Berlingske (Дания): «Прекратить безобразие… Что у вас там за шум? Повторяю боевую задачу: огонь ракетами! Уничтожить цель!»

«Что происходит?» — восклицает пилот, и на записи с бортового самописца слышен звук взрыва. Это свидетельство, оставшееся от самых мрачных лет холодной войны. Минимум дважды мир стоял на краю ядерной пропасти, а Данию могли обстрелять 32 ядерными ракетами на сомнительных основаниях. Здесь мы расскажем, что пошло не так в 1983 году — и почему это так много значит сегодня. Два пилота в кабине самолета беседовали так, как могут общаться люди в очень длительном путешествии, когда все темы для разговора уже исчерпаны. Они говорили о погоде. О коллегах. Говорили обо всем и ни о чем, не подозревая, что за ними по пятам летит смерть. Они не могли ее видеть. Снаружи была лишь тьма над Охотским морем. Но в ней таилась смерть. К ним направлялись семь советских истребителей. Из-за ошибки автопилота тяжелый самолет «Корейских авиалиний» Boeing 747 оказался в российском воздушном пространстве над Камчатским полуостровом. И хотя потом он его покинул, черт уже успел вырваться из коробочки. И говорил этот черт по-русски. Русский генерал Анатолий Корнуков сидел в командном центре, читал полученный приказ и, судя по записям, был в нерешительности. «Просто сбить его, даже если он находится в международном пространстве? Согласно приказу, мы должны стрелять по самолету в международном пространстве?» Возможно, он повторял все это, чтобы убедить самого себя в правильности приказа. Если так, то это ему удалось, потому что он добавил: «Ну, почему нет…» Проклятый год Этот год был одним из самых мрачных лет холодной войны. От инцидента к инциденту проклятие будто бы усиливалось и обновлялось, и дважды мир оказывался на пороге ядерного апокалипсиса. Мы знаем это сейчас, потому что за последние десять лет обнародована масса засекреченной ранее информации. Как выяснилось, страх перед Организацией Варшавского договора был оправдан. Также оказалась под сомнением официальная точка зрения Дании на историю холодной войны, согласно которой Дании ничто не угрожало, а Варшавский договор был рассчитан исключительно на оборону. Здесь мы расскажем историю, которая началась в международном пространстве на высоте в 11 000 метров над Охотским морем. «Уничтожьте самолет» Два пилота в кабине теперь обсуждали обмен валюты в сеульском аэропорту в Южной Корее. «Я слышал, в аэропорту можно теперь поменять валюту…» «В аэропорту? Какую валюту?» «Обменять доллары на корейские… Можно даже поменять во внутреннем зале». Они все еще ничего не знали о российских истребителях, которые их преследовали. Не знали они и того, что один из преследователей, майор Геннадий Осипович на истребителе Су-15, уже подобрался к ним очень близко. Настолько близко, что даже мог их разглядеть. Он уже навел свои ракеты на цель. Карта ЦРУ, на которой показан запланированный маршрут полета рейса KAL 007 из Анкориджа в Сеул и маршрут, которым самолет летел в действительности Это было 1 сентября 1983 года в 6:13 по местному времени. Генерал Корнуков схватил телефонную трубку и сообщил руководству, что цель обнаружена в 30 километрах к востоку от российского острова Сахалин и что майор Осипович зафиксировал ее и готов выпустить по ней ракеты. «Он не может идентифицировать цель, потому что слишком темно. Но он держит ее на прицеле…» Его начальник генерал Каменский приказывает повременить: «Сперва выясните, что это за объект. Может, это какой-то гражданский самолет или еще бог знает что» Корнуков этого и слышать не хочет. «Какой гражданский?! Он через Камчатку пролетел! Он появился с моря без предупреждения. Если он пересечет государственную границу, я даю приказ на уничтожение!» В 6:21 российский летчик-истребитель Геннадий Осипович, видимо, тоже испытал минутные сомнения. Что-то здесь было не так. «Он летит с мигающими огнями… каков приказ?» — спрашивает он у командного центра. У американского самолета-разведчика огни были бы выключены, а у цели они включены. Майор Осипович и командный пункт начинают обсуждать, что ему следует отстать и лететь сзади, но тут вмешивается генерал Корнуков: «Прекратить безобразие… Что у вас там за шум? Повторяю боевую задачу: огонь ракетами! Уничтожить цель!» Командный пункт: «Вас понял». Корнуков: «Выполняйте