Свои среди чужих. За что сажают россиян в Украине – и в ЛНР/ДНР

Расследование «Собеседника»: как и за что россияне оказываются в тюрьмах Украины и непризнанных республик Донбасса. В фокусе общественного внимания оказываются только самые громкие «политические» дела – «грушники» Александров и Ерофеев, тот же Виктор Агеев, который в январе получил срок по украинскому законодательству. Но в ЛНР, ДНР и на Украине содержатся десятки заключенных из России. Украинские политзэки в России Сенцов Олег, украинский режиссер. Получил в России 20 лет строгого режима, обвинен в создании террористической организации. Сущенко Роман, корреспондент «УкрИнформ», подозревается в шпионаже. Второй год под следствием. Кольченко Александр, крымский антифашист. Обвинение – идентичное сенцовскому. Приговор – 10 лет. Клых Станислав, Карпюк Николай, активисты запрещенного в РФ «Правого сектора», которых обманом заманили на границу РФ (якобы для переговоров с близкими к администрации президента РФ специалистами). Осуждены за участие в чеченских событиях в 1994–1995 годах. «Телевизора пересмотрел» Ситуация у Руслана Гаджиева – пан или пропал. Или его обменяют с очередной партией военнопленных в середине февраля, или ему сидеть на Украине минимум 15 лет. «Тогда уже, может, и не выйду», – говорит сам сиделец, приговоренный к максимальному сроку. Руслан Гаджиев – один из немногих уцелевших в «донбасском Сталинграде», как называют бои под Санжаровкой в январе 2015 года. Поэтому к нему особое внимание. – Он вообще-то работал и трактористом, и сварщиком в Краснодарском крае. А потом... Телевизора, наверное, пересмотрел. Подался на Донбасс добровольцем. Да и местный батюшка мозги промывал, он позже и сам оказался в Луганске, – рассказала в своем единственном интервью жена Гаджиева Наталья. Бывший тракторист 25 января 2015 года оказался в числе трех танковых экипажей – участников атаки, которую Руслан называет «мясорубкой» и старается забыть. Со стороны украинской армии 9 убитых и 12 раненых. Все три танка ополченцев подбиты, из экипажей погибли все. В живых остался только Гаджиев. Сидельцев из России, ДНР и ЛНР здесь называют «сепарами» – сокращенно от сепаратистов. Их дела всегда расследуются дольше, годами, а статьи – самые тяжелые: терроризм, сепаратизм, убийства. За их защиту из местных адвокатов мало кто берется. Под одну гребенку идут и мародеры, убийцы, насильники, и те, кто, как Гаджиев, «телевизора насмотрелся» да местных агитаторов наслушался. Из российского списка (по данным правозащитников) Лангер Андрей, 1981 г. р., позывной «Румын» – военный РФ в отставке, в интервью российскому изданию «Медиазона» рассказывал, что воевал в Чечне. В июле 2015-го уволился и сразу поехал в Донбасс, но «разочаровался в ДНР» и на подходе к украинскому блокпосту был задержан. Седиков Алексей, 1979 г. р., Архангельск. Приехал добровольцем в Донбасс, попал в плен в бою на Светлодарской дуге, при пленении ногу прострелили в пяти местах. Кусакин Василий, 1976 г. р., Якутия. 11 августа 2017 года в Новомосковском суде Днепропетровской области приговорен к 8 годам лишения свободы (ст. 258 ч. 1, ст. 263 ч. 1), военнопленный (подразделение «Тайфун»). Кусакин В. А. ни одной из сторон не внесен в список на обмен, его не посещали международные организации. У него пожилая мать и трое несовершеннолетних детей. Физическое и моральное состояние тяжелое – находится на грани суицида. Ковалис Ольга, 1968 г. р., содержится в СИЗО в Мариуполе. Единственная женщина среди четырнадцати россиян, которых хотят вернуть в феврале 2018 года. Обвиняется в создании террористической организации (ст. 258, ч. 3). Была задержана 30 апреля 2015 года на блокпосту вблизи Мариуполя вместе с россиянином Павлом Черных. Сидоров Денис, 1981 г. р., родом из Москвы. 