Право на подвиг. Как прачка взяла в руки винтовку и повела в бой два отделения бойцов
Приближение врага
Летом 1941 года немецко-фашистские войска наступали на Ленинград с двух сторон. Гитлеровцы старались во что бы то ни стало овладеть городом: 10 июля враг перешел границу Ленинградской области — началась битва за город. В этом году отмечается 80-летняя годовщина тех событий.
Постепенно в зоне оккупации оказывались Псков, Лужский рубеж, Новгород, Чудово, Мга, где противник перерезал последнюю железную дорогу, связывающую Ленинград со страной.
На страже северных рубежей страны стояли войска трех пограничных округов — Мурманского, Карело-Финского и Ленинградского. Последний прикрывал границу к северу от Ленинграда — на Карельском перешейке и побережье Финского залива. В первый же день войны части пограничных войск получили приказ №1 — о переходе в оперативное подчинение командованию Красной армии.
"Вопрос боев на Карельском перешейке изучен мало, а ведь это была целая эпопея, кровавое отступление от новой до старой границы", — объясняет Виталий Бондарь, специалист научно-просветительского отдела Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда.
На участках пограничных отрядов на северо-западе страны противник стал проявлять себя 28 июня — финская авиация начала сбрасывать бомбы, и до 30 июня враг продолжал усиленную разведку погранзастав и подразделений частей Красной армии, а 1 июля под прикрытием бомбардировщиков, артиллерии и танков перешел в наступление на территории всех пограничных отрядов. В эпицентре этих событий и оказалась прачка из Новгородской области — 37-летняя Мария Уткина.
"Быть полезной в бою"
По сведениям из наградного листа известно, что Мария была из семьи батрака. До революции ее родители работали по найму, а после мать стала сторожем сельской школы. Дочь также с малых лет была приучена к любому труду и, повзрослев, сменила несколько рабочих профессий, среди которых есть и такие, где в наше время женщин не встретишь. Она работала уборщицей, пожарной, заведующей сапожной мастерской и в конце недолгой жизни — прачкой на погранзаставе.
"Трудолюбивая, смелая и решительная женщина. Бдительна", — такую емкую характеристику дал ей начальник 102-го пограничного отряда Семен Донсков. На границу Мария приехала вместе с сестрой Елизаветой, служившей на соседней заставе. Когда началась война, командир предложил им эвакуироваться. Сестра уехала, а Мария осталась.
"Тов. Уткина, работая прачкой заставы, полностью отдавала себе отчет, где она находится, зная, что на границе в любую минуту может потребоваться заменить свою скромную профессию прачки винтовкой бойца, она использовала каждую свободную минуту для своей подготовки, чтобы быть полезной в бою. Тов. Уткина научилась хорошо стрелять из винтовки и оказывать первую помощь раненым", — писал Донсков.
Помощь действительно скоро понадобилась, и свой бойцовский характер женщина проявила еще до того, как пришлось выйти на поле боя. Историк Юрий Кисловский в своей книге "От первого дня до последнего: За строкой боевого донесения и сообщения Совинформбюро" описывает эпизод, как однажды ночью, когда Уткина подбирала чистое белье для раненых, в прачечную вошел вражеский солдат с автоматом в руках. "Мария Ефимовна, схватив лежавший поблизости топор, бросилась на фашиста и уложила его. А потом взяла автомат и побежала на заставу, где рассказала о случившемся".
Время действовать
Боевые действия на участке 102-го пограничного отряда, где служила Уткина, начались в ночь на 29 июня. Здесь против пяти пограничных застав наступали части 4-го пехотного финского корпуса. Гарнизоны погранзастав отразили атаку врага, но спустя сутки противник предпринял новую попытку и сосредоточил артиллерийский и пулеметный огонь по 4-й погранзаставе, которая также была отбита. Противник отошел, оставив на поле боя более 120 убитых. Потери понесли и пограничники — погиб начальник заставы.
"Прошедшую ночь спать не пришлось, всю ночь идут бои на 1−2 участках. 4-я застава несколько раз была полностью окружена… Только что сообщили, что 4-я застава ведет бой против одного батальона финско-немецких войск… О прачке 4-й заставы Уткиной Марии стоит особо написать, она не только дралась с винтовкой в руках, но увлекла в атаку два отделения красноармейцев РККА… На этой заставе финны свои трупы вывезли на 8 подводах", — так описывал в своем дневнике ночь первой атаки на границу комиссар 102-го погранотряда Афанасий Иванович Малоиван. Фрагменты его записей сохранились в музее-крепости "Корела" в Ленинградской области.
Когда на рассвете враг почти полностью окружил заставу, Уткина осознала сложность обстановки, спросила разрешения у начальника заставы и прорвалась через кольцо врага. Она побежала в соседний гарнизон Красной армии, который находился в тылу, и вернулась с поддержкой из двух отделений красноармейцев.
"Тов. Уткина незаметно подвела поддержку к заставе и с лозунгом "Вперед за Родину, за Сталина" увлекла поддержку в штыковую атаку. Противник, не ожидая нападения с тыла и не выдержав натиска группы смельчаков, поспешно отступил, оставляя оружие и снаряжение, унося с собой убитых и раненых. Всего в этом бою противник потерял более 50 человек", — так описывается подвиг прачки в наградном листе.
По сведениям музея "Корела", Мария стала первой женщиной в пограничных войсках страны, удостоенной ордена Красного Знамени. Получила она его посмертно — после того смелого поступка женщина оставалась жить и служить в погранвойсках всего пару дней — она погибла 1 июля 1941 года.
"Сообщил в Ленинград о смерти Уткиной, осколком мины снесло череп — очень жаль", — зафиксировал в своем дневнике комиссар Малоиван.
Память на открытке
Сведений о Марии сохранилось немного, но есть ее фотография — простое строгое лицо, решительный сосредоточенный взгляд. Героический эпизод в конце июня 1941-го также стал основой иллюстрации художницы Татьяны Мавриной на советской открытке. На ней прачка заставы ведет за собой подкрепление для красноармейцев и указывает направление для атаки. В честь пограничницы названа одна из улиц в городе Валдае Новгородской области.
Уткина пошла в бой и погибла, когда ей было 37 лет, вероятнее всего, детей у нее не было. В то время возраст воспринимался немного иначе, чем сейчас, и вполне можно считать, что кому-то из солдат она могла годиться в матери. В роли прачки в таком случае солдаты могли почувствовать заботу, а на поле боя — получить ободряющий пример.
"У нас есть случай на Ленинградском фронте, снайпер-сержант Петрова, которая на фронт ушла в 48 лет и удостоилась трех орденов Славы — она стала одной из четырех женщин, ставших полными кавалерами ордена Славы. Когда молодой боец не был готов подняться в атаку и когда женщина, которая действительно годится в матери, подает ему в этом пример — это точно поднимет в бой любого, даже самого трусливого человека", — рассуждает Виталий Бондарь.
Равные силы
Историк подчеркивает, что условия стремительной уничтожающей войны дали многим женщинам понять, что в некоторых случаях оставаться в тылу невозможно — надо было вставать плечом к плечу в одной траншее вместе с мужчинами. Женщины шли служить в подразделения противовоздушной обороны, пожарные отряды, санитарные бригады, не говоря уже о заводах и фабриках.
"Это был такой порыв — наши женщины были готовы не только к домашнему труду, а и к каким-то подвигам. Мы недавно создали выставку к 80-летию начала битвы за Ленинград, к 80-летию Лужского рубежа (система оборонительных укреплений в 130−200 км от Ленинграда, построенная в июне-июле 1941 года). При работе с этой выставкой выяснилось, что Лужский рубеж в основном строили учительницы. Потому что июнь-июль — пора каникул, поэтому в основном мобилизовались в большом количестве учителя ленинградских школ", — рассказывает историк.
Как он отмечает, такая картина была характерна именно для советского населения. Большую роль играла разрушительность войны, также свою лепту внес уклад жизни и менталитет. "У нас единственное государство, где в конституции было и для женщин прописано право служить в вооруженных силах. Но мы, конечно, должны вспомнить, что это не только в годы существования советской власти, у нас же был женский батальон в годы Первой мировой войны сформирован, и участницу Отечественной войны 1812 года Василису Кожину мы можем вспомнить, — рассказывает Бондарь. — Женщина в отечестве нашем была, в общем-то, боец наравне с мужчинами. Только в нашей истории были полностью авиационные подразделения, укомплектованные женским составом. И воевали они не как немецкие и финские женщины-добровольцы где-то при кухне или на узлах связи в глубоком тылу, а на передней линии — это снайперы, разведчики".
Как поясняет историк, женщин из других европейских государств, которые так ярко проявили себя во время Второй мировой войны, можно вспомнить едва ли. В Германии был четкий принцип: женщина — мать семейства и хранительница домашнего очага. Их стали привлекать уже во второй половине и к концу войны, когда уже произошел перелом в сторону СССР. Но они шли не воевать, а на заводы по производству боеприпасов, участвовали в работах по созданию укрепленных рубежей, и к тому же не так массово, заверяет Бондарь.
"Я не знаю случаев, чтобы французские женщины, кроме Жанны д'Арк, полулегендарной личности, что-то возглавляли, практически такого нет. Мы не знаем, чтобы кто-то из немецких женщин бросался под танки или вытаскивал раненых из поля боя под огнем. Известна летчица Ханна Райч, но у нас таких летчиц были сотни еще до войны, которые освоили управление самолетом. И это не зависит от того, кто женщина по социальному происхождению, по специальности, происхождению — по внутреннему содержанию прежде всего. И у женщин тоже есть право на подвиг", — считает специалист музея.
Кристина Абелян