«Арсенал»: фильм, который украинская власть не в силах запретить

«Арсенал» выказал особый экспрессионистский стиль, который отличал украинского режиссера от творческого почерка других современных ему титанов — Сергея Эйзенштейна и Всеволода Пудовкина. Этот фильм стал второй картиной в так называемой украинской трилогии Довженко. К ней также принадлежат его ранняя лента «Звенигора», а главное — всемирно известный киношедевр «Земля», который вполне справедливо считается венцом всего украинского кинематографа. Однако по иронии судьбы «Арсенал» можно назвать сейчас одним из самых неудобных для украинской власти фильмов — причем он отчетливо выделяется в этом смысле на фоне других советских картин. Так что, по большому счету, знаменитый фильм должен был первым попасть под запрет цензуры, куда почему-то заносят невинные советские кинокомедии эпохи брежневского застоя. Для начала: сюжет «Арсенала» характеризуется выраженным антимилитаристским пафосом. Яркие драматические образы Довженко показывают зрителю преступную бессмысленность мировой войны, иллюстрируя известный политический лозунг «мир — народам!». А это слишком явно диссонирует с основными пропагандистскими посылами современного украинского официоза. Режиссер протестует против кровавой бойни, указывая на то, что она ведется в интересах сверхбогачей, как это, в общем, и происходит в наши дни в Украине, что еще раз наглядно показал сейчас коррупционный скандал вокруг «Укроборонпрома». Но главное — «Арсенал» полностью деконструирует современную историческую мифологию, которая заботливо создается в последние годы усилиями ведомства Владимира Вятровича. Придворные украинские историки рассматривают январское восстание киевских рабочих как предательское выступление московской пятой колонны, которая ударила в спину националистическому правительству перед лицом наступления большевистских войск. И, напротив, мимолетный бой у станции Круты, который происходил на фоне этих событий, преподносится сейчас в качестве героического подвига молодых украинских патриотов, противостоящих дикой красной орде, — что-то вроде националистической версии греческих «Фермопил». Довженко, который был очевидцем и участником многих эпизодов гражданской войны в Украине, показывает совсем другую картину. Его фильм напоминает, что восставшие рабочие «Арсенала», Шулявки, Соломенки, Демиевки и еврейского Подола опирались на широкую поддержку со стороны киевлян, которые массово выступили против националистической власти. На стороне повстанцев сражались дезертировавшие петлюровские солдаты под руководством популярного военного лидера Силы Мищенко, их активно поддерживали женщины и даже дети, которые были еще моложе брошенных под Круты курсантов. «Вообще было заметно, что значительная часть большевиков состоит из мальчишек, подростков. Они выполняли заметную работу в арсенале, носили еду, бегали на разведку. Мальчишки от 10 до 16 лет спускались с Печерска к Днепру, шли берегом до Кукушкиных дач, вскарабкивались в Царский сад, а оттуда рассыпались по Садовой, Александровской (современная улица Грушевского), Институтской, Левашевской (современная улица Шелковичная), Екатериновской (современная Липская), высматривая, где и какие украинские силы и какое у них оружие и снаряжение. Украинские патрули мало обращали на них внимания, а тем временем они причиняли много вреда. На третий день восстания, когда солдатские ряды бунтовщиков поредели, мальчишки сами взялись за оружие. Немало их было на Владимирской горке, на Подоле и Печерске. Стрельба их особого вреда не приносила, но увеличивала бунт. На каждый пушечный взрыв мальчишки отвечали выстрелами в воздух. Оказывается, что много женщин также несли шпионскую и разведывательную службу. После ареста арсенальских преступников женщины в воскресенье ходили по Печерску и агитировали против украинских войск», — писала об этом в январе 1918 года националистическая газета «Нова Рада». Александр Довженко не прибегал к пропагандистскому искажению фактов. Он просто рассказал правду — националисты проиграли войну в силу того, что большинство украинцев открыто поддерживали в ней большевиков. «Это была война идей, влияния… Наше влияние было меньшим. Оно был настолько мало, что мы с большим трудом могли составлять какие-то небольшие более или менее дисциплинированные части и высылать их против большевиков. Большевики, правда, тоже не имели больших дисциплинированных частей, но их преимущество было в том, что все наши широкие массы солдатства не ставили им никакого сопротивления или даже переходили на их сторону, почти все рабочие каждого города становилось за ними; в селах сельская беднота явно была большевистская; словом, огромное большинство самого украинского населения было против нас», — честно признавал впоследствии один из лидеров УНР Владимир Винниченко. «Национальные герои» типа Петлюры торговали землями украинской нации, душами миллионов украинских рабочих и крестьян, торговали, скрываясь, как воры, от народного глаза и никого не спрашивая. Они же себя считали призванными освобождать украинский народ. Вот и «освобождали», отдавая Галичину и Волынь с Холмщиной под господство польского магната», — вторил ему известный петлюровский генерал Юрий Тютюнник, который перешел на сторону советской власти и сотрудничал с Александром Довженко, став соавтором сценария его киноленты «Звенигора». Впрочем, образы «Арсенала» разоблачают украинских националистических вождей лучше любых цитат из воспоминаний участников тех давних событий. Это фильм на все времена, а его художественное значение не позволяет власти положить его под сукно цензуры. Конечно, творцы современной исторической мифологии пытаются продвигать ее через кино, однако это в основном сводится к дерибану бюджетных средств. Так, лента «Круты 1918», которая была снята при поддержке украинского Госкино, с бюджетом около 52 миллионов гривен, закончилась очередным скандальным провалом, несмотря на то что в ней снялся министр культуры Евгений Нищук. Этот фильм-агитку забыли уже сейчас, через месяц после премьеры, тогда как довженковский фильм о восставших рабочих будут смотреть все новые и новые поколения украинцев. «Сколько уж лет прошло, а всё мчатся на меня кони из «Арсенала», я вижу со всей отчетливостью, как выкатывает на сцену пулемёт батько Боженко, пляшет в лунную ночь тракторист, лежит под яблоней старый дед, и Мичурин идёт сквозь ветер и летящие рыжие листья. Повторяли — не получалось. У Довженко кадры скреплены страстью. Для того чтобы потрясать, надо быть потрясённым», — писал о фильмах великого украинского режиссера Народный артист СССР Григорий Козинцев. И это эмоциональное потрясение, помноженное на реалии исторической правды, ждет всех, кто будет смотреть фильм «Арсенал».