Украина могла стать Чечней. Как и почему у украинских националистов возник культ Джохара Дудаева

Внимание, которое на Украине приковано к расследованию убийства Амины Окуевой в 2017 году, не в последнюю очередь связано с названием добровольческого батальона, в котором она воевала с 2014 года — Международный миротворческий батальон имени Джохара Дудаева. Ни многочисленной, ни особо заметной на фронте эта часть не была, хотя ее создал бывший полевой командир Иса Мунаев (многие помнят его еще по Первой чеченской войне), но имя Дудаева и флаг Ичкерии сделали эту часть очень известной. О феномене восприятия Чечни в украинском обществе известно не так-то уж много. В основном все ограничивается информацией о том, что в 1994-1995 годах в Грозном воевал батальон «Викинг», сформированный УНА-УНСО*, в рядах которого находился Александр Музычко (Сашко Билый). Впрочем, самого Музычко очевидцы событий (например, журналист Ефрем Лукацкий, написавший книгу, где описывает в том числе свою поездку в Грозный в декабре 1994 года) видели не столько на фронте, сколько в приемной Дудаева, рядом с дворцом которого националиста не раз запечатлевали фотографы. Через «Викинг» прошло абсолютное меньшинство украинцев, решивших принять участие в Первой чеченской войне. «Где-то до 300. Конечно, это приблизительные подсчеты, ведь никто не составлял списков, нет точных данных. Собственно «унсовский» отряд состоял максимум из нескольких десятков человек. Но, учитывая ротацию, в среднем через него прошло до сотни бойцов. И, по моим оценкам, примерно вдвое больше было людей, которые не организовывались через УНСО, а попадали в Чечню другими путями», — рассказывал в сентябре 2015 года украинской редакции «Би-Би-Си» тогда уже бывший командир роты батальона «Айдар», а ранее участник военных действий в Чечне Евгений Дикий (кстати, лично знакомый по кавказским событиям и с Музычко). «По подсчетам Евгения Дикого, за время войны в Чечне побывали около 300 украинцев, 70 из которых прошли через отряд унсовцев. Один из командиров УНСО Валерий Бобрович, который воевал в Абхазии (руководил отрядом «Арго»), называет цифру в 100 человек», — отмечалось в статье, вышедшей чуть позже в том же месяце в украинском журнале «Вести.Репортер». Оказывали помощь воюющей Ичкерии и другие крупные ультраправые организации, даже такие откровенно не ладившие с УНА-УНСО, как «Тризуб имени Степана Бандеры»*. Собственно, «Тризуб» возник в октябре 1993 года на основе отделений УНА-УНСО в Самборе, Стрые и Дрогобыче (Львовская область), ушедших из организации в знак протеста против идеологических экспериментов Дмитрия Корчинского (искавшего образцы для подражания то в «Красных бригадах», то в «Сендеро луминосо»). «Мы в первую войну, и это не какая-то тайна, сотрудничали с Дудаевым как организация «Тризуб» — и раненых лечили, и охрану обеспечивали тут, и гуманитарку присылали, — рассказал в сентябре 2015 года в интервью телеканалу Hromadske лидер «Правого сектора»* Дмитрий Ярош, в 1990-х годах один из создателей и лидеров «Тризуба». — Я обращался к Дудаеву с пожеланием, что я могу сформировать какое-то подразделение и приехать на стороне национально-освободительного движения (как будет ясно далее, речь идет о бандеровской, так называемой революционной ОУН. — Авт.), на что получил тогда ответ: «Спасибо за такое желание, но у нас меньше оружия, чем людей желающих», поэтому мы, соответственно, наше подразделение туда не поехало. Это 1995-й, 1995—1996 годы, мы тогда уже активно работали. Но непосредственного участия в том вооруженном конфликте… я не принимал». Аналогичную версию, кстати, изложил Ярош, еще будучи вождем «Тризуба», в августе 2010 года в интервью исследователю украинского национализма Эдуарду Андрющенко. Четыре года спустя последний так рассказывал об этом в статье «"От Сана до Сана": Внешнеполитические программы и зарубежная деятельность украинских националистических организаций (1991—2001)»: «По воспоминаниям многолетнего руководителя «Тризуба» Дмитрия Яроша, организация предлагала Проводу ОУН (р) направить добровольцев для участия в войне в Ичкерии. Предложение было передано Джохару Дудаеву, на что тот ответил отказом, объяснив его тем, что людей хватает, но нужна информационная поддержка и помощь другого рода. «И мы оказывали такую помощь», — добавляет Ярош, правда, не уточняя о методах». Как отмечает Андрющенко, речь шла не только об отправке добровольцев или сборе гуманитарной помощи: «В августе 1994 года в Ичкерию отправилась делегация от УНА-УНСО, в которую вошли (идеолог организации. — Авт.) Анатолий