Почему самая большая российская ядерная бомба была бесполезна в бою
По мнению автора статьи в The National Interest (США) советская ядерная 100-мегатонная бомба, прозванная на Западе «Иваном», едва ли могла быть использована в реальном бою из-за ее габаритов. Скорее всего, считает автор статьи, самолет, вооруженный этим мощным оружием, просто был бы сбит, не долетев до своей цели. Впрочем, политическое значение испытаний было огромным.
10 июня 1961 года лидер СССР Никита Хрущев вызвал к себе главных разработчиков ядерного оружия в стране и приказал им возобновить испытания. Грубо обойдясь с молодым американским президентом Джоном Кеннеди на встрече в Вене, у советского генсека был настрой «показать империалистам, на что мы способны», вспоминал Андрей Сахаров.
В течение двух лет до того, как Советский Союз присоединился к США и Великобритании в добровольном моратории на ядерные испытания, советские ученые включительно с Сахаровым разработали и усовершенствовали новые концепции и конструкции оружия. После приказа Хрущева им нужно было показать большие результаты за очень короткий срок. Советскому лидеру был нужен политический спектакль, чтобы шокировать и запугать Запад
Съезд ЦК КПСС в октябре 1961 года поставил особую цель. Не известно точно, кто предложил строить именно 100-магатонную бомбу: Хрущев или его инженеры. Но по команде советского «вождя», самое мощное ядерное оружие создали всего за четыре месяца. Такая большая бомба появилась благодаря тому, что у советских ученых не было одного важного ограничения.
Как отметил Керри Саблтти из «Архива ядерного оружия»:
«Можно вполне оправданно подметить, что советская 100-мегатонная бомба имела очень консервативную конструкцию, которая не требовала никакой технологической работы в вопросе ее размера. Двумя главными причинами идти в этом направлении был очень сжатый график и очень высокое внимание к испытаниям».
Следующий шаг Хрущев сделал 13 августа 1961 года, когда в Восточной Германии начали строить Берлинскую стену. 31 августа лидер СССР объявил о разработке новой гигантской бомбы и отказался от добровольного моратория на ядерные испытания. Советские атмосферные ядерные тесты начались на следующий же неделе. США ответили на это лишь через месяц. С обострением холодной войны времени на размышления не было. Поэтому команда ученых Андрея Сахарова в ядерном центре «Арзамас-16» пропустила тщательные математические анализы, необходимые в разработке водородной бомбы, и вывела формулу «Царь-бомбы» (или «Ивана»), опираясь на приблизительные предположения.
На то время самая большая бомба, которая была испытана в СССР, не дотягивала до установленной партией планки. Поэтому чтобы достичь 100 мегатонн, команда Сахарова использовала кластеризацию и многоуровневость. Если слепить в кучу восемь или больше меньших водородных бомб и разместить их в кластерах, действительно можно построить гигантский образец оружия без разработки новой технологии.
«Царь-бомба» опиралась на принцип многоуровневости. На первом уровне устройство расщепления генерировало тепло, давление и радиацию, чтобы дать толчок процессу ядерного синтеза на втором уровне. В конце концов, чем больше в ядерной бомбе топлива, тем большей была бы реакция. Можно добавить еще третий уровень, если облицевать второй этап оружия ураном. Таким образом, ядерная реакция происходила бы и в облицовке, усиливая мощность на много мегатонн.
Когда бомба «Иван» была готова, ее погрузили в поезд, который увез ее на авиабазу, где ее должны были прикрепить к модифицированному бомбардировщику Ту-95Н. Окрашенный в ярко белый цвет, чтобы сократить ущерб от вспышки взрыва, мощный самолет все равно был слишком маленьким, чтобы нести на своем борту советскую супербомбу. Поэтому двери отсека для снарядов сняли, а также срезали часть фюзеляжа, чтобы хоть как-то прицепить «Ивана» к самолету. Чтобы экипаж бомбардировщика успел отлететь от места взрыва в более безопасную зону, падение бомбы нужно было замедлить. А когда речь идет о падении вагона, набитого тоннами урана и железа, нужен был гигантский парашют.
Поэтому на большой тормозной парашют «Ивана» ушла большая часть производства нейлона в СССР за 1961 год. 30 октября 1961 года под пристальным взглядом председателя государственной комиссии генерал-майора Николая Павлова и других важных чиновников, чей наблюдательный пункт находился почти за тысячу км от точки врыва, «беременный» бомбой Ту-95Н направлялся к большому арктическому острову Новая Земля.
Приблизившись к нулевой точке, самолет сбросил свой груз, а затем резко взмыл вверх. «Иван» взорвался на высоте 4,5 километров, однако пламя от него достигло земли. Ударная волна, отраженная от поверхности Новой Земли, ощущалась в радиусе десяти км. Сейсмологи зафиксировали толчок, как от пятибального землетрясения по шкале Рихтера. Стекла повылетали даже в зданиях за 800 км от места взрыва. А вспышка была видна за 900 км. Радиоактивный фон после взрыва фиксировался системами радиосвязи в течение часа. Громадное грибовидное облако поднялось на 30 км, пробив дыру в атмосфере Земли.
«Поверхность острова была выровнена и вылизанна, как каток. То же произошло со скалами. Их грани просто блестели. Снег растаял. На земле не было ни одной неровности. Все было стерто с поверхности, расплавлено и сожжено», — вспоминал неназванный очевидец испытаний.
В США подсчитали, что советская бомба «Иван» имела мощность 57 миллионов тонн в тротиловом эквиваленте. И это рекорд, который остается не преодоленным до сих пор. Ученым СССР удалось достичь 50 мегатонн. Но на протяжении десятилетий они радостно соглашались с завышенными цифрами американцев. Впрочем, изначально она могла быть и действительно 100-мегатонной.
Через месяц после построения Берлинской стены Андрей Сахаров решил демонтировать третий уровень бомбы и устранил урановую облицовку. Таким образом, он сократил мощность «Ивана» на 50%. Благодаря этому, бомба стала одной из наиболее «чистых» образцов ядерного оружия, которые хоть когда-то испытывали. Ведь ее мощность создавалась почти полностью за счет ядерного синтеза.
Но вопросом остается, была ли «Царь-бомба» действительно боеспособным оружием? Вероятнее всего, что нет! Ее военное применение было сомнительным. Если отбросить в сторону ее очевидные политические цели, Ту-95Н, который единственный в СССР мог везти ее на борту, не был практической платформой для развертывания такого оружия. Истребители НАТО уничтожили бы советский самолет задолго до того, как он получил бы хоть какой-то шанс сбросить бомбу. К тому же на Западе не так много целей, против которых было бы целесообразно применять «Ивана». Такая бомба могла сжечь всю Западную Германию, если бы она туда долетела. «Царь-бомба» была одноразовым и сугубо техническим трюком.
Она лишь дает намек на гипотетическую возможность использования «чистой» 50-мегатонной конструкции для вооружения, но ничего конкретного. Интересно то, что американские инженеры в то же время смогли создать 100-менатонную бомбу, но в два раза меньшую, чем советская. Это означало, что ее действительно можно было применить в бою. Однако, из-за запрещения ядерных испытаний ее так никогда и не применили. Некоторые «игрушки» лучше не вынимать из коробки. К такому выводу пришел Андрей Сахаров после того, как стал свидетелем взрыва «Царь-бомбы». Он стал одним из главных диссидентов, которые требовали отказаться от ядерного оружия вообще. И это был наибольший эффект от бомбы-гиганта.