Как в СССР создавалось ядерное оружие

Легендарный писатель и журналист Владимир Губарев, свидетель и участник событий, связанных с созданием атомной бомбы в СССР, рассказал в интервью RT об основных этапах развития атомного проекта. Ещё в советское время он сотрудничал с физиками, которые стояли у истоков отечественной ядерной программы: Игорем Курчатовым, Яковом Зельдовичем, Юлием Харитоном. В интервью RT он описал, какие эмоции переживал, когда сам стал свидетелем ядерных испытаний. Губарев отметил роль советских разведчиков, а также советских и немецких учёных в разработке ядерных вооружений. Кроме того, писатель назвал главное отличие отечественных создателей ядерной бомбы от американских. — Владимир Степанович, вы присутствовали на испытаниях ядерного оружия. Как это было? — Есть несколько очень страшных вещей в этом мире, когда у человека возникает ощущение физиологического страха. Например, когда впервые присутствуешь на пуске ракеты. Но ещё страшнее наблюдать ядерное испытание. Ты стоишь далеко от места взрыва. И вдруг перед тобой поднимается земля! Встаёт стеной! Потом в ней появляются точки, которые становятся всё ярче. Затем из них вырывается пламя! Эта стена отрывается от поверхности и уходит вверх — всё происходит за секунды! — В каком году это было? — В 1965-м. Это был подземный взрыв в Казахстане. В своё время руководитель атомного проекта Игорь Курчатов настоял на том, чтобы каждый великий учёный поделился своими впечатлениями о ядерном испытании. С одной стороны, они были потрясены чудовищной разрушительной мощью нового оружия. С другой — признавались, что это потрясающее зрелище. — Как проходила работа по созданию атомной бомбы? — Работа над атомным проектом велась по трём направлениям. Курчатов занимался плутонием, Исаак Кикоин — разделением изотопов, Лев Арцимович — электромагнитными методами выделения урана. Каждое из этих трёх направлений могло привести к созданию ядерной бомбы. Все учёные находились в равном положении. Это была «русская атомная тройка», которая неслась вперёд к открытиям. — Никто не знал, какой вариант сработает? — Нет. Но добытые на Западе данные нашей разведки указывали, что с плутонием всё может получиться. Именно Курчатова допустили к тем секретным разведывательным материалам, которые приходили к Лаврентию Берии. — Из США? — Вначале из Англии, а потом уже из Америки. Во многом благодаря этим материалам Курчатов очень быстро продвинулся в своей работе. Он безошибочно определял, в каком направлении нужно идти, а в каком не следует, поскольку оно тупиковое. В этом была его великая заслуга. Особенно важными были данные из США по Манхэттенскому проекту, которые передавал разведчик Клаус Фукс. Эти документы были гигантским подспорьем в работе — более 10 тыс. страниц с подробным описанием реакторов и конструкции бомбы. Однако нужно было прежде всего убедиться в том, что всё это правда. К тому же никто не знал, насколько правильный путь изложен в западных работах, поэтому к делу надо было подходить очень творчески. — В своей книге вы опубликовали доклад-отчёт от 18 июня 1945 года о том, что в СССР отправились 39 германских учёных и инженеров. Насколько определяющей была их роль в советском атомном проекте? — Есть несколько немецких учёных, которые сыграли значительную роль в этой работе, например Николаус Риль. По сути, он создал завод №12 в Электростали, где был получен первый металлический уран для атомной бомбы. Риль возглавлял производство урана в течение пяти лет. Его, единственного немца в истории, наградили высшим советским званием — Героя Социалистического Труда — после испытаний атомной бомбы. Германские учёные привезли с собой всю аппаратуру, связанную с физическими процессами. Работа этих специалистов имела большое значение ещё и по той причине, что после войны в СССР осталось очень мало специалистов по ядерной физике. — Погибли… — Да. При этом в их число входили и те, кто преподавал в школе, то есть не занимался наукой. На мой взгляд, те группы учёных, которые приехали из Германии в СССР, сыграли большую роль. — Риль в своей книге «Десять лет в золотой клетке» писал: «В области ядерной энергетики Советы и сами бы достигли своей цели, без немцев. На год или, самое большее, на