Синтия Лазарофф: ядерная угроза сейчас выше, чем в холодную войну
Судьба ключевого ядерного договора России и США зависла в воздухе. В конце сентября помощник госсекретаря США Кристофер Форд заявил, что Вашингтон ещё не принял решения по продлению соглашения, срок которого истекает в 2021 году. О том, куда движутся российско-американские отношения и чем грозит миру бесконтрольное распространение ядерного оружия, в интервью News.ru рассказала американский режиссёр-документалист Синтия Лазарофф. В самый острый период холодной войны она стояла у истоков молодёжного обмена между СССР и США, а сегодня побуждает людей проснуться и осознать ядерную угрозу. — В чём, по вашему мнению, отличия между холодной войной и тем, что российско-американские отношения переживают сейчас? — Самые важные различия в том, что во время холодной войны как граждане Советского Союза и США, так и их лидеры постоянно осознавали реальность угрозы ядерной войны, угрозы самому нашему существованию. Ядерная тень была осязаемой, постоянно нависающей над нами. Мы представляли себе последствия такой войны, боялись их: все и всё, что мы знаем и любим, будет подорвано, стёрто, испарится, исчезнет, думали мы. Это разделяемое понимание того, что стоит на весах, заставляло наши правительства поддерживать постоянный диалог по контролю над вооружениями и ядерным вопросам, некую безопасную зону, изолированную от наших идеологических различий. Этот диалог дал нашим лидерам возможность встретиться, осознать общие интересы и согласовать Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД), ключевой для контроля над вооружениями и поддержания стратегической стабильности. Когда пала Берлинская стена, я думала, что холодная война закончилась, и, как и многие люди, я решила, что могу перестать беспокоиться по поводу ядерной угрозы. Но осознание возрастающих ядерных рисков пришло ко мне во время записей интервью с ведущими экспертами из России и США для документального фильма об отношениях двух стран. Эти эксперты предупреждают, что сейчас — самое опасное время для нашей планеты, ядерная угроза возрастает, а риск обмена ядерными ударами из-за «войны слов», случайности или ошибки выше, чем когда-либо в истории, даже чем на пике холодной войны. Так что главное отличие в том, что сегодня большинство из нас, как сказал бывший министр обороны США Уильям Перри, «находятся в блаженном неведении» в отношении ядерной угрозы. А если мы ничего не знаем, то где взять мотивацию для того, чтобы решить проблему? — Насколько прекращение действия ДРСМД и очевидное нежелание сторон продлевать СНВ-3 увеличивает вероятность ядерной войны? — Учитывая эти факторы, похоже, мы на пороге смертельной гонки вооружений с Россией и начинаем ещё одну — с Китаем. С обеих сторон сегодня говорят о понижении порога использования ядерного оружия. Ядерная доктрина администрации Трампа допускает использование ядерного оружия, особенно тактического, в ответ на кибератаки и атаки с использованием обычного вооружения. Как считают многие в США, Россия со своей стороны угрожает применением тактического оружия с низким зарядом в Европе в рамках стратегии «эскалация для деэскалации». Ядерное оружие — это ядерное оружие, независимо от его мощности. Если мы начнём применять его, процесс выйдет из-под контроля и риск эскалации до полномасштабной ядерной войны будет неприемлемо высоким. Одной из причин коллапса ДРСМД стало многолетнее отсутствие серьёзного диалога по ядерным вооружениям между США и Россией. Без переговоров мы не сможем восстановить ДРСМД, продлить СНВ-3 и продвинуться в деле уменьшения ядерной угрозы. — А в чём, как вы считаете, причины нынешнего кризиса в американо-российских отношениях? Когда начался процесс их деградации? — Когда закончилась холодная война, возникло окно возможностей для того, чтобы навсегда изменить сопернические отношения, существовавшие между СССР и США, восстановить доверие, заключить договор о коллективной безопасности, как в 1988 году предложил Горбачёв в своей речи в ООН. Вместо этого во время первого президентства Буша мы наблюдали возвращение к старым, глубоко укоренившимся шаблонам страха, недоверия, которые вылились в политику приостановки российско-американских отношений и отбросили их далеко назад. Конечно, очень важным фактором было расширение НАТО на восток. Это запустило цепную реакцию негативных и опасных действий, которая продолжается по сей день. — В 1980-х вы стояли у истоков новаторских американо-российских обменных инициатив. Почему вы решили этим заниматься? — В 1978 году, будучи студенткой по обмену в Ленинградском государственном университете, я влюбилась в россиян, русский язык, литературу и культуру и увлеклась вашей страной ещё больше, когда в 1980 году учила детей в московской школе № 45. Ядерная напряжённость в те годы была чрезвычайно велика, и я чувствовала, что обязана попытаться что-то сделать с этим безумным несоответствием между моим впечатлением о россиянах и тысячами ядерных боеголовок, которые наши страны направили друга на друга. Это привело меня к тому, чтобы дать старт первой программе молодёжного обмена между СССР и США, в рамках которой мы запустили международную кампанию по борьбе со стереотипом врага. Я привела сотни американцев в Россию и создала инновационную программу «Шаг первый: узнаём СССР и его народ». Моя задача была в том, чтобы построить как можно больше мостов между людьми всех возрастов и профессий. Я запустила обменные программы в области искусства, литературы, театра, образования, кино, спорта, туризма, городского лидерства и окружающей среды. Чтобы вдохновить других и вовлечь их гражданскую дипломатию, я ставила своей целью продемонстрировать, что мы действительно можем сотрудничать, как, например, во время совместного восхождения на гору Эльбрус советской и американской молодёжи, в котором я участвовала. Мы сняли об этом восхождении документальный фильм, который вышел на нашем национальном телевидении в ноябре 1985 года, накануне первого двустороннего саммита с участием Горбачёва и Рейгана. Наша миссия состоит в том, чтобы помочь людям осознать нашу общую заинтересованность в отношениях между США и Россией. Посредством взаимодействия с гражданским обществом, образования, кино, музыки и культурного обмена мы призываем народы США и России — стран, обладающих 92% мирового ядерного оружия, — действовать сейчас, чтобы заставить наших лидеров принять конкретные шаги, которые немедленно уменьшат ядерный риск и проложат путь к миру без ядерного оружия. — Думаю, простые россияне и американцы и без того выступают против ядерной войны. Но что мы можем сделать, если все решения принимаются правительствами? — В 1985 году Нобелевская премия мира была присуждена международной группе врачей за содействие предотвращению ядерной войны. Соучредителями этой группы выступали советский кардиолог Евгений Чазов и его американский коллега Бернард Лаун. Получив Нобелевскую премию, доктор Лаун сказал: «Люди, чьи жизни находятся под угрозой, должны побуждать политиков к действию». Сегодня наша жизнь находится под угрозой. Вдохновлённые рекомендациями, выдвинутыми бывшими и нынешними должностными лицами, экспертами по безопасности и контролю над вооружениями, мы составили «Сборник ядерных материалов» — десять шагов для немедленного снижения ядерной угрозы. Как и в 1980-х годах, именно люди в России и США должны заставить наши правительства принять десять шагов «Сборника ядерных материалов». Если не мы, то кто?