приказ. Уничтожьте самолет». Секунды идут, и Корнукову кажется, что все происходит недостаточно быстро. «К черту! Сколько ему нужно времени, чтобы занять огневую позицию? Пока вы теряете время, цель просто-напросто улетит!» — волнуется он, пока самолет «Корейских авиалиний» пересекает узкий южный край Сахалина. «Форсаж! Форсаж!» — приказывает он несколько раз чуть ли не в панике. Командный пункт Осиповичу: «Приблизиться к цели и уничтожить». Осипович: «Подхожу ближе…» Диспетчер: «Огонь!» Майор Геннадий Осипович нажимает на кнопку, и две ракеты К-8 «Калининград» отделяются от его истребителя и отправляются к взятой на мушку цели. На часах почти 6:26, и в кабине самолета «Корейских авиалиний» пилоты все еще говорят обо всем и ни о чем. Они не знают, что смерть приближается к ним со скоростью, в два раза превосходящей скорость звука. Сначала напасть на Данию Вот как все происходило в 1983 году, в один из самых суровых и при этом ярких периодов холодной войны. Так же можно охарактеризовать и датские дебаты о холодной войне того времени. В 2005 году Датский институт международных исследований опубликовал доклад «Дания во времена холодной войны» (Danmark under den kolde krig). В нем врага — Организацию Варшавского договора — описали как рационального и осторожного оппонента, который не стал бы нападать, если его не провоцируют. У этого вывода были далеко идущие последствия. Во-первых, благодаря ему оправдали нерешительную оборонную политику Дании во времена холодной войны, а во-вторых, сейчас его используют как аргумент в пользу того, чтобы максимально упростить вооруженные силы страны, а общественные средства тратить на другие цели. Все это можно оспорить с помощью информации, которая стала известна в последние десять лет. Новые данные поступили, например, от одного из весьма немногочисленных людей, которые были в курсе происходящего в рядах противника, а именно от бывшего командующего операциями ГДР подполковника Зигфрида Лаутша (Siegfried Lautsch). В его обязанности входило в сотрудничестве с высшим военным командованием Москвы организовывать реалистичные учения для Пятой армии ГДР, а значит, ему нужно было знать, каковы истинные планы русских. Позднее Лаутш написал книгу «Германия — место боевых действий» (Kriegsschauplatz Deutschland), в которой подтвердил, что у Организации Варшавского договора были не только оборонительные планы. Напротив, она любой ценой хотела ударить первой. Поэтому Организация разработала доктрину «превентивной войны», согласно которой следовало предугадывать наступательные намерения Дании или других стран НАТО и нападать на них первыми, рассказал Лаутш в статье в специализированном издании Military Power Revue. Датские и западногерманские войска, входящие в состав Наземных сил НАТО в Шлезвиг-Гольштейне и Ютландии, были полностью зависимы от подкрепления из США, а чтобы его получить им потребовалось бы «не менее 30 дней». Таким образом, у Организации Варшавского договора было «время предупреждения» не менее 30 дней, и она могла ударить первой. В случае такой превентивной войны восточногерманская Пятая армия ударила бы 32 ядерными ракетами по датским и западногерманским силам, размещенным на юге Дании и севере Германии,, рассказал Лаутш в интервью. Среди прочего они намеревались атаковать артиллерию и командные пункты ютландских подразделений. Жизнь среди теней Такое мышление и такая доктрина доказывают, что цели Организации Варшавского договора не были исключительно оборонительными, заявил бывший немецкий командующий операциями Ханно фон Кильмансегг (Hanno von Kielmansegg) в интервью Die Welt. Оперируя понятием «превентивной войны», создаешь стратегию ведения войны, а не стратегию предотвращения войны, считает он. И к плану превентивной ядерной войны сразу возникает совершенно очевидный вопрос: откуда Организация Варшавского договора могла знать наверняка, что Дания и другие страны НАТО действительно готовятся к нападению? Как она могла быть уверена настолько, чтобы сбросить атомные бомбы на Каруп (город в Дании, где размещался один из штабов командования НАТО, — прим. ред.)