к годовщине одного из знаковых событий конфликта в Донбассе

«Это было действительно ополчение — пёстрая толпа без единых знаков отличия и формы, вооружённая, соответственно (по крайней мере наполовину), гражданскими стволами. Боевой АК имелся далеко не у каждого. Давал о себе знать дефицит гранатомётов и ПЗРК — именно поэтому в небе над Донецком разгулялись вертолёты ВВС Украины. Донбасский лидер Александр Захарченко рассказывал несколько лет спустя: эта бойня стала одним из самых жутких событий этой войны. «Попасть под огонь вертолётов — это, пожалуй, даже пострашнее «Градов», — вспоминал он в личной беседе». Несмотря на то что фактически боевые действия на юго-востоке начались в середине апреля 2014-го, когда отряд Стрелкова зашёл в Славянск, на столицу ДНР война обрушилась только 26 мая — ровно шесть лет назад. Именно в этот день подразделениями ВСУ был атакован не только донецкий аэропорт, но и прилегающие к нему городские кварталы. Вертушки выпускали боекомплект непосредственно по жилым массивам, и украинские снайперы не разбирали, где гражданские, а где ополченцы. Порошенко готов был заплатить любую цену за то, чтобы взять под контроль ДАП (так сокращённо называли донецкий аэропорт имени С. Прокофьева), и бросил туда самый крутой по украинским меркам кировоградский спецназ. Я много общался с донецкими военными о том, что произошло 26 мая, включая непосредственных участников — на тот момент командира «Оплота» Александра Захарченко и командующего бригадой «Восток» Александра Ходаковского. Они и их соратники были единодушны в оценках и выводах: донецкое ополчение в тот день оказалось не готово к прямому столкновению с ВСУ. Между подразделениями практически отсутствовала координация, у взявших оружие в руки шахтёров, учителей, обычных работяг просто-напросто не хватало элементарного армейского опыта. Это было действительно ополчение — пёстрая толпа без единых знаков отличия и формы, вооружённая, соответственно (по крайней мере наполовину), гражданскими стволами. Боевой АК имелся далеко не у каждого. Давал о себе знать дефицит гранатомётов и ПЗРК — именно поэтому в небе над Донецком разгулялись вертолёты ВВС Украины. Донбасский лидер Александр Захарченко рассказывал несколько лет спустя: эта бойня стала одним из самых жутких событий этой войны. «Попасть под огонь вертолётов — это, пожалуй, даже пострашнее «Градов», — вспоминал он в личной беседе. К сожалению, десятки ополченцев погибли тогда не только от пуль кировоградского спецназа, но и от так называемого френдли-фаера — дружественного огня. Из-за отсутствия связи между отрядами державшие оборону ополченцы приняли выходивших из окружения товарищей за украинских военных. Они подумали, что противник решил прорваться непосредственно в город. Эта трагедия долгое время вызывала массу споров и инсинуаций, но, к сожалению, на войне такое случается. Ничего не попишешь. 26 мая объективно стало для Донецка разгромным. Официальный Киев торжествовал. Не сказать, что эта победа далась ему без применения подлости. Высадка кировоградского спецназа и беспощадный расстрел мирного населения были сделаны вопреки достигнутым между офицерами ДНР и Украины договорённостям. Переговоры о мирной сдаче аэропорта велись не один день. На тот момент это было нормально — война ещё не разгорелась до необратимых масштабов, и крови, если честно, не хотел никто. Ни те, кто встал на защиту Донбасса, ни те, кто продолжил служить Украине — точнее, тому, что от неё осталось. Понятия офицерского слова и чести тогда ещё работали, и именно благодаря этому удалось избежать сотен жертв на начальном этапе конфликта. Однако 26 мая киевские политики, захватившие власть в стране в результате госпереворота по итогам «евромайдана», перешли красную линию, аннулировав возможность нормального и мирного диалога. Торжествуя, украинские радикалы после этой победы в ДАП решили, что сопротивление в Донбассе если и не сломлено окончательно (оставались ещё Стрелков в Славянске, Безлер в Горловке, Мозговой на Луганщине), то вот-вот будет додавлено и разгромлено бесповоротно. Казалось, после такого кровавого шока Донецк должен пасть и сдаться. На это и был расчёт. Но в итоге украинские командиры, принимавшие решение об атаке 26 мая, просчитались. Вместо того чтобы погрязнуть в междоусобных разборках, кто прав или виноват в тяжёлом поражении, донецкие подразделения, напротив, сплотились, наладили связь друг с другом и принялись всерьёз заниматься организацией обороны города. Любопытное наблюдение. Я расспрашивал и Захарченко, и Ходаковского о событиях того дня спустя несколько лет после произошедшего. На тот момент они оба находились в жёсткой внутриполитической оппозиции друг ко другу и считались чуть ли ни врагами. Однако в том, что касалось боевых действий в ДАП, каждый из них по достоинству, без частых в подобных случаях передёргиваний, оценивал роль и смелость другого во время тех кровавых событий. Это в определённом смысле очень иллюстративно. Да, может быть, внутри ДНР и в среде донбасских военных элит было не всегда всё гладко, но в критический момент они находили в себе силы и мужество отодвинуть личные амбиции и сжаться в один кулак. Иначе республики просто-напросто не выжили бы в этой шестилетней войне. Отмечу в конце, что за беспредел, который произошёл 26 мая, украинские военные в итоге ответили многократно. Как вы знаете, сегодня донецкий аэропорт под контролем республики: битва за него длилась несколько месяцев, и именно ДАП во многом стал символом этой донбасской войны. Обладая меньшими ресурсами, ополчение тем не менее смогло не просто выбить противника из воздушной гавани, но и нанести ему действительно разгромное поражение, похоронив так называемых украинских киборгов под тоннами бетона и металла, а те, что остались в живых, либо безропотно сдавались в плен, либо бежали с поля боя. В ответ на 26 мая 2014-го Донецк показал свой истинный характер и то, чего он стоит в этой войне. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.