Грузинский след и снайперские точки в гостинице «Украина»

Прошедший в канун Нового года долгожданный обмен пленными между Украиной и республиками Донбасса не обсуждал разве что ленивый. Возмущались по поводу «кидалова» украинских властей, которые в последний момент отказались менять российских граждан. Вспомнили Валерию Лутковскую (украинский омбудсмен – ред.), в упор не замечающую нарушения прав человека. Ирину Геращенко (депутат Верховной Рады – ред.), стараниями которой многие из политических заключенных остались гнить в тюрьмах. Но почему-то мало кто вспомнил о пятерых ребятах из спецроты киевского «Беркута», уже больше трех лет сидящих за решеткой. За это время в убийствах протестующих признались грузинские снайперы, украинские националисты в лице Ивана Бубенчика. Кто же еще должен взять на себя расстрелы, чтобы неповоротливое украинское правосудие, наконец, оправдало невиновных? О судьбе киевских беркутовцев, томящихся в Лукьяновском СИЗО, мы поговорили с Михаилом Аброськиным, отцом одного из них. Его сын Павел сидит в тюрьме уже дольше, чем прослужил в спецроте столичного полка «Беркут». — После задержания, при первой нашей встрече, Паша мне сказал: «Батя! На моих руках крови нет!». Я ему верю. Знаю: воспитал настоящего человека, мужика. Сам я прослужил больше семнадцати лет в армии. Застал все: и разруху, и невыплаченные зарплаты. Приходилось сутками жить в военном аэропорту города Нежина, отстаивая его у власти, которая хотела расформировать часть. Так что службу знаю не понаслышке. Сыну на собственном примере внушал такие понятия как честь, долг, порядочность. На судебные заседания по ребятам хожу, как на работу, каждый вторник. Провокаторов всех знаю уже в лицо. Поначалу бабушки и дедушки приходили, кричали, обвиняли. Я их потом 9 мая, когда «Бессмертный полк» шел, видел. Они и там тоже возмущенную общественность играли. Потом на заседаниях суда обиженные студенты появились. Дают показания, а сами не понимают, о чем говорят. Путают улицы, время, при воспроизведении вообще не могут показать, как все происходило. «СП»: — Насколько мне известно, по опыту харьковских сотрудников «Беркута», Генпрокуратура часто не утруждает себя сбором доказательств вины. Обвиняемому просто предлагают пойти на сделку со следствием. — Когда сына взяли, мы с женой сразу пошли в Генеральную прокуратуру. Следователь Музыка сказал: «Вы с сыном договаривайтесь, чтобы признал вину». Но я знаю, что такое честь. Мы на это не пойдем. Донской, есть в ГПУ такой старший прокурор, еще на первых заседаниях в Печерском суде пригрозил нам: «Хоть стреляли, хоть не стреляли, они будут сидеть». В таком случае, о каком честном и беспристрастном правосудии можно говорить?! Доходит до такого абсурда: когда наши адвокаты начинают указывать на процессуальные ошибки в доказательствах, обвинение может заявить, что это опечатка… На десять страниц! «СП»: — Недавно вышел фильм итальянских журналистов о грузинских снайперах. В интервью один из них рассказывает, что в момент событий на Майдане там находилось несколько отрядов с огнестрельным оружием. Они занимали позиции в зданиях отеля «Украина» и консерватории. Могли сотрудники «Беркут» наблюдать их со своей стороны? — На позапрошлом заседании обвинение показывало кусок видео под названием: «Жовтневый-два». Там шестнадцать кадров и английский текст. Переводчик перевел его так: на Украине было два «Беркута», которые стреляли в майдановцев. Моя дочь знает английский и говорит: «Там перевод не точный. Дословно говорится: “Беркут” снял двух снайперов на гостинице “Украина”...» Не факт, что эти слова звучат непосредственно в адрес сотрудников «черной роты». Ведь на Майдане было много разных спецподразделений правоохранителей, но журналисты в основном всех называли — «Беркут». Как подтверждение ее слов — на одном из видео, предоставленном стороной обвинения, видно, что сотрудник спецроты, находящийся за бортом МАЗа, выставив ствол автомата сантиметров на 15, ведет