? Лаутш в немецком интервью отвечает, что «различные виды разведки» прибегали к разнообразным сложным методам, чтобы оценить, не готовится ли нападение. В книге «КГБ. Разведывательные операции от Ленина до Горбачева» бывший полковник КГБ Олег Гордиевский описывает некоторые из них. Будучи главой КГБ в Лондоне, Гордиевский со своими людьми, например, следил за ценой на кровь: если она повышалась, это значило, что правительство копит плазму, считали в Москве. А еще им приходилось проверять, не горит ли свет в правительстве до поздней ночи. Но Олег Гордиевский и его люди никогда не могли быть уверены. Они работали в мире, где могла ожить каждая тень, кроме того, анализ разведданных легко искажался эффектом, который психологи называют предвзятостью подтверждения: человек видит и считывает лишь ту информацию, которую хочет видеть. Но вернемся обратно к самолету над Охотским морем, который стремительно падает с высоты 11 000 метров. «Ругательства» В кабине самолета «Корейских авиалиний» слышится глухой звук взрыва. «Что происходит?» — восклицает капитан, услышав его. Он не может этого знать, но это звук его смерти. Мгновение спустя в кабине звучит аварийная сирена: самолет начал терять высоту. Автопилот тоже начинает подавать сигналы тревоги. «Потушите сигареты. Самолет совершает вынужденную посадку», — звучит в кабине запись. Девятью секундами позже — еще одно сообщение: «Наденьте маску на рот и нос и закрепите ее на лице». На советском командном пункте генерал Корнуков не отрываясь смотрит на радар. Он не может понять, почему самолет «Корейских авиалиний» до сих пор летит. «Я не понимаю результат, почему цель летит. Ракеты выпущены. Почему цель летит?» — спрашивает генерал, добавляя то, что в источниках потом будет обозначаться как «ругательства». «Уничтожьте цель, — приказывает он. — Уничтожьте ее». В 6:36 самолет был над Монероном, островом между Японией и Россией, а в 6:38 он уже исчез. Позже один из экспертов предположил, что все пассажиры пережили сам взрыв и, вероятно, были в полном сознании все 12 минут до падения самолета в море. В 6:53 майор Геннадий Осипович сообщает, что цель «исчезла в районе острова Монерон, сейчас ее никто не видит». «Похоже, мы вывели ее из строя», — сказал Осипович. «Хорошо». Период паранойи Как это могло произойти? Как мог советский генерал инстинктивно приказать сбить самолет, который оказался пассажирским и на борту которого были 269 человек? Как в своем докладе пишет профессор Роберт Гамильтон (Robert Hamilton) из Военного колледжа армии США, это как раз и есть проявление предвзятости подтверждения в ее самом фатальном варианте. В 1981 году стареющий глава КГБ Юрий Андропов начал агрессивную разведывательную Операцию РЯН («ракетно-ядерное нападение»). Ни разу с момента окончания Второй мировой войны международная обстановка еще не была такой напряженной, заявил Андропов на тайном собрании КГБ в 1981 году. НАТО хотела войны, и русские с Организацией Варшавского договора должны были ее опередить. Поэтому, согласно документам КГБ, найденным в украинском архиве, Андропов заявил, что КГБ ни в коем случае «не должен был игнорировать подготовку врага к войне… к ядерной войне». В 1982 году Андропов стал лидером Советского Союза и поручил всему своему государственному аппарату искать подтверждения идеи о том, что НАТО готовит ядерное нападение и что Организация Варшавского договора должна опередить врага. Говоря словами профессора Хамильтона, это была предвзятость подтверждения на уровне системы. 17 февраля 1983 года штаб КГБ приказал всем своим агентам за границей сосредоточиться на Операции РЯН. В сверхсекретной телеграмме с длинным списком заданий агентам сообщалось, что Операция РЯН «сейчас очень актуальна» и имеет «особо важное значение». Агенты должны были, например, следить, не ведет ли Запад работу, связанную с бомбоубежищами, не эвакуируют ли власти членов своих семей и не меняется ли резко число автомобилей на парковках у министерств и военных объектов. Как сообщили российские источники в докладе советнику президента США по национальной безопасности Роберту Макфарлейну (Robert McFarlane): «В среде советских правительственных чиновников царит все нарастающая паранойя, они буквально одержимы страхом войны». Даже на вершине системы может быть «эмоциональность, даже иррациональность». Стрелять на поражение Такова была ситуация. С восточной стороны железного занавеса начался период «паранойи и главенства эмоций», как