о всеобъемлющей политике НАТО в космосе

«Кто может угрожать «процветанию, безопасности и стабильности государств евро-атлантической зоны»? Да тут любой... из администрации Байдена вам ответит: конечно, Россия и Китай. А если так, то мир всё же не однополярный, как настаивают американские глобалисты. И второй, и третий полюса всё-таки есть, к тому же они настолько опасны, что против них НАТО принимает космическую стратегию».

Североатлантический альянс опубликовал «Всеобъемлющую политику НАТО в космосе», в которой зафиксировано намерение распространить на космическое пространство принципы коллективной обороны организации, включая Пятую статью, согласно которой нападение на одного члена альянса рассматривается как нападение на альянс в целом. Ещё в 2021 году союзники договорились, что «атаки в направлении космоса, из космоса и в космическом пространстве представляют очевидный вызов для безопасности альянса».

Несмотря на «космический» масштаб опубликованного документа, всё это укладывается в классическую геополитику и описано европейским юристом и геополитиком Карлом Шмиттом ещё в прошлом веке.

Собственно, сама геополитика, как всем давно известно, является методологией противостояния двух типов цивилизаций — морских и сухопутных. Однако особенность этого противостояния в том, что оно как бы навязано морскими цивилизациями (обозначаемыми в геополитике понятием «талассократия») цивилизациям сухопутным, которые называются, соответственно, термином «теллурократия».

Иными словами, цивилизация моря (Sea Power) нападает, а цивилизация суши (Land Power) вынужденно отвечает. Традиционная атлантистская геополитика, таким образом, имеет своей конечной целью установление мирового доминирования за счёт цивилизации суши.

Чем меньше Суша сопротивляется, тем ближе Sea Power к своей цели. Но верно и обратное: любое сопротивление, пусть и вынужденное, тормозит процесс установления глобального доминирования. В этом и заключается историческая диалектика геополитического противостояния со времён войн Рима и Карфагена до наших дней.

Изменения начались тогда, когда научно-технический прогресс шагнул вперёд. Появление авиации, а затем и ракетных носителей сделало необходимой разработку «геополитики воздуха», так как традиционные столкновения двух типов цивилизаций, происходящие на суше и на море, стали иметь всё меньшее значение. Это в значительной степени уравняло возможности Суши и Моря, но только потому, что Суша была вынуждена опять экстренно нагонять морскую цивилизацию, развивая сначала свою авиацию, а затем и своё ракетостроение. Как, впрочем, и ранее: когда морская цивилизация уже вовсю доминировала на море, захватывая колонии по всему миру, сухопутная цивилизация лишь начинала осваивать кораблестроение.

Понятно, что все эти обобщения в значительной степени символичны и даже метафоричны, но в своей сути отражают эту геополитическую диалектику: Море, которое более динамично, изменчиво, ликвидно (leak), пользуясь преимуществами этой динамики и ликвидности, нападает, а Суша, которая более консервативна, статична, созерцательна, вынужденно обороняется, технологически лишь догоняя научно-технические достижения «морского могущества».

Вы скажете: ну и прекрасно, всё это стимулирует развитие. А с чего вы взяли, что развитие должно быть только материально-техническим? Есть ещё сфера Духа, которую, впрочем, Запад отрицает, на этом отрицании и выстраивая свои материальные достижения. То есть, технически развиваясь за счёт духовности, которая у цивилизации суши имеет более приоритетное значение, в то время как технологии и научно-технический прогресс — лишь утилитарное, под давлением внешних (агрессивных) обстоятельств.

Но вернёмся к геополитике воздуха, определённой Карлом Шмиттом как «аэрократия».

Ядерный паритет, стратегические бомбардировщики и межконтинентальные баллистические ракеты уравняли шансы, сделав мир более устойчивым, стабильным, безопасным по крайней мере на несколько десятилетий. Ведь для самолётов и ракет разница между Сушей и Морем не так значительна.

Не согласившись с установленным паритетом, талассократия двинулась дальше, в космос, перенося противостояние туда, где значение земных, пространственных факторов снижается до минимума. В результате нынешняя геополитика в дополнение к Суше и Морю вынуждена оперировать стихиями воздуха (ядерное оружие) и эфира (космические военные программы).

