Невидимая стена: почему советское контрнаступление остановилось на границе Подмосковья?

80 лет назад, 22 января 1942 года, войсками 5-й армии был освобожден поселок Уваровка — последний крупный населенный пункт на территории Московской области. Двумя днями ранее полностью отстоять удалось город Можайск — бойцы армии генерал-лейтенанта Леонида Говорова прошли мимо Бородинского поля с пылающими руинами музея, мимо исхлестанных пулями и осколками дотов Можайской линии обороны и освободили областной райцентр, который тогда назывался Уварово. После 93 дней и ночей оккупации враг был окончательно изгнан с территории Московской области. Это был крупный успех и ликвидация непосредственной угрозы для столицы.

Позиционный тупик

Через несколько дней, 27 января 1942 года, газета "Правда" вышла с передовицей "Московская область очищена от гитлеровского зверья". А ведь другие слова тогда было подобрать трудно — советское контрнаступление город за городом, деревня за деревней обнаруживало следы войны на уничтожение, которую целенаправленно и безжалостно вели нацисты. Везде стояли виселицы, а оставшиеся в живых жители указывали на многочисленные братские могилы. В самом небольшом Уварово солдаты нашли трупы 60 расстрелянных и восьми повешенных нацистами мирных жителей. Все это фиксировалось специальными актами, часть из которых стала доказательным материалом в Нюрнберге в 1945–1946 годах.

Ужасные картины смерти и разрушения были одним из главных стимулов для рядовых и младших командиров, выбиваясь из сил, идти вперед. А ведь это становилось все труднее с каждым днем и часом. Продвижение войск под командованием Леонида Говорова в январе 1942 года шло трудно, с немалыми потерями. За отчетную десятидневку — с 11 по 20 января — 5-я армия потеряла почти 5,5 тыс. человек. Сопротивление противника возрастало, и в конце января войска Западного фронта словно уперлись в невидимую стену: 5-я армия стала терять по 4,5–5 тыс. человек каждые последующие десять дней, при этом практически не продвигаясь вперед. Расстояние от Уварово в Московской области до Гжатска в Смоленской области (ныне город Гагарин) составляло менее 40 км, и этот путь предстояло идти более года — Гжатск будет освобожден только 6 марта 1943 года. Фронт на этой территории остановился надолго и превратился в некий позиционный тупик, опутанный колючей проволокой и обезображенный множеством воронок от снарядов и бомб.

Линия "Кенигсберг"

Еще в декабре 1941 года позади удерживаемых и поэтапно оставляемых позиций войсками группы армий "Центр" поспешно сооружалась так называемая линия "Кенигсберг", которая проходила в документах также как "К-линия" и "Зимняя позиция". Ее начертание проходило в немецких штабах по линии: Юхнов — к востоку от Гжатска — к востоку от Зубцова — Ржев. Такой выбор был сделан ввиду наличия рокады (идущей параллельно линии фронта дороги) Юхнов — Гжатск — Зубцов — Ржев. Рокада позволяла быстро перемещать вдоль фронта резервы, сосредотачивая их на наиболее угрожаемом участке.

За несколько недель немецкие инженерные и строительные части не могли возвести в мерзлой земле Смоленской области линию Мажино с бетонными дотами. Использование советской Можайской линии также было нецелесообразно — амбразуры ее дотов смотрели на запад. В итоге рубеж обороны формировался как цепочка узлов, названная впоследствии "жемчужным ожерельем". Каждая такая "жемчужина" была русской деревней, подготовленной к круговой обороне. Для этого был произведен отбор наиболее прочных и подходящих для обороны построек, а остальные дома и сараи, закрывавшие обстрел, безжалостно сжигались. Во-вторых, в домах с земляным полом выкапывались траншеи и блиндажи, в стенах прорезались амбразуры для пулеметов; на перекрытия насыпалась земля. Считалось, что падающие на опорный пункт снаряды и мины средних калибров будут задержаны крышами домов и перекрытиями. По существу, жилой дом становился призраком с пустыми окнами. Деревни в средней полосе России тогда располагались достаточно часто, практически в прямой видимости, поэтому промежутки между населенными пунктами контролировались только огнем пулеметов и артиллерии. Глубокий снег, который выпал в декабре 1941 года, также серьезно мешал обходам и охватам в промежутках между опорными пунктами.

Отходить на линию "Кенигсберг" предполагалось через ряд промежуточных рубежей, которым дали условные имена по названиям немецких городов: "Аугсбург", "Бремен", "Кобург", "Дрезден" и т.д. Их задачей было замедлить путь, не позволить солдатам сорваться в беспорядочное бегство, а также нанести наступающим частям Красной армии потери. После отхода на "Кенигсберг" движение на запад было запрещено.

Объективные причины

К прекращению отхода имелись вполне объективные предпосылки к декабрю 1941 года. Группа армий "Центр" попала под удар, будучи в наступательной конфигурации, с растянутыми флангами. Поспешный отход от стен советской столицы позволил сократить протяженность линии фронта и перераспределить силы. К концу января 1942 года целостность фронта была восстановлена, перегруппировки закончились. Так, с 150 машин в январе 1942 года численность танковых войск на восточном фронте поднялась до 600 штук в феврале, невзирая на потери. Это позволило врагу дать бой на подготовленных позициях.

При этом штурм опорных пунктов "Кенигсберга" осложнялся для СССР нехваткой боеприпасов в Красной армии — промышленность еще только приходила в себя после эвакуации. Кроме того, помимо удара артиллерии войскам требовалась тактическая выучка и боевой опыт, которых новым частям и пополнениям не хватало. Пытливый ум русского солдата, конечно, изобретал разные способы просачивания наших сил на территорию врага, опорные пункты пытались сжигать, но прорыва линии обороны добиться не удавалось. Чтобы преодолеть невидимую стену, потребовалось вырасти прежде всего качественно.