было сказано в отчете ЦРУ, и в этот период вся система искала признаки, которые могли бы обеспечить ей достаточное «время предупреждения», чтобы ударить первой, в том числе по датским и немецким войскам. В 1983 году российский страх достиг кульминации. В апреле 1983 года США провели воздушные учения над северной частью Тихого океана, и американские самолеты пролетели над несколькими спорными островами, советских притязаний на которые США не признавали. Русские активно запротестовали, восприняв это как еще один признак надвигающейся войны. Юрий Андропов отреагировал драконовскими мерами: он приказал стрелять на поражение. Все иностранные самолеты в российском воздушном пространстве в будущем следовало сбивать, а если кто-то из офицеров или пилотов не выполнит приказ, то будет уволен, рассказывается в рассекреченном документе ЦРУ. Когда в сентябре 1983 года самолет «Корейских авиалиний» случайно влетел в российское воздушное пространство, сбили его не по ошибке и не по небрежности. Генерал Корнуков, отдавший приказ, просто делал то, что ему было предписано. Корнукова никто не наказал, наоборот, его повысили. В 1998 году его назначили главнокомандующим военно-воздушных сил России. Три недели спустя Станислав Петров дежурил у новой российской системы предупреждения о враждебных ракетах. Он сидел в бункере под Москвой, когда вскоре после полуночи взревела сирена. Судя по всему, США пустили в сторону России межконтинентальную баллистическую ракету, а следом за ней — еще четыре. «Огонь!» — замигал на экране приказ, рассказывал потом Станислав Петров. Его задачей было передать предупреждение, чтобы Советский Союз мог немедленно нанести ответный удар. Если бы Петров выполнил эту свою обязанность, это наверняка привело бы к ядерному армагеддону, говорят эксперты. Эпидемия Но Петров этого не сделал. Он решил ничего не предпринимать. Он заключил, что произошел сбой в программном обеспечении и, как выяснилось, оказался прав. Петров не всегда был военным, и это ему помогло, рассказал он BBC. Если бы в его кресле тогда сидел офицер-карьерист, история закончилась бы по-другому, особенно учитывая, какая царила обстановка. Бывший офицер противоракетной обороны Станислав Петров Что паранойя к тому времени достигла масштабов эпидемии, можно увидеть по одному из самых интересных документов холодной войны из рассекреченных в последние годы. В 2015 году ЦРУ и другие службы разведки США после 12-летнего судебного разбирательства опубликовали отцензурированный 109-страничный доклад, который раньше относился к категории даже более секретной, чем «сверхсекретная». Например, он был снабжен пометкой umbra («особой важности»), которая означала, что американские шпионы провели в чужой стране значительную работу деликатного свойства. В нем рассказывается, что в конце лета 1983 года российское руководство готовило население к худшему. Гражданские бомбоубежища снабжались вывесками, на рабочих местах проводились учения на случай воздушной атаки. Согласно докладу, глава государства Юрий Андропов разослал по всем подразделениям партии письмо, в котором заявил, что «родина в величайшей опасности, и нет никакой возможности улучшить отношения с США». Письмо зачитали во всех местных отделениях. Главнокомандующий Организации Варшавского договора сообщил, что новые ядерные ракетные системы отправлены в Чехословакию и ГДР. Спецназ, то есть российских элитных солдат, отправили в стратегически важные точки, срок военной службы увеличили, внешнюю военную помощь приостановили, вместо тракторов стали производить танки, в Польше, ГДР и Венгрии разместили ядерные бомбардировщики Су-24, а на потенциальную линию фронта послали ядерную артиллерию, свидетельствует доклад. «Товарищи! Международная обстановка сейчас накалена, очень накалена, — сказал представитель приближенного к Андропову круга в обращении к народу 5 ноября 1983 года, согласно книге „Опытный лучник-83" (Able Archer 83). — Никогда еще с момента окончания войны обстановка в мире не была настолько напряженной, как сейчас». В середине октября русские с тревогой узнали об активизации секретных связей между Вашингтоном и Лондоном и решили, что это может касаться только планирования даты надвигающейся атаки. На самом деле британцы просто протестовали против американской