен Джозеф Кеннеди, уже будучи отцом будущего президента Джона Кеннеди и будущего сенатора Бобби Кеннеди, решил инвестировать в Голливуд и познакомился за ланчем со звездой немого кино Глорией Свенсон. Роман продлился три года и закончился, когда актриса обнаружила, что подарок, сделанный ей богатым любовником (а Кеннеди-старший заработал на своих инвестициях в фильмы любимой женщины $5 млн, равные сейчас $70 млн), был оплачен с ее счета. Звезда восприняла этот «подарок» как акт вероломства, но позже не стеснялась напоминать американцам, что, если бы она тогда вышла за Кеннеди, история США была бы совсем другой. Однако интерес власти к Голливуду не всегда был романтическим. Напротив, этический кодекс Уилла Хейса, вступивший в силу в 1934-м, уже в звуковую эру кино, строго предписывал авторам фильмов воздерживаться от откровенных сцен и вообще следить за моралью — в одном из пунктов кодекса, например, запрещалось показывать мужчину и женщину на кровати, но, если кто-то из них держал хотя бы одну ногу на полу, уже разрешалось. Эти запреты, часто нелепые, только подстегивали воображение режиссеров — так Альфред Хичкок в своей знаменитой «Дурной славе» (1946) формально соблюдал кодекс, снимая серию коротких секундных поцелуев Кэри Гранта с Ингрид Бергман, но фактически продлив его до запрещенных нескольких минут. Последствия действия кодекса не всегда были так невинны. Например, в 1930-х пострадала карьера Мэй Уэст, звезды, которая сама писала свои шутки и в начале десятилетия скабрезными комедиями спасла студию Paramount от банкротства. Как только цензура начала вмешиваться в сценарии ее фильмов, карьера Уэст, лишившейся своего главного конкурентного преимущества — шуток про секс, постепенно сошла на нет и позже не восстановилась, если не считать пары фильмов в 1970-х, когда легендарной актрисе было уже под 80, то есть для секса поздновато. Власть легко диктовала свои условия старому Голливуду, которым управляли несколько глав киностудий, в основном иммигранты из Восточной Европы вроде Луиса Майера. Вашингтону было легко ими командовать. Голливуд всегда был городком, охотно принимавшим приезжих из Европы, которые могли легко заработать на «фабрике грез». Ценой, которую они платили за заработанные состояния, было производство этих самых грез под жестким контролем. Звезды были на зарплате у студий и не могли, как сейчас, высказывать свое мнение по поводу политики. В общем, их мнения никто и не спрашивал. После Второй мировой маккартизм и охота на ведьм раскололи Голливуд на симпатизирующих коммунистическим взглядам, ставших очень популярными среди прогрессивной общественности в 1920–1940-х, и знаменитостей-патриотов вроде Джона Уэйна и Роберта Тейлора, прямо называвших своих соседей и коллег врагами свободного мира. Карьерный вред десяткам талантливых людей, которые остались без работы или уехали в Европу, детально описан в недавнем байопике «Трамбо» (2015) о сценаристе Далтоне Трамбо, который даже получил «Оскар» за сценарий «Римских каникул» под псевдонимом. Все же сценаристы, режиссеры и актеры находили возможность помогать попавшим в черный список друзьям (Хамфри Богарт и Лорен Бэколл даже возглавили знаменитый марш на Вашингтон в поддержку невинно пострадавших за убеждения коллег) — так, почти в подполье, давая работу опальным приятелям, Голливуд пережил охоту на ведьм, а тот же Трамбо дожил до преклонного возраста и официальных извинений. 1960-е годы изменили баланс сил Голливуда и Вашингтона. Звезды освобождались от кабальных студийных условий и переходили на проектные контракты, к концу десятилетия не соответствовавший требованиям времени кодекс Хейса был отменен, хотя кинематографисты нарушали его и задолго до его официального конца. Президентом на недолгие три года стал Джон Кеннеди, в котором было кое-что от голливудского героя-любовника, в том числе природное обаяние и склонность к самопиару, в шоу-бизнесе никогда не лишнему. К концу 1960-х, когда президентом снова стал консерватор Ричард Никсон, он получил совсем не ту страну, которую знал до недолгого правления Кеннеди — рычаги давления на Голливуд исчезли один за другим, в университетах бушевали студенческие протесты, а звезды вроде Пола Ньюмана публично критиковали главу страны (позже Ньюман, узнав, что состоит в списке 20 личных врагов Никсона, сказал, что это его главное достижение в жизни). Ни один президент не был так ненавистен Голливуду (у Трампа