Растерявшийся глава обанкротившейся власти

Известная фраза апостола Павла: «не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю», – как нельзя лучше подходит и новому президенту Украины. Как, впрочем, она подошла бы и большинству политиков, пишет колумнист украинского еженедельника «2000» Александр Леонтьев. Каково у политика реальное пространство для маневра, где он смог бы сделать выбор между тем, что он хочет, и тем, что ненавидит? Подобный выбор приходится (если не лицемерить) делать чуть ли не ежедневно каждому человеку. Но от выбора простого человека зависит только он сам или его близкие, а от выбора политика – судьбы миллионов людей. Не будем здесь касаться оценки симпатий и антипатий. Отметим только, что они есть и у политических гигантов, и у карликов. Говорим мы об этом потому, что мы еще не знаем, как распорядится своей удачей украинский президент. Как и не знаем, задумывается ли он вообще над подобного рода проблемами. Но у каждого удачливого политика есть время, как говорил Наполеон, когда его поступь ничто не может остановить, и есть время, когда его сможет остановить даже пушинка. Человек может случайно попасть в президентское кресло, но стать настоящим президентом случайно нельзя. Для этого необходимо иметь соответствующий жизненный опыт, самодисциплину и соответствующее мировоззрение. Но главное – это умение слышать дыхание времени. Обладает ли этими качествами новый президент Украины? Президент Зеленский вполне самокритично заявил, что его команда неудачно выстроила коммуникацию и недостаточно донесла до украинских граждан суть «формулы Штайнмайера». Зеленский: «Коммуникационно, я считаю, наши ребята проиграли. Мы действительно недокоммуницировали с людьми, это правда. И это ошибка, но в наших шагах других, защищающих интересы нашей страны, никакой ошибки не было». Понять смысл сказанного сложно, если вообще возможно. То ли президент хотел в чем-то убедить своих оппонентов (но это заведомо невозможно), то ли он хотел сообщить им, что он свой, но недокоммуницировал. И в том, и в другом варианте его ждет неудача. Вообще его преследуют неудачи, поскольку он и его команда не в состоянии понять и сформулировать, что на самом деле происходит в стране. И каковы наши реальные перспективы. А без этого невозможно понять, в каком направлении двигаться. И поэтому двигаемся в том же направлении, что и обанкротившийся Порошенко. Двигаемся против течения истории, против того направления, в котором движется (нравится нам это или нет) весь мир. Западный в частности, в котором общественные процессы определяет обостряющийся конфликт между глобалистами-финансистами и промышленным капиталом. Что Киев понимает, например, под выражением: «реинтеграция Донбасса»? Какой смысл он в эти простые слова вкладывает? Действительно ли украинское руководство желает вернуть Донбасс в состав страны, и верит ли оно в такую радужную перспективу? И в каком виде они допускают (если допускают) возврат этого региона на Украину? В том же, который был там до "майдана", или в каком-то ином, поскольку пять лет в Донбассе идет война, как бы вы ее ни называли. Дело действительно совсем не в Донбассе. Не только в Донбассе, но и в том, что сосредоточено вокруг него. Донбасс – это географическая точка, в этой точке трагическим образом сошлось два антагонистических, непримиримых мировоззрения: Украина – это как бы часть русского мира, и Украина – это как бы совсем новое государство, с новым этносом – нерусским. Любой компромисс между ними невозможен именно в силу их заведомого антагонизма. Принудить их к компромиссу можно только силой. У нерусских такой принудительной силы явно недостаточно. Значит, это должна быть какая-то внешняя сила. Сегодня в Донбассе решается судьба этого нового нерусского этноса. И дело здесь не в Зеленском, который не понимает таких вещей. Дело в самой возможности создания такого жизнеспособного этноса. А этностроительство (нацстроительство) в постинациональной давно уже Европе, движение в которую украинцы не устают декларировать, выглядит само по себе странным. И как минимум, несовременным. При создании как бы нерусского этноса действительно пришлось отказаться от всей новейшей истории людей, населяющих эту территорию, пришлось отказаться от памяти отцов и дедов, пришлось