День в истории. 17 августа: правительство России определило рамки для Украинской автономи
Вслед за Филиппом Орликом После принятия двух Универсалов Рада решила принять нечто вроде набросков к конституции, известное как «Статут Генерального секретариата». Как известно, среди документов украинской старины, изученных профессором Грушевским, особенно выделялся ни дня не действовавший ни на какой территории документ, известный как «Конституция Филиппа Орлика». И вот теперь вослед двум Универсалам тот же Михаил Сергеевич (Грушевский, не Горбачёв — прим. автора) уже в качестве главы Центральной Рады утвердил этот самый Статут 16 (29) июля. В его преамбуле отмечалось, что Центральная Рада является органом революционной демократии всех народов Украины, ее цель — окончательное введение автономии Украины, подготовка Всеукраинского и Всероссийского учредительных собраний. Далее в большинстве статей очерчивались права и обязанности Генерального секретариата. По утверждению главы Центральной Рады профессора Грушевского, Рада придавала особое значение Статут как началу своей законодательной деятельности, «очень внимательно и пристально стараясь найти ту общую почву, которая бы объединила демократию Украины в совместных стремлениях к обеспечению интересов края и его общества, их свободного и успешного развития без нарушения отношений с демократией российской». Двадцать один параграф этого документа, названного украинским общественным деятелем и гетманским дипломатом Александром Шульгиным «первой конституцией Украины», определял будущую работу правительства автономии. В его составе предусматривалось создание коллегии из четырнадцати генеральных секретарей, компетенция которых распространялась на все сферы государственного управления за исключением международных связей. Представители нацменьшинств низводились до уровней товарищей генсеков. За Временным правительством оставлялись три функции — утверждения состава Генерального секретариата, законопроектов, принятых Радой, и финансовых запросов с ее стороны. Все решения Временного правительства могли вступать в силу только после опубликования их в киевском правительственном бюллетене на украинском языке. Многое оставалось непроработанным. Ннапример, как быть в случае если центр не одобрит инициатив, которые поступали бы из Киева, или в случае отказа украинских властей выполнять то или иное распоряжение Петрограда. «Власть, внутреннее устройство которой внушает полное недоумение» Глава Генерального секретариата Владимир Винниченко в сопровождении своих коллег — генерального секретаря финансов Xристофора Барановского и генсека госконтроля Моисея Рафеса отправился в Петроград для утверждения состава руководимого им органа Временным правительством, как того требовали достигнутое в Киеве соглашение и созданный на его основе второй Универсал. В портфеле украинской делегации лежал подготовленный Центральной Радой «Статут (устав) высшего управления Украины», который в окончательном варианте был назван «Статутом Генерального секретариата». В столице их принимали холодно. Соотношение сил в стране изменилось, да и попытка наступать на юго-западном фронте провалилась. А тут и еще одно обстоятельство: в первых числах августа (конце июля по ст. стилю) проходили выборы в городские думы, и на местах появлялась бесспорно легитимная власть, которая в силу всеобщего голосования имела куда больше законности, чем собранная наспех Центральная Рада и даже само Временное правительство. И там украинство отнюдь не получало большинство, даже в Киеве. Теперь уступки Раде были не ко времени. Поскольку Статут явно вышел за рамки предыдущих киевских договоренностей, комиссией Временного правительства он был отвергнут. Председатель Временного правительства Александр Керенский заявил: «Разработанный в Киеве Устав нарушает заключенное в Киеве соглашение… и его надо коренным образом переработать». Естественно, что его украинский коллега Владимир Винниченко утверждал прямо противоположное. Позднее он вспоминал, что «позиция правительства стала понятной с первого заседания. Петроград не скрывал, что хочет отменить соглашение от 3 июля и ограничить украинские достижения до наименьшего минимума». Уже после первых заседаний Винниченко вместе с членами делегации имели желание прервать переговоры и вернуться в Киев. Но, по словам главы Генерального Секретариата, украинские представители понимали, «что именно этого и добиваются российские чиновники, чтобы украинскими руками снять вообще с повестки дня вопрос о предоставлении автономии Украины. Несмотря на препятствия, украинская делегация продолжала требовать от Временного правительства утверждения Статута и отстаивала каждое его положение». Известный специалист в области международного права барон Борис Нольде, участвовавший в этих встречах, писал: «Неопределенному множеству русских граждан, живущих на неопределенной территории, предписывалось подчиниться государственной организации, которую они не выбирали и во власть которой их отдали без всяких серьезных оговорок. Русское Правительство не знает даже, кого оно передало в подданство новому политическому образованию… Над этими миллионами русских граждан поставлена власть, внутреннее устройство и компетенция которой внушают полное недоумение». Кстати, о границах. Во время переговоров Винниченко и сопровождающие его генсеки желали видеть под своей юрисдикцией 8 с половиной губерний: Волынскую, Екатеринославскую, Киевскую, Подольскую, Полтавскую, Таврическую (без Крыма), Харьковскую, Херсонскую