редкий одиночный огонь, но не в сторону митингующих. Ствол автомата повернут в сторону камеры, которая ведет съемку с 16-ти этажной гостиницы «Украина», откуда велся снайперский огонь по активистам Майдана и по правоохранителям. Эти кадры могут стать лишними доказательствами, что ребята пытались погасить снайперские точки в гостинице «Украина». Один из пострадавших – Онуфриев, в первоначальных своих показаниях вспоминал, что видел людей в черной одежде в гостинице «Украина», а в суде уже начал отказываться от ранее данных показаний. «СП»: — Вам что-то известно о том, как вообще удалось выйти на грузинских снайперов? — Рабинович (известный украинский политик – ред.) на одном из каналов сказал о грузинских снайперах, участвовавших в событиях на Майдане. Наши адвокаты зацепились за эти слова. Отправили запросы. И неожиданно получили положительные ответы. Наши защитники Александр Горошинский и Стефан Решко вышли на грузинского генерала Тристана Цителашвили. Он в течение десяти дней нашел контакты с грузинскими снайперами, принимавшими участие в событиях на Майдане. Адвокаты съездили в Грузию и взяли объяснения от стрелков. В суде есть это видео: как проводился опрос, как все участники подписывают протокол. Сейчас единственное, за что переживаем: чтобы люди, которые дали показания, дожили до суда. Ведь надо все зафиксировать юридически. Правовая система Украины очень неповоротливая, особенно если Пашинский, Парасюк (депутаты Верховной Рады – ред.) и другие вместо «беркутов» могут сесть на скамью подсудимых, как заказчики расстрелов. Вспомним, что видеоконференцию с Виктором Януковичем мы ждали полгода. «СП»: — Новая реформа украинских судов, вступившая в действие с конца минувшего года, как-то затронет процесс над вашим сыном и остальными сотрудниками «Беркута», которые сидят в тюрьме? — Как я понял со слов наших адвокатов, с этой реформой не все в порядке. С 29 декабря 2017 года Святошинский суд, в котором рассматривается дело «о расстрелах на Майдане», упразднен. Вместо него должны сформировать новый 4-й Окружной суд, куда на конкурсной основе наберут новых судей. В переходных положениях предусмотрено, что пока не будут сформированы новые суды, старые рассматривают дела в прежнем порядке. В нашем случае судилище длится уже больше двух лет, и неизвестно, когда закончится. Если дело передадут в новый суд, его рассмотрение начнут заново. У многих матерей и жен сердце может не выдержать этих испытаний. «СП»: — Есть информация, что первоначально бойцы «Беркута», находящиеся в Лукьяновском СИЗО, были включены в списки на недавний обмен, но их вычеркнули. — Несколько фамилий ребят были в списках на обмен, пока Ирина Геращенко, обозвавшая сотрудников «Беркута» убийцами, не посодействовала, чтобы их вычеркнули. Парни подали на нее в суд за оскорбление чести и достоинства. Правда, судебные заседания постоянно переносятся, якобы из-за загруженности суда. Вообще, тема обмена для ребят неоднозначная. С одной стороны, хочется отстоять свое честное имя, доказать невиновность. С другой стороны, уже больше трех лет подследственные и адвокаты доказывают абсурдность обвинений, выдвинутых против сотрудников «Беркута». Но судьи упорно не хотят принимать их доводы во внимание. На данный момент доказать свою невиновность в украинском суде нет ни каких возможностей. А затягивающийся процесс не позволит в ближайшее время выйти на свободу. Поэтому, думаю, парни будут согласны пойти на обмен и таким образом получить долгожданную свободу. Я общался с родителями Зинченко и другими родственниками задержанных. Они желают одного: поскорее увидеть своих родных на свободе. Хочу попросить содействия со стороны Виктора Медведчука (известный украинский политик – ред.) и всех, кто занимается составлением списков на обмен: включить в них сотрудников спецроты Киевского полка «Беркут», находящихся в Лукьяновском СИЗО. Помочь ребятам, безвинно сидящим почти четыре года в украинских застенках, выйти на волю.