отказаться от русской культуры, от науки, техники и промышленности, которые не могут существовать вне русского мира. Нерусский язык не может обслуживать Украину уровня СССР, поскольку в этом языке нет необходимых терминов для поддержания той науки, техники и промышленности, которая досталась от СССР. Какая часть населения сознательно согласится стать нерусскими, если сообразит, какая цена отказа от всего культурного наследия отцов и дедов? И прадедов. Сможет ли Зеленский возвратить в международный политический дискурс тему Крыма? Он подметил, что данная тема исчезала из международной повестки, более того, касательно Крыма не существует даже какой-нибудь завалящей «формулы». Зеленский надеется поднять эту тему на нормандской встрече, ибо больше поднимать ее негде. И, по всей вероятности, он рассчитывает, что кто-то из «нормандской четверки» поддержит его инициативы. На чью именно помощь в этом ему можно надеяться? Если учесть, что и предыдущая власть твердила о необходимости взять под контроль вышедшие из повиновения районы, но делала все, чтобы все жители бывших Донецкой и Луганской областей потеряли всякое желание иметь с Украиной что-нибудь общее, то что изменилось с приходом новой власти? С Петром Порошенко было все ясно – ни ему, ни его национал-радикалам, которые фактически стали главной политической силой в стране, не то что при его содействии, но при его непротивлении, Донбасс был не нужен ни в каком виде. Они бы согласились только на возврат земель, и то, если бы за них не нужно было бы бороться самим. Потому что борьбу эту они никогда бы не выиграли – и они это прекрасно понимали. Вот если бы кто-то эти земли им отдал (без населения) тогда ладно. В любом случае от населения необходимо так или иначе избавляться, поскольку заставить их любить бандеровцев и говорить на «державной мове» им вряд ли удалось бы. По мнению украинского президента, безопасность ситуации должны обеспечить полиция и СБУ. Большего сказать он не может. Мы свидетели той «безопасности», которую обеспечивает последние пять лет СБУ и полиция. Владимир Зеленский сделал, возможно, самое опрометчивое заявление, какое только мог сделать, когда заявил о возможном выходе Украины из минского процесса. За отказ от минского процесса Запад наверняка «сольет» Украину. Европа уже подает совсем нехорошие сигналы Украине. Меняется ход слушаний по делу о сбитом «Боинге». Голландия вдруг захотела оценить степень вины Украины, чего никогда не было. Парламент Нидерландов уже инициировал расследование роли Киева в деле сбитого «Боинга». Хотят допросить тех, кого Россия с самого начала предлагала допросить. Дания вдруг согласилась на «Северный поток-2». Президент Франции рассуждает о России как о неотъемлемой части Европы. На этом фоне Владимир Зеленский заявляет, что минский процесс не является безальтернативным. Итак, любой политик, оказавшийся в президентском кресле (благодаря своим личным качествам или же вопреки им), несомненно, является удачливым политиком. И он обязан максимально использовать свою удачу и активно действовать именно на стадии наибольшей инерции своего движения. А не шебуршать из последних сил, на излете своей инерции, излете своей удачи. Хотя, как показывает исторический опыт, для многих (если не для большинства) таких счастливчиков эта ноша оказывается не по силам. Это вполне можно сказать и в адрес украинских президентов. И в отношении нового президента все будут внимательно наблюдать, не сползает ли и ему эта шапка на уши. Будут наблюдать не только его политические оппоненты и откровенные недоброжелатели, но и те, кто без колебаний отдал за него свой голос. Сторонники нового президента будут с надеждой ожидать от него немедленных правильных смелых и решительных действий, а противники будут ожидать его колебаний, ошибок и провалов. С чего же он начнет. С колебаний? С того, что хочет? Или с того, что ненавидит? Конечно, Зеленскому необходимо предпринимать какие-то решительные действия в направлении избранной им цели и стратегии. Или же срочно избрать свою цель и стратегию, если он ею еще не успел обзавестись. Ведь его положение – как человека, как личности, как политика – принципиально изменилось. Неизмеримо выросли его возможности влиять, прежде всего на свою партию и на свою команду. Да и на