Сверхсложная задача: как назначение Ермака повлияет на цену мира на Донбассе (Апостроф, Украина)

Спекуляции вокруг слухов об отстранении Суркова, усилении позиций Козака и теперь вот последствий замены Богдана на Ермака говорят о том, что спрос на рецепты решения конфликта на Донбассе остается крайне высоким. В то же время плавное перемещение обсуждений на уровень отдельных людей, а не подходов и стратегий, вселяет осторожный пессимизм на предмет того, что в ближайшее время вряд ли удастся найти выход из надежного тупика так и не замороженного конфликта. Такое мнение высказал «Апострофу» дипломат Василий Филипчук. Помогать президенту Зеленскому выполнять предвыборные обещания в Москве не спешат. Там считают, что время в целом играет на их стороне и формулируют жесткую переговорную позицию. За проверку серьезности намерений украинского президента решать проблему Донбасса Кремль заплатил небольшими тактическими уступками в прошлом году, ни одна из которых не имеет принципиального значения для динамики конфликта. И теперь в Москве ждут наших предложений о решениях самых ключевых проблем: автономия, выборы, вывод войск и амнистия. Андрей Ермак, занимавшийся переговорами с россиянами с позиции помощника президента, максимально использовал преимущества своего статуса, который позволял без лишнего шума и официоза заниматься коммуникациями и сложными контактами. Проблема в том, что потенциал предложенных им в прошлом году решений исчерпался, что было заметно уже по результатам парижской встречи в декабре. К более высокой должности Ермака не прилагаются новые идеи. Зато это назначение во многом выводит его работу из полутени, что будет подталкивать, скорее, к продолжению политики и риторики Порошенко на российском направлении, чем к поискам компромиссов с Москвой. Базовым для дальнейшего управления конфликтом остается тот факт, что любой из сценариев развития событий потребует от нас свою цену. Деоккупация с реинтеграцией связаны с большими рисками будущей субъектности Украины (которые могут быть уменьшены только благодаря очень продуманной политике); заморозка конфликта — с тактическими уступками по широкому кругу вопросов (возможно, выходящих за рамки собственно Донбасса); продолжение текущей политики — с дальнейшей маргинализацией Украины в региональной системе безопасности и накапливанием долгосрочных рисков для государства. И реализация любого из вариантов требует ответа на ключевой вопрос: определения будущего формата отношений с Россией. Без видения на эту тему наши шаги по урегулированию конфликта будут иметь технический, а не стратегический характер, а Украина останется полем геополитического противостояния. Прогресс мирных переговоров по Донбассу будет зависеть не от того, сработаются ли Ермак и Козак — а от того, удастся ли достичь политического компромисса, в первую очередь, по видению будущего оккупированных территорий. Пока шансов на прорыв остается не больше, чем было после завершения встречи в Париже. То есть крайне мало. Каким бы ни был успешным опыт Андрея Ермака в вопросах обмена, разведения войск и в целом организации минимально приемлемого диалога с Россией, — это уже прошлые заслуги. Созданный с их помощью потенциал реализовать не удалось, это главный итог «нормандского формата» на текущий момент. А значит, конфликт снова соскользнул в колею наиболее вероятной траектории — продолжения вооруженного противостояния низкой интенсивности. Попытки его вывести из этого состояния и хотя бы заморозить (что может с определенными натяжками считаться обещанным миром) со временем будут даваться все сложнее. Половинчатость решений, изменчивость позиции, отсутствие долгосрочного плана и импровизация, возможно, были тактическими преимуществами на начальном этапе, летом-осенью 2019 года. Но в дальнейшем они станут недостатками. Политический опыт Козака говорит о том, что он квалифицированный исполнитель. Демонизировать его образ вряд ли стоит. На Украине часто вспоминают план Козака по урегулированию приднестровского конфликта от 2003 года, в основе которого лежали идеи «децентрализации по-молдавски», закрепления нейтралитета Молдавии и демилитаризации. Проекция этих идей на сегодняшнюю нашу действительность вселяет, естественно, ужас, но ведь и мир, и регион сильно изменились за 17 лет. Нового «меморандума Козака» про Украину не будет. Вместо него есть план Путина по управлению конфликтом, основанный на достаточно простом наборе целей, и Дмитрий Козак будет его выполнять. Опыт же Ермака — это опыт удачной коммуникации. Он смог сдвинуть диалог с Москвой с мертвой точки, хотя, конечно, значительную роль в этом сыграл интерес Кремля к новому президенту Украины. Россияне пошли на незначительные уступки, получили, как минимум, не меньшие шаги с нашей стороны — и остановились там, где посчитали нужным. Они уверены в силе своей позиции и в обоснованности требований к Украине выполнить условия Минских соглашений. Начать диалог с Кремлем было важной задачей, но сегодня на повестке дня другая: сделать сложный выбор между стратегиями дальнейшего управления конфликтом на Востоке Украины. Мирный процесс, очевидно, приостановился и нуждается в новом импульсе. Но вряд ли таким импульсом может стать кадровое назначение, пусть и самое удачное. Перед президентом по-прежнему стоит все та же сверхсложная задача: определиться с ценой мира и понять, готов ли он ее заплатить.