есть шанс разделить эту честь), как Никсон. И именно при нем начался расцвет голливудского кино, когда место воспитанных аполитичных Джорджа Кьюкора и Уильяма Уайлера заняли бородачи Фрэнсис Форд Коппола и Хэл Эшби. Едва ли не главная звезда эпохи Джейн Фонда, не успев получить первый «Оскар», уехала на Вьетнамскую войну и оттуда проклинала Никсона, что совершенно не помешало ей вернуться и получить второй «Оскар» уже в конце десятилетия. Уже после импичмента Никсона, в 1976-м, фильм «Вся президентская рать» о расследовании двумя репортерами The Washington Post Уотергейтского дела, приведшего к отставке президента, собрал огромные по тем временам $70 млн в американском прокате. Голливуд ответил на Вьетнам целым десятком шедевров об ужасах войны — от «Охотника на оленей» до «Возвращения домой». И главное, Никсон как воплощение зла стал в кино еще популярнее с годами, чем во время своего правления. Оливер Стоун пытался по-человечески его оправдать в «Никсоне» (1995) аж через два десятилетия после импичмента, но портрет все равно получился не комплиментарным. Самый ненавистный президент как нелепый персонаж, не ощущающий связи с действительностью, продолжает появляться на экране в «Подругах президента» (1999), «Фросте против Никсона» (2008), «Хранителях» (2009), «Людях Икс: Днях минувшего будущего» (2014) и недавнем «Элвисе и Никсоне» (2016), где сам король рок-н-ролла в пику голливудским либералам предлагает главе государства шпионить за коллегами. Естественно, точно так же как позже Чужой позаимствует у своего давнего противника лейтенанта Рипли человеческую детородную систему, Голливуд и Вашингтон должны были спаяться в один развлекательно-властный комплекс, и это случилось с приходом к власти Рональда Рейгана, плохого актера, у которого оказался хороший агент — глава всемогущей корпорации MCA Лью Вассерман, использовавший давние вашингтонские связи, чтобы посадить своего человека в президентское кресло. При Рейгане Голливуд отбросил на Белый дом длинную тень. Кажется, риторика президента была позаимствована из фильмов, в первую очередь знаменитая «империя зла» в отношении СССР, развал которого Рейган присвоил себе. Образцовый шестидесятник Джордж Лукас был в ужасе от использования метафоры из своих «Звездных войн» для внешнеполитических игр — в его фильмах словосочетание «империя зла» было определением любой человеконенавистнической машины подавления, американской в том числе. Даже покушение на Рейгана в 1981-м имело голливудский след: Джон Хинкли-младший стрелял в главу государства, чтобы обратить на себя внимание любимой звезды Джоди Фостер. Горькая ирония заключается в том, что он хотел произвести впечатление на хорошую актрису, представительницу «нового либерального Голливуда», покушаясь на бывшего неудачливого актера, олицетворение Голливуда консервативного, которому не нашлось бы места в кино 1980-х. Политика стала ответвлением шоу-бизнеса, а шоу-бизнес со временем включил политику в свои интересы. Особенно хорошо это видно в десятилетие, последовавшее за правлением Рейгана. После его ухода всесильный Вассерман привел в Белый дом молодого перспективного арканзасского сенатора Билла Клинтона, регулярно собирая деньги для его кампаний (и мало богатых людей в Америке решались отказаться от пожертвований, когда звонил Вассерман). Для Голливуда же президент стал кем-то вроде поверженного Супермена, которому нужно указать на его место и обнажить слабость. На первый взгляд кажется, что президенты США в голливудских блокбастерах — настоящие герои. Харрисон Форд расправлялся с русскими бандитами, захватившими самолет президента, а Билл Пуллман лично влетал в инопланетный космический корабль в «Дне независимости». Вот они, избранники нации, личным примером показывавшие хуже физически подготовленным лидерам других стран, как должен действовать настоящий президент. На самом деле Голливуд уравнивал главу государства с очередным маленьким человеком (ударение на слове «маленький»), который перед лицом угрозы по необходимости становится героем боевика. Инопланетяне приканчивают президента США Джека Николсона из «Марс атакует!» прямо в середине его уже никому не нужной жалкой торжественной речи, а настоящим героем, спасающим Америку, становится британский певец Том Джонс — представитель шоу-бизнеса и иностранец. В реальности звезды бросились присягать на верность президентам-демократам. Барбра Стрейзанд передает