8 сентября 2015 года был ранен в районе Широкой Балки и пленен украинскими военными. В настоящее время осужден, получил 12 лет строгого режима. Капкан для «Медведя» Отправляясь в 2014 году в ЛНР, ростовчанин Алексей Герих (позывной «Медведь»), как выходец из военной династии, понимал, что его могут убить. Ну или, наоборот, наградить – у него уже есть часы от Путина за одну из прежних горячих точек. Но он вряд ли мог подумать, что окажется в луганской тюрьме. – Камера у него не отапливается вообще, с большим трудом удалось за свои деньги купить обогреватель и передать. Окно как было разбито, так его никто и не собирался вставлять – пришлось устанавливать «пластик» за свой счет, – рассказала «Собеседнику» подруга Гериха Валентина. Герих проходит по делу ОБРОН (отдельная бригада особого назначения) «Одесса», которую даже в ЛНР признали незаконным формированием. – А кто в 2014 году был законный? Тогда не было никаких органов – старые утратили силу, новые еще не были созданы, шла война. Такие ОБРОНы создавались стихийно. А вот после войны остались только те, кто был выгоден победителям – новой власти, остальных просто объявили вне закона. Особо ретивых бросили в тюрьмы. «Одесса» никому не подчинялась. Однажды на границе Краснодона они остановили явно контрабандный груз. Как потом выяснилось, его крышевал лично находящийся сейчас в бегах глава ЛНР Игорь Плотницкий. Поэтому командира «Одессы», его зама и одного бойца арестовали, а потом уже стали искать, в чем их обвинить, – излагает свою версию Валентина. Алексея Гериха обвиняют в одном из самых громких здесь преступлений – расстреле радиоведущей Алёны Кулиш и ее мужа Владимира Алехина. – Были сведения, что они сообщают украинцам координаты расположения техники и живой силы ополченцев. Родственники говорят, что они только носили еду украинским солдатам. Но факт есть факт: к ним приехали ночью, расстреляли и их самих, и дом. Это были ополченцы, но вот кто именно – вряд ли кто видел. Да даже если и видел, то не скажет, – рассказал «Собеседнику» житель Лутугинского района, где все и произошло. – Вину повесили на бойцов «Одессы», тем самым и дело как бы раскрыли, и заодно убрали тех, кто мешал побочному бизнесу властных персон, – считает правозащитник Александр Ямпольский, который создал фонд помощи соотечественникам «Родина». – Но доказать вину никак не могут, в итоге люди четвертый год в изоляторе без приговора сидят. Фото: Global Look Press Особенности правосудия в ЛНР Александр Ямпольский знает не понаслышке – участвует в процессах. – Верховного суда в республике нет в принципе, то есть получается, что апелляцию на приговор подать можно, но рассматривать ее некому. В ЛНР нет своего омбудсмена, которому можно было бы пожаловаться на нарушение прав. В итоге и виновные, и невиновные томятся в тюрьмах годами, – перечисляет Ямпольский. Главный фигурант этого громкого дела – командир ОБРОН «Одесса» Алексей Фоменко с позывным «Фома» – сумел выкрутиться, вышел под подписку о невыезде и сейчас скрывается где-то в России. У него есть несколько страниц ОБРОНа в интернете под общим девизом «За веру православную, законные устои и единый Русский Род!» На странице есть несколько электронных кошельков для перевода денег от сочувствующих. Многие «ветераны ДНР» продолжают зарабатывать сбором средств. Правда, говорят, что выгоды это приносит все меньше. Из контактов – только электронная почта. Но «Собеседнику» Фома не ответил. – Третьим к делу пристегнули 25-летнего Александра Капраля. У него вообще комично: он уже вернулся в Россию, как вдруг ему позвонили из ЛНР и попросили приехать, чтобы уладить какие-то формальности. Он откликнулся, но по приезде в ЛНР ему надели мешок на голову и бросили в подвал. Один из местных написал на него заявление о мародерстве. На самом деле у этого потерпевшего при оформлении под стражу как временно задержанного по инструкции, как обычно, изъяли под опись телефон, цепочку, шнурки и другие личные вещи. А позже он обвинил Капраля в хищении вещей. Сейчас этого заявителя нет в ЛНР – говорят, устроился моряком на корабль и ушел в море. Но перед отъездом он позвонил ребятам и извинился – говорит, надавили, заставили написать заявление, – объясняет Ямпольский. – Ко мне во двор тоже приезжали со словами «Ополчению нужна ваша машина!», но жена отстояла наш купленный еще до войны джип и не отдала. А уже после окончания боевых действий такие факты могли трактовать, как выгодно – и как военную необходимость, и как мародерство, – рассказывает один из местных жителей. В результате кто-то стал героем, кто-то – преступником. Обычный передел после войны. Бизнес на пленных Еще одна