военной операции в Гренаде, которая была членом Британского Содружества. Сейчас они нападут И эскалация продолжалась. В ноябре 1983 года НАТО начали давно планировавшиеся командные учения «Опытный лучник-83» (Able Archer 83). Но в Кремле многие были убеждены, что «Опытный лучник» — никакие не учения, а реальные боевые действия. Вот все и началось. Западные эксперты по-прежнему спорят, насколько всерьез встревожились русские, но в 109-страничном докладе американских разведывательных служб 2015 года сказано однозначно: Организация Варшавского договора начала претворять в жизнь свою доктрину о превентивной войне. ОВД хотела, как уже было сказано, пойти в атаку «при первых признаках подготовки США к ядерному нападению». В прифронтовых районах, а также, видимо, в Польше и Восточной Германии «ядерное оружие на вертолетах доставляли со складов в оперативные подразделения». Все воздушные операции, кроме разведывательных, были на время приостановлены, чтобы все самолеты были готовы к атаке. Ядерное оружие круглые сутки оставалось в состоянии «30-минутной готовности», а ответственные за него подразделения непрерывно следили за приоритетными целями. В американском докладе делается вывод: «Едва ли стоит сомневаться, что „Опытный лучник" по-настоящему испугал русских… и, похоже, по крайней мере некоторые советские части были готовы пойти в превентивное наступление или ответить контратакой на агрессию НАТО, замаскированную под учения». Во время учений «Опытный лучник» мир был «ужасающе близок к (…) краю ядерной пропасти», — писал бывший полковник КГБ и двойной агент Олег Гордиевский позднее. Непосредственная угроза войны ушла вместе с окончанием учений, но общее напряжение никуда не делось. Лишь в 1987 году, когда у СССР появился новый лидер, а Операция РЯН после многих лет усилий со стороны США и Великобритании закончилась, паранойя в Москве начала стихать. Вот почему они погибли Холодная война закончилась 30 лет назад, но она до сих пор преподносит нам все новые уроки, потому что появляется новая информация. Паранойя ОВД в 1980-е учит нас по крайней мере двум вещам. Первая касается истории Дании. В последние десять лет общественность узнала гораздо больше о планах ОВД относительно превентивной войны, в том числе против Дании, а также о «параноидальной» и «иррациональной» атмосфере, которая царила в Кремле в начале 1980-х. Но официальная позиция насчет поведения Дании во времена холодной войны так и не изменилась. До сих пор говорят, как это написано в докладе Датского института международных исследований 2005 года, что Варшавский договор был исключительно оборонительным соглашением и ОВД не стала бы нападать на Запад, не будучи спровоцированной, и в общем и целом вела «осторожную» политику. Однако новые данные ставят этот вывод под сомнение. Потому что они свидетельствуют, что ОВД была не только оборонительной и осторожной, но на самом деле готова была «ударить первой», причем ядерным оружием, если бы ей показалось, что враг наступает. И минимум дважды из-за этого могла случиться катастрофа. Со времен Карибского кризиса 1962 года мир еще ни разу не был так близок к всеобщему концу, писал потом Олег Гордиевский. Это один урок. Второй урок касается предвзятости подтверждения, как заметил профессор Роберт Хамильтон в 2018 году в своем докладе для американского Института внешней политики. ОВД минимум два раза в 1983 году была готова повергнуть мир в ядерную пропасть, потому что советский лидер Андропов зациклил весь свой аппарат, всю свою страну, всю ОВД на идее, что НАТО хочет напасть, причем скоро. Это означало, что работа всей разведки и все предпринимаемые меры были направлены на поиск доказательств. Система работала на подтверждение. Именно поэтому генерал Корнуков ни минуты не сомневался, когда в те ранние утренние часы столкнулся с некоторыми колебаниями своих подчиненных. Самолет влетел в российское воздушное пространство, и это мог быть только враг с дурными намерениями. Все остальное было исключено. 269 человек на борту самолета «Корейских авиалиний» погибли, став жертвами советской ракеты. Но также они пали жертвами советской предвзятости. «Прекратить безобразие… Что у вас там за шум?— кричал генерал Корнуков в микрофон. — Повторяю боевую задачу: огонь ракетами! Уничтожить цель!»