два года позже». Вы согласны с этим? — Абсолютно! Только я считаю, что невозможно точно определить, за какое время советские ученые создали бы ядерное оружие. — Я процитирую письмо легендарного физика Петра Капицы Иосифу Сталину: «Товарищи Лаврентий Берия, Георгий Маленков и Николай Вознесенский ведут себя в работе над атомным проектом как сверхчеловеки. В особенности товарищ Берия. У него «дирижёрская палочка» в руках, он курирует нашу работу. Это неплохо. У товарища Берии основная слабость в том, что дирижёр должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру». Когда Берия потребовал санкцию на арест Капицы, Сталин сказал: «Я его уволю, но ты его не трогай». — Да, всё так и было. — Я был потрясён тем, что Капица мог открыто выступать против Берии. — Дело в том, что Сталин сам просил, чтобы Капица давал ему свою оценку хода работ и проблем атомного проекта. — В своей книге вы приводите высказывание Риля, что он работал по контракту в СССР. — Мы должны учитывать, что происходило в послевоенной Германии. Там была не то что нищета — полная разруха! Работа в советском проекте спасала немецких учёных, поэтому они подписывали контракты. Естественно, их свободу ограничивали. Одни специалисты работали на островах, вдали от цивилизации, другие не могли выехать за пределы той или иной территории. Что касается Риля, то он работал под тотальным контролем. При этом немецкие учёные получали зарплату в десять раз больше, чем советские специалисты, и вернулись из СССР богатыми людьми. — Сталин внимательно изучал отчёты физиков атомного проекта? — Он знал всё по этому вопросу и стоял надо всем. Лишь Берия и Сталин знали о реальном положении дел в атомном проекте. Маленков и Никита Хрущёв, которые затем пришли к власти, понятия не имели, что такое атомный проект, поэтому наделали много глупостей. Одной из самых больших было создание термоядерной авиационной Царь-бомбы. — Почему вы так считаете? — В ней не было смысла. Против производства Царь-бомбы возражали многие физики, в частности Курчатов и Кирилл Щёлкин, которые были ключевыми фигурами атомного проекта. В итоге Андрей Сахаров сказал, что сделает её. Но зачем? Это был большой расход материала. — Насколько я помню, после создания Царь-бомбы был подписан Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой. — Не совсем так. 12 апреля 1961 года мы отправили в космос Юрия Гагарина. То есть показали, что наша ракета была лучше американской. 30 октября того же года мы испытали Царь-бомбу. Ударная волна от взрыва три раза обошла земной шар. Это стало началом ядерной гонки вооружений и холодной войны. Именно после этого разразился Карибский кризис 1962 года, который поставил мир на грань катастрофы. А договор был подписан только в 1963-м. — На Западе поняли, что теперь советские ракеты могут донести мощные заряды туда, куда надо? — Конечно. Почему возник Карибский кризис? Ведь не из-за того, что неправильно сработали дипломаты. В начале 1960-х годов Джон Кеннеди спросил военных, какие города может уничтожить СССР в США. Они ответили: «Нью-Йорк». Тогда президент заявил, что не может «рисковать даже одним американским городом, потому что в Советском Союзе на старте стоит ракета, нацеленная на Нью-Йорк». Судьбу мира решала ядерная мощь той или иной страны. Кстати, СССР только в 1972 году достиг ядерного паритета с США. С этого момента Советский Союз смог бы уничтожить 80% их потенциала. — Вы писали в своих книгах, что упоминание об участии в ядерном испытании приравнивалось к госизмене. — Да. Однажды я попросил Зельдовича, одного из создателей атомной и водородной бомб, поделиться со мной воспоминаниями о первом ядерном испытании. Это был уже конец 1960-х годов, то есть через 20 лет после окончания этих событий. Пересмотрев некоторые документы, учёный сказал, что ещё шесть-семь лет не имеет права что-либо разглашать. То же самое было и с Юлием Харитоном. — Насколько высок был уровень секретности? — Система секретности была точной копией американской. Однако советская атомная программа отличалась от американской тем, что в США было несколько человек, которые работали на нас, тогда как в СССР не было ни одного специалиста, кто работал бы на Вашингтон. Полную версию интервью смотрите на RTД.