Клинтону часть сборов за концерты, а Мерил Стрип уже при Обаме встречается с Хиллари Клинтон и обсуждает с ней феминистские проблемы, в том числе и дискриминацию в оплате труда мужчин и женщин в Голливуде: «Мы уже многого добились, но впереди еще хватает работы». Но между Клинтоном и Обамой был Буш, 11 сентября и война в Ираке. Военное вторжение, целью которого было свержение Саддама Хусейна, началось накануне вручения «Оскаров» и грозило сорвать церемонию 2003 года, так что многие калифорнийские либералы не были готовы поздравлять друг друга с достижениями в кино, пока страна воюет. Номинант на «Оскар» за лучшую мужскую роль в «Пианисте» Эдриен Броуди вспоминал, что Джек Николсон (номинант того года за фильм «О Шмидте») пригласил его и остальных троих претендентов — Майкла Кейна, Николаса Кейджа и Дэниела Дэй-Льюиса — к себе всего за несколько часов до начала церемонии вручения. Повестка посиделок — идти ли на главный кинопраздник года или сорвать его. По итогам хозяин дома резюмировал: «У нас у всех, кроме Эдриена, есть "Оскары". Давайте дадим ему шанс». Через несколько часов Броуди получил «Оскар» как лучший актер года — так шоу-бизнес победил политику, потому что show must go on. Либеральный пафос торжества маленького человека побеждает сиюминутную политику и в прошедшем с большим коммерческим успехом в 2013 году «Дворецком», где простой, но все же находящийся на ответственном посту чернокожий наблюдает за тем, как восемь президентских семей заселяются в Белый дом, а потом выезжают, когда проходит их срок. Люди, наследующие от своих противников главный дом американской мечты, напоминают нынешнюю смену власти — Дональд Трамп приходит туда с обещаниями отменить большинство законов Барака Обамы. Чтобы понимать феномен Трампа, победившего вопреки многомесячной поддержке Голливудом Хиллари Клинтон, стоит помнить, что его избрали редко учитываемые кинодеятелями американцы, называемые в кино «жителями Среднего Запада». Им наплевать на мнение звезд, политкорректность и имидж страны на международной арене. Маятник качнулся вправо, и если нужен какой-то киноэквивалент, объясняющий победу консерваторов, то, скорее всего, это будет независимый фильм «Любой ценой», вышедший в прокат в прошлом году. На треть роуд-муви, на вторую треть — осовремененный вестерн и на третью — криминальная драма, «Любой ценой» рассказывает историю бедного фермера (Крис Пайн), который, прижатый кредитами на десятилетия вперед, грабит банки, чтобы вложить деньги в землю, в недрах которой обнаружил нефть. Для того что выжить, нужно нарушить закон, и по-своему Трамп нарушил все существовавшие законы политической борьбы. Консерватор с манерами и речью, повергающими в ужас старых классических республиканцев, и пренебрежением к политкорректности и правам меньшинств, вызывающими слепую ярость демократов, Трамп стал той самой аберрацией президентской гонки, которая выиграла, пока остальные соблюдали правила или действовали в старой политической конъюнктуре. Точно так же как Голливуд ненавидел Никсона, который был реакционной фигурой для людей, связывавших свое будущее с молодым и обаятельным Кеннеди, Трамп будет ненавистен киноэлите, традиционно многонациональной и поликультурной, пока не докажет стране, что он «эффективный менеджер». В общем, Голливуд и сейчас не монолитен в своей ненависти к Трампу: за последние несколько недель многие знаменитости (Сильвестр Сталлоне, Николь Кидман, Зои Салдана), совсем как Элвис Пресли в 1970-х, высказались если не в его защиту, то как минимум в защиту демократических институтов, приведших законно избранного президента к власти. Мало того, в перспективе фигура Трампа может оказать положительное влияние на качество и темы голливудских фильмов — точно так же как борьба с Никсоном привела к появлению шедевров о войне во Вьетнаме и в целом о свободе личности от системы. В любом случае Трамп со временем окажется лишь эпизодом в развитии шоу-бизнеса, многие трюки которого использовал в своей кампании, потому что Голливуд, как видно из его истории отношений с властью, мутирует и выживает под давлением обстоятельств. Президенты приходят и уходят, а зрительские места в кинотеатрах пустыми еще не оставались никогда. Можно с большой долей вероятности сказать, что прямо сейчас Оливер Стоун пишет сценарий байопика Дональда Трампа, который к моменту выхода в прокат никто не захочет смотреть, потому что «проехали». Геннадий Устиян