Лупынис и народный депутат Юрий Тима. Они встретились лично с Дудаевым, продемонстрировали свою поддержку и пообещали помощь в случае начала боевых действий. Такие же визиты состоялись в октябре и ноябре-декабре (1994-го. — Авт.). Третью делегацию (в ее составе также была тележурналистка Наталья Чангули) пытались задержать сотрудники ФСК (Федеральной службы контрразведки, в апреле 1995 года переименована в ФСБ. — Авт.), но им это не удалось. При содействии организации украинские журналисты отсняли в мятежной республике ряд репортажей, которые транслировались, в частности, в собственной телепередаче УНА-УНСО на одном из киевских каналов — "Правый берег"». Кстати, позже Наталья Чангули вошла в состав Провода (руководства) УНА-УНСО. Действовали на этом направлении и представители партии Конгресс украинских националистов (КУН), представлявшей собой политическое крыло ОУН (бандеровской). «Гуманитарную помощь «сражающейся Чечне» отвезли на Кавказ лидеры Конгресса украинских националистов (КУН), народные депутаты Украины Роман Круцык и Тарас Процевьят, — говорилось в статье Сергея Ильченко «У Дудаева нашлись кунаки», опубликованной 14 июня 1995 года в российской газете «Трибуна». — Весь груз (41 тонна) был доставлен в Махачкалу украинским военно-транспортным самолетом «Ил-76», а потом передан дудаевцам. КУНаки встретились с чеченскими лидерами, в том числе и с самим неуловимым Джохаром. По личному приглашению Дудаева украинские националисты участвовали в допросе российского офицера, которого жестоко пытали. Об этом киевские парламентарии с гордостью поведали на пресс-конференции по возвращении домой. Депутаты Круцык и Процевьят привезли из Чечни 12-часовой видеофильм «Русизм». Теперь Ивано-Франковское государственное телевидение «Галичина» показывает его, по-пиратски врезаясь на частотный канал "ОРТ"». Об этом эпизоде упоминает и Андрющенко, добавив также, что, «кроме того, член партии и АБН, журналист Мария Базелюк опубликовала целый ряд репортажей с Ичкерии, за что первой была награждена чеченской Медалью свободы». В целом стоит отметить, что среди украинских националистов сформировался настоящий культ Джохара Дудаева. Можно упомянуть хотя бы статью под названием «Украине нужен свой Дудаев», размещенную в июле 1997 года на первой странице газеты ОУН в Украине (это не бандеровская ОУН, а «самопальная», созданная в 1994 году экс-вождем партии «Державна самостійність України» Иваном Кандыбой) «Нескорена нация». Причина уважения к чеченскому лидеру скорее всего не только в военных действиях 1994 — 1996 годов. В воспоминаниях украинских националистов встречаются упоминания о том, что они видели в годы «перестройки» свой приход к власти именно в «кавказском» формате. Речь прежде всего о «Варте Руха», крупнейшем военизированном объединении 1990-1991 годов, которому Андрющенко в 2013 году посвятил статью «"Варта Руха" и ее роль в общественно-политических процессах в Украине 1989-1991 гг.». Пообщавшись с одним из лидеров «Варты Руха» Ярославом Андрушкивом, Андрющенко пишет: «Руководство «Варты Руха»… готовилось к вооруженному противостоянию с союзным центром. Ожидалось, что после нарастания сопротивления системе центр начнет «закручивать гайки», что приведет к началу гражданской войны. Провод (руководство. — Авт.) «Варты» считал, что с началом этих процессов именно их организация должна стать центром сопротивления (по крайней мере в Западной Украине). «Предполагалось, что одна часть членов организации в этот момент должна призывать людей к акциям неповиновения, другая часть — захватить некоторые военные склады, получив оружие. Таким образом мы получили бы ряд вооруженных отрядов, которые должны были сопротивляться», — вспоминает Ярослав Андрушкив». Так не произошло. В 1991 году к власти на Украине — как и в других странах Восточной Европы — пришли не националисты, а оперативно «перекрасившиеся» в борцов за независимость вчерашние коммунистические функционеры. Таким образом, поддерживая Чечню, украинские праворадикалы видели в ней образец для собственного прихода к власти. Кроме того, националисты так и не смогли выдвинуть на Украине харизматичного лидера с военным, командирским бэкграундом, аналогичного Дудаеву, и поиск такого был для них в 1990-е годы сверхактуален. Такие фигуры действительно были востребованы электоратом, вспомним третье место на президентских выборах в России в 1996 году генерала Александра Лебедя с 14,52%, и в 1999-м на Украине — пятое место у генерала Евгения Марчука с 8,13%. * Организации запрещены Верховным судом РФ.