весь украинский политикум. Но так же выросли и его обязанности перед страной. Хотя, по примеру некоторых своих предшественников, своими обязанностями можно как бы и пренебречь. Заявив, например, что ему вполне достаточно для собственного удовлетворения будет, «чтобы его поддерживал хотя бы один человек». Потому главная проблема (в том числе для нового президента) на Украине в том, как перевести любой закон, любой указ в практическую плоскость. Проблема по-прежнему не в законе и законности, а в законоприменении и законопослушности. Пока же нужно согласиться, что президентские выборы не стали точкой в политическом противостоянии. Эту точку можно будет поставить только после создания и утверждения новой президентской вертикали. Пришел новый президент, но осталась старая обанкротившая власть. К тому же Зеленский получил практически единодушное признание со стороны мировой общественности. Теперь вопрос только в том, как быстро (и на каких условиях) сможет он конвертировать свою легитимность в реальный механизм власти. Сможет ли он найти приводные ремни для своей легитимности? Ведь власть – это ведь не просто расстановка своих людей на ключевых постах (хотя и это нужно еще суметь сделать), но это и возможность сохранения контроля над этими людьми. Президент и премьер также должны быть единодушны в понимании того простого факта, что никакой выход Украины из кризиса невозможен, никакое оживление экономики, никакие инновации невозможны без обретения новых рынков или оживления старых. Без такого единодушия президента и премьера все будет тщетно. Нет проблемы производить продукцию. Проблема эту продукцию потом продать. Но нельзя выйти из экономического кризиса, не выйдя из кризиса власти. Нельзя выйти из кризиса, наращивая без конца импорт, наращивая долги и уничтожая собственную экономику, как это делали в течение пяти последних лет. И это в большей степени будет зависеть от давления внешних обстоятельств, чем от изменений внутри мятущегося в поисках спасения украинского политикума, который никак не может совместить свои неуемные желания с реальными возможностями государства. И с принципиально изменившимися (и продолжающими изменяться) внешними обстоятельствами. Если президент начнет с ними, квазипатриотами (пусть даже из самых благих намерений), «консолидироваться», то Украина вполне может очутиться и на последнем месте в мире. Приход его на пост президента окажется напрасным – как с точки зрения объективных интересов страны, позарез нуждающейся в ответственной и эффективной власти, так и с субъективной точки зрения самого президента, который вознесся на такую высоту совсем не для того, чтобы уйти оттуда с позором. В этом смысле у Зеленского есть выбор: консолидироваться с украинскими гражданами, которые за него голосовали, или консолидироваться с политическими банкротами. Консолидация с гражданами, на первый взгляд, ничего не дает в ближайшей перспективе. А «консолидация» с банкротами (опять-таки на первый взгляд) может помочь ему утвердиться во власти. Но если посмотреть хоть на шаг вперед, то утвердиться во власти за счет ультраправых ему не удастся никогда в силу объективных причин. А может привести президента только в полную зависимость от их алчности. Утвердиться во власти президенту могут помочь только украинские граждане, к которым он как всенародно избранный президент может и должен напрямую обратиться. Если, конечно, ему есть с чем к ним обратиться. У него есть реальный выбор: стать лидером новой украинской политики, учитывающей интересы всех граждан, или же стать замыкающим в колонне уходящих политиков. Для которых интересы большинства граждан (даже юридически оформленные) абсолютно ничего не значат. Им важнее собственные капризы и собственные фантазии. Его ведь не для того выбирали, чтобы он стал еще одним сибаритствующим барином на Банковой, подобно его предшественнику. Да и ему самому, удачливому, что ни говори, политику наверняка хочется оставить о себе добрую память в истории, а не плюнуть в вечность. Ну а народ внимательно и пока благожелательно отнесется к его выбору в пользу того, что он хочет, или того, что ненавидит. И поддержит его, если он к народу обратится. А к кому же еще обращаться за поддержкой всенародному избраннику, если не к избравшим его гражданам!