Но ещё до того, как всё это произошло, Карл Шмитт провидчески описал эти новые сферы геополитического противостояния, к талласократии (власти моря) и теллурократии (власти суши) добавив аэрократию и эфирократию.

Втянув с помощью тогда ещё гипотетических звёздных войн (программа СОИ) сухопутную Советскую Империю в гонку вооружений, центр талласократического Запада — Соединённые Штаты Америки — измотали своего евразийского оппонента, одержав победу в холодной войне. Ведь, несмотря на все свои успехи в космосе, Советский Союз со своим плюшевым Политбюро не воспринимал космос как арену боевых действий и, как следствие, не был готов (или не имел возможности) разрабатывать и размещать в космосе свои вооружения.

А посмотрев мультфильм о том, как американские космические лазеры сбивают на орбите советские спутники, престарелое советское руководство, хватаясь за сердце, загнало и так утомлённую экономику до смерти. Чем в совокупности (отказ от противостояния в космосе плюс истощение экономики) обрекло советский эксперимент, как и весь советский блок, контролировавший на тот момент половину мира, на неминуемое поражение.

Совсем иначе обстоят дела сейчас. Россия создала ракетно-космические войска, объединив возможности военных с нашими достижениями в сфере космических технологий, где американцы серьёзно просели (прости нас, Илон Маск), чем добилась очевидного паритета в области эфирократии — той же геополитики, но вынесенной в космос.

Однако не изменилось главное. Мы сделали это вынужденно, догоняя Sea Power теперь уже и в космосе. И здесь самое время обратить внимание на самое важное замечание Карла Шмитта, заключающееся в том, что и аэрократия, и эфирократия есть не что иное, как технологически продвинутые подходы талассократии. Как утверждал Шмитт, весь технический процесс освоения новых сфер ведётся в сторону «разжижения» (leak) среды. Что и оборачивается сначала устремлением с суши в море, оттуда — в воздух, а далее — в космос. Это они, цивилизация моря, ищут всё новые среды для нападения на нас, цивилизацию суши, а мы лишь отвечаем, стремясь обеспечить свою безопасность.

Вот и сейчас, пока Россия пытается получить от Запада хоть какие-то гарантии непродвижения НАТО по земле, само НАТО принимает стратегию противостояния в космосе, абстрактно пытаясь объяснить это тем, что, дескать, последствия атак в космосе «могут угрожать процветанию, безопасности и стабильности государств евро-атлантической зоны».

Но постойте! С геополитической точки зрения (а сознание и подходы западных элит строго геополитические) у цивилизации моря, Запада, есть свой неснимаемый сухопутный оппонент — цивилизация суши, евразийский heartland, в центре которого, как и во времена создателя западной геополитики Хэлфорда Маккиндера, так и лежит Россия — второй, сухопутный геополитический полюс.

В дополнение к этому в формирующемся на наших глазах многополярном мире, если идти на поводу у экономикоцентризма, ещё одним полюсом является Китай, тоже активно развивающий свои космические технологии — и тоже для того, чтобы угнаться за агрессивным, наступающим, нападающим Западом. Тогда, конечно, всё сходится.

Кто может угрожать «процветанию, безопасности и стабильности государств евро-атлантической зоны»? Да тут любой... из администрации Байдена вам ответит: конечно, Россия и Китай. А если так, то мир всё же не однополярный, как настаивают американские глобалисты. И второй, и третий полюса всё-таки есть, к тому же они настолько опасны, что против них НАТО принимает космическую стратегию.

Но нет, американские политики и чиновники НАТО продолжают неубедительно, уныло и монотонно врать, бубня себе под нос заученное «не против вас». А против кого НАТО собралось создавать космическую военную группировку? Кто ещё может «угрожать процветанию, безопасности и стабильности государств евро-атлантической (читай: атлантистской — в геополитических терминах. — В.К.) зоны»?

С чьей стороны НАТО опасается «атаки в направлении космоса, из космоса и в космическом пространстве»? Неужто от космических пришельцев? В таком случае так и запишем: «Всеобъемлющая политика НАТО в космосе» нужна для того, чтобы сразиться с пришельцами. Ну тогда ладно. Мы, конечно, верим (как всегда), но на всякий случай тоже будем готовы.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.