и Черниговскую. И это тоже возмутило петроградских переговорщиков. В этой обстановке, чтобы не раздражать Керенского и его кабинет, 16 августа из Киева в Петроград направлена телеграмма Украинского генерального войскового комитета, адресованная военному министру Александру Керенскому и Верховному главнокомандующему Российской армии Лавру Корнилову, опровергавшая появившиеся в прессе слухи о связях украинского движения с политическими и государственными кругами Австро-Венгрии и Германии. Съест-то он — съест, да кто ж ему даст Правительство Керенского поручило написание ответа Раде управляющему делами Временного правительства меньшевику Александру Гальперну и упомянутому кадету, профессору-юристу, барону Борису Нольде. И вот они подготовили документ из девяти пунктов, который и вышел 17 августа под названием «Временная инструкция Генеральному секретариату Временного правительства на Украине». Центральная Рада упоминалась в этой инструкции лишь попутно, Генеральный секретариат превращался в местный орган Временного правительства, т. е. ординарный административный аппарат, который почти не отличался от губернского комиссариата. Его полномочия распространялась лишь на 5 губерний: Киевскую, Волынскую, Подольскую, Полтавскую и частично Черниговскую (за исключением Мглинского, Суражского, Стародубского и Новозыбковского уездов, которые и по сей день входят в Брянскую область РФ). Но чтобы совсем не обижать киевских товарищей, было добавлено предложение: «Они могут быть распространяемы и на другие губернии или части их, в случаях, если образованные в сих губерниях, на основании постановления Временного правительства, земские учреждения выскажутся за желательность такого распространения». Зная состав выборных органов местного самоуправления, Гальперн и барон Нольде легко прогнозировали их решения не в пользу Украины. Генсекретариат лишался нескольких генсекретарств: военных, продовольственных, судебных дел, путей сообщения, почт и телеграфов, а также прерогативы назначения на государственные должности. Более того, в инструкции утверждалось: «Из числа секретарей не менее трех должны быть замещаемы из лиц, не принадлежащих к украинской национальности. При секретариате по национальным делам устанавливаются три должности товарища секретаря, с тем, чтобы все четыре наиболее многочисленные национальности Украины имели каждая своего представителя в лице секретаря или одного из его товарищей». Привет русофобам, полонофобам и антисемитам из революционного Петрограда! Центральное правительство оставляло за собой право в отдельных случаях обращаться к органам власти Украины, обходя Генеральный секретариат. «Инструкция была не чем иным, как циничным, бесстыдным и провокационным нарушением соглашения 16 июля (н. ст.) и откровенным желанием вырвать из рук украинства все его революционные достижения, - возмущался В. Винниченко. — И, разумеется, делегация ни в одном пункте своего согласия не дала». Показательно, что в тот же день Временное правительство постановило изменить статьи 100 и 101 Уголовного Уложения и принять их в следующем виде: «Ст. 100. Виновный в насильственном посягательстве на изменение существующего государственного строя в России, или на отторжение от России какой-либо ее части, или на смещение органов Верховной в государстве власти, или на лишение их возможности осуществлять таковую, наказывается: каторгою без срока или срочною. Посягательством признается как совершение сего тяжкого преступления, так и покушение на него. Ст. 101. Виновный в приготовлении к тяжкому преступлению, статьей 100 предусмотренному, наказывается: заключением в исправительном доме или заключением в крепости. Если для этого виновный имел в своем распоряжении средства для взрыва или склад оружия, то он наказывается: каторгою на срок не свыше восьми лет». Естественно, что украинские националисты восприняли решение Петрограда в штыки. 6 (19) августа «Робітнича газета» в передовой статье «Мелкое мошенничество и большом деле» так охарактеризовала решение центрального правительства: «Когда правительство должно было платить по своему векселю, выяснилось, что Временное правительство не является правительством, достойным большого государства, а есть мелкий мошенник, который своими мошенничествами пытается уладить большие политические проблемы». Сама Центральная Рада в своей резолюции от 9 (22) августа охарактеризовала Временную инструкцию как свидетельство «империалистических тенденций русской буржуазии в отношении Украины» и явочным порядком провозгласила автономию Украины в составе девяти губерний, учредила Кабинет генеральных секретарей и создала постоянно действующую Малую раду, члены которой должны были заниматься всеми вопросами в перерывах между созывами Центральной рады, и демонстративно отказалась посылать делегатов своих делегатов на Московское государственное совещание. При этом в августе 1917 г. Центральная Рада никак не могла определиться с составом Генерального секретариата. Его формировали то Винниченко, то Дорошенко. Однако несмотря на грозную риторику когда 21 августа (3 сентября) Малая Рада наконец утвердила предложенный Винниченко список Генерального секретариата то численный состав органа был именно таким, как описанный в Инструкции Временного правительства, которое и утвердило его 1 (13) сентября 1917 года. Временному правительству оставалось жить всего пару месяцев, Центральной Раде в ее тогдашнем виде — немногим больше. На политическую сцену уже готовились выйти иные силы.
