Потерпевшие по делу о сгоревшем SSJ 100 описали посадку и пожар
Среди потерпевших также выступил замгубернатора Мурманской области. Претензий к пилоту Денису Евдокимову он не выразил. В Пушкинском городском суде прокурор продолжил допрос потерпевших по делу о сгоревшем SSJ 100 . По видеоконференцсвязи из Мурманского областного суда с участниками процесса общался замгубернатора Мурманской области Владимир Евменьков. Он рассказал о деталях полёта: «Услышал два сильных хлопка, несмотря на то, что был в наушниках, все слышал. Не сомневался, что это был удар молнии и обратил внимание как снизился набор высоты». По словам Евменькова, самолёт подпрыгивал и ударялся о землю три раза. При этом даже не выпали кислородные маски. Покинуть самолёт ему удалось быстро, так как его место было в передних рядах самолёта. После торможения началась эвакуация. Выходил по правому трапу, так как левый трап ещё надувался. Даже успел взять вещи, к тому моменту никакого дыма в салоне он не видел и не чувствовал. На вопрос прокурора, «что помешало погибшим пассажирам покинуть самолёт?» замгубернатора ответить не смог. Участвовал ли он в подаче коллективного иска во французский суд — не уточняется. Вторая потервпевшая Юлия Марченкова летела вместе со своим маленьким сыном. Она одна из первых смогла покинуть самолёт. «Ощущение тревоги было ещё в аэропорту перед вылетом. Небо было тёмное грозовое»,- сказала она. Пострадавшая во время полета обратила внимание на движение шторок между бизнес и эконом-классом, по ним поняла, что самолёт перестал набирать скорость: «Я уже была эмоционально неустойчива и понимала, что что-то не так, была напугана». Все потерпевшие рассказали, что бортпроводница сообщила пассажирам о возврате судна в город вылета по причине технической неисправности, но именно про аварийную посадку никто ничего не сказал,- передает корреспондент РЕН ТВ из зала суда. Первым огонь через иллюминатор увидел сын Марченковой и закричал: «мама, самолёт горит!». После этого Марченкова с ребёнком на коленях поползла к кабине пилота, ещё до полного торможения. Огня внутри судна ещё не было. По ее предположению, бортпроводники даже не знали, что появился огонь. «Я начала кричать «срочно открывайте самолёт, пока мы все не сгорели!Мы уже на земле», — рассказала она суду. Но больше всего ее шокировало то, что службы не ждали самолёт при его приземлении. «У меня уже был полёт, когда у шасси была неисправность. Тогда все спасательные службы уже ждали самолёт на земле. Там [в Шереметьеве] какие-то службы должны же были ждать! Не слаженно сработали спасательные службы», — заключила Марченкова. Как позже пояснила корреспонденту РЕН