Как самарский ракетный генерал Александр Мрыкин спас академика Янгеля

Первый памятник в Самаре генералу Мрыкину Имя Александра Мрыкина, председателя научно-технического комитета министерства обороны СССР в родном городе трудовой доблести впервые появились в День Победы на мраморной стене мемориала "Генералы земли Самарской". Родился он 15 августа 1905 в семье самарского рабочего-железнодорожника Григория Мрыкина. Окончил неполную среднюю школу. Рано оставшись без отца, с 14 лет трудился на одном из заводов Самары. Окончил рабфак. В 1928 году направлен на учёбу в Московский химико-технологический институт. В мае 1932-го на базе института был создан инженерный факультет Военной академии химической защиты РККА, студенты в одночасье были зачислены в Красную Армию и стали курсантами академии. В 1934-м окончил академию. И уже с этого года он - инженер Центрального военно-химического полигона РККА в Шиханах под Саратовом. Затем стал там начальником полигонного отдела и производственно-конструкторского отдела Биотехнического института РККА. В ноябре 1937 года был необоснованно репрессирован, арестован и уволен из РККА. В июле 1938-го освобождён, работал старшим инженером техотдела Главного управления лесотехнической промышленности СССР. В марте 1939 года восстановлен в РККА и назначен начальником лаборатории Военной академии химической защиты имени К.Е. Ворошилова. И в СССР, и в Германии основным средством быстрого поражения противника боевыми отравляющими веществами военные видели специально для этого создаваемые реактивные системы залпового огня. Поэтому перед войной бывший военный химик подполковник Мрыкин был назначен в ноябре 1940 года старшим помощником начальника отдела Главного артиллерийского управления РККА. Именно он курировал от военного ведомства разработку 132-мм и 82-мм реактивных снарядов и создание на их базе 16-зарядных боевых машин БМ-13 и 42-зарядных БМ-8. Мрыкин принципиально стал активным сторонником нового вида вооружений, невзирая на наличие многих оппонентов из числа своего непосредственного руководства, включая самого начальника Главного артиллерийского управления маршала Григория Кулика. Жизнь показала его правоту. Перед самой войной будущие "Катюши" были приняты на вооружение Красной Армии, началось их спешное производство. За заслуги в создании и налаживании серийного выпуска БМ-13, БМ-8 и реактивных снарядов к ним Мрыкин в 1941 году был отмечен своим первым орденом Красной Звезды. Госпремию имени Сталина - за "Луку" В сентябре 1941 года он был назначен уполномоченным командующего миномётными частями Ставки Верховного Главнокомандования, а уже в октябре 1941 года отвечал за эвакуацию из Москвы Главного управления миномётных частей. Вплоть до Победы проходил службу в Главном артиллерийском управлении Красной Армии в должности заместителя начальника управления по производству вооружения и боеприпасов ГМЧ - Гвардейских миномётных частей, продолжая курировать вопросы производства "Катюш" и "Андрюш", разработку новых "эрэсов" к ним. За годы войны за большой вклад в создание принятых на вооружение РККА 36 пусковых установок реактивной артиллерии и реактивных снарядов был награждён орденами Отечественной войны 1-й степени (1944), Трудового Красного Знамени (1944) и Боевого Красного Знамени (1945). Но особо высоко был отмечен вклад инженер-полковника Мрыкина в разработку тяжёлых фугасных реактивных боеприпасов и установок для стрельбы из них. Он организовывал создание 300-мм реактивных снарядов М-30 с фугасной боеголовкой уже не большой, а особой мощности. За характерную форму головной части этот тяжёлый фугасный снаряд весом 72 кг с массой разрывного заряда 29 килограмм (т.е. в 6 раз больше, чем в 132-мм реактивных снарядах "Катюш"!) фронтовики называли "Лукой Му....вым", героем известной одноименной поэмы, авторство приписываемой помощнику Михаила Ломоносова поэту-хулигану Ивану Баркову. Естественно, что это прозвище, в отличие от растиражированной "Катюши", пресса предпочитала не упоминать. "Лука", подобно германским реактивным снарядам, запускался из деревянного упаковочного ящика, в котором доставлялся с завода. Четыре, а позже восемь таких ящиков ставили на специальную раму, в результате чего получалась простейшая пусковая установка. Мощные снаряды М-30 имели кучность стрельбы в 2,5 раза хуже, чем у М-13. Поэтому применялись только массированно, на километр фронта прорыва было положено сосредотачивать не менее трех дивизионов М-30, чтобы на дзоты, укрытия, убежища, препятствия