тщательно замалчиваемая тема. В правовом вакууме по обе стороны границы расплодились разные «переговорщики», которые берутся вытащить украинского, донецкого или российского пленного. Такса – от 1 до 100 тысяч долларов. Берут и имуществом – например в оплату услуг могут взять автомобиль. На этой ниве подвизаются как продажные силовики, делающие свой бизнес на острой теме, так и разного рода правозащитники. Пару лет назад заключенные сами смогли объединиться в Союз военнопленных и политзаключенных Донбасса. Лидер союза Максим Гармаш был в заключении, после обмена вернулся на родину. Но был практически сразу задержан спецслужбами ДНР. Министерство госбезопасности ДНР обвиняет бывшего заключенного в сотрудничестве с СБУ (Службой безопасности Украины). Друзья и соратники Гармаша считают, что все дело в переделе сфер влияния в бизнесе по вызволению военнопленных и заключенных и силовики просто зачищают поле от конкурентов. Письма на волю «Я, как говорят зэки, «страданул» и заслужил право делиться своими мыслями, своим опытом и тем самым, возможно, спасти от ошибок, которые могут коренным образом поменять вашу жизнь. И хочу начать свой блог (канал) со слов: «Мы есть! Мы живем и надеемся! Мы верим! Мы выстоим и обязательно вернемся!» – петербуржец Игорь Кимаковский, находясь в украинском изоляторе, ведет страницу в соцсетях. Технология немного сложная: Кимаковский пишет от руки письма, пересылает на волю друзьям, те публикуют. В бородатом человеке со страдающими глазами студенты и педагоги питерского аграрного университета с трудом узнают преподавателя и руководителя центра информационных технологий вуза Игоря Кимаковского. С 2014 года он периодически выезжал в ДНР с гуманитарными грузами, даже стал официальным помощником по гуманитарным вопросам мэра Дебальцево. – В июне 2015 года его задержали в Волновахском районе и обвинили в том, что он занимается разведкой. По версии самого Кимаковского, он просто заплутал на местности и навигатор завел его не туда. Кстати, его «УАЗ Патриот» забрали, и никто ни возвращать, ни искать, конечно, не собирается, – рассказал «Собеседнику» адвокат Кимаковского Валентин Рыбин. Насчет «заехал не туда» оказалось, что далеко заехал – на 150 км. А в сети есть видео, на котором Кимаковский рассказывает, что за командировку получал поболее, чем в вузе – 160 тысяч рублей. Арестант старается использовать вынужденное время в тюрьме с пользой – много читает, пишет прозу и стихи и даже рисует. В камере есть судоку, шахматы, шашки – для отвлечения от тягот своей участи. «Мне пришлось пройти через пытки, клевету, подвалы СБУ, недоверие друзей, непонимание самых близких мне людей, бесконечные обыски, месяцы замкнутого пространства в духоте и без солнца, голодовки... Сломало меня это? Нет!» – пишет Кимаковский на своей странице из заключения. После активной военной фазы в Донбассе в тюрьмах Украины, ЛНР и ДНР находятся десятки россиян. Реальная цифра – тайна за семью печатями, в которой невыгодно признаваться ни одной из сторон. Журналист Роман Манекин, объявивший, что только в тюрьмах ДНР сидят 300 россиян, был схвачен силовиками Донбасса и удерживался несколько дней. Ходили даже слухи о его убийстве. Как сейчас говорят, корреспондент был выслан из республики, а подтверждающие документы так и не увидели свет. Послевоенные тайны охраняются еще строже, чем военные. Так сколько же человек сидят на территории Украины, ЛНР и ДНР? Народный депутат Верховной рады Украины Надежда Савченко в начале января опубликовала список из 102 россиян в тюрьмах Украины, 47 – в ДНР, 4 – в ЛНР. Представитель МИД РФ Мария Захарова на брифинге 12 января сказала: «Цифры, которые мы имеем, говорят, что российских граждан на порядок меньше, чем задекларировано. Таких заключенных не более двух десятков. Эта цифра постоянно меняется, данные мы еще будем уточнять. По нашим данным, информация Надежды Савченко имеет очень приблизительный характер. В списках немало россиян, которые были давно уволены. Также мы видели там фамилии людей, дела в отношении которых имеют сугубо уголовную почву и никак не связаны с ситуацией в Донбассе». * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №06-2018 под заголовком «Свои среди чужих».