и другие объекты полевой обороны противника обрушивалось не менее 576 снарядов, общим весом 41,5 тонн стали и тротила. Часть из них застревала в укупорках и летела на немцев вместе с кувыркающимися в полёте ящиками. Недостатком снаряда М-30 была малая дальность полета. Его Мрыкин и соратники управления реактивного вооружения частично устранили в конце 1942 года, когда создали новый 300-мм фугасный PC М-31 с дальностью стрельбы в 1,5 раза больше. В М-31 головная часть была взята от М-30, а ракетную — разработали заново, причем в основу ее конструкции положили двигатель нового PC М-14. За это изобретение инженер-полковник Мрыкин в составе группы конструкторов, в том числе вместе с главным конструктором СКБ Владимиром Барминым был в 1943 году удостоен Сталинской премии 1-й степени, которая тогда стояла по рангу на втором месте после звания Героя Социалистического Труда. Про втык в один "мрык" В 1945 году генерал Мрыкин направлен в длительную служебную командировку в Германию для участия в работах по розыску и демонтажу немецкого реактивного вооружения, в том числе ракет большой дальности А-4 (более известных как немецкое "оружие возмездия" Фау-2). Он здесь близко познакомился и наладил тесное взаимодействие с конструкторскими и производственными коллективами, создававшими ракетную технику. Прежде всего, с её творцами - будущими главными конструкторами Сергеем Королёвым, Валентином Глушко, Николаем Пилюгиным, Виктором Кузнецовым и другими создателями боевых ракет и ракетно-космических систем. Самарец Мрыкин внёс большой вклад в создание стратегических ракетных вооружений СССР и отечественной космонавтики. С мая 1953 года он - начальник Управления опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ командующего артиллерией Советской Армии. С июля 1955-го - заместитель, а с августа 1959-го - первый заместитель начальника Реактивного вооружения Советской Армии. Ему были подчинены офицеры военной приёмки. Они отвечали перед ним за безошибочную работу конструкторских и промышленных организаций. Мрыкин спрашивал с них строго. Вот что об этом написал в своей книге "Ракеты и люди" Борис Черток: "При институте "Нордхаузен" Главное артиллерийское управление создало свое представительство, которое возглавил полковник Мрыкин. Это был очень требовательный начальник, по первому впечатлению казавшийся крайне суровым. Он умел приводить в трепет лентяев и разгильдяев, но при этом все разносы исходили из интересов дела. В среде подчиненного ему многочисленного корпуса кадровых военных специалистов была даже предложена единица, оценивающая величину руководящего разноса – "один мрык". Выходя из кабинета полковника Мрыкина, офицеры объясняли: "получил втык в один мрык". На его счету - полёты спутников и космонавтов Мрыкин был членом Государственных комиссий по лётным испытаниям практически всех разработанных в те годы в СССР межконтинентальных баллистических ракет, а по ряду образцов вооружения - и председателем Госкомиссий (например, стратегической ракеты Р-14). Например, член госкомиссии генерал Мрыкин 21 октября 1960 года спас от гибели во время первого лётно-конструкторского испытания и взрыва на стартовой площадке первой серийной межконтинентальной ракеты Р-16 её главного конструктора Михаила Янгеля, которого увёл со старта на перекур. Генерал Мрыкин - участник подготовки и запуска первого в мире искусственного спутника Земли и первого в мире космонавта. С сентября 1962-го - первый заместитель начальника Главного управления ракетного вооружения ракетных войск стратегического назначения (РВСН) СССР. Он отвечал за рассмотрение экспертных проектов и разработку перспектив развития ракетно-космической техники. В апреле 1965 года откомандирован в народное хозяйство с оставлением на воинской службе и назначен заместителем Научно-исследовательского института № 88 (ныне ФГУП ЦНИИмаш) Министерства общего машиностроения СССР, с 1969-го - первый заместитель директора этого НИИ. Там активно участвовал в разработке межпланетных автоматических станций и серии космических аппаратов специального назначения. С марта 1972 года генерал-лейтенант-инженер Мрыкин - в отставке. Жил в Москве. Возглавил межведомственную комиссию по изучению истории ракетно-космической техники. В том же году подготовил первую монографию по этой тематике и выступил с ней на Циолковских чтениях в Калуге. По возвращению в Москву с этих чтений скоропостижно скончался 6 октября 1972-го. Похоронен на Введенском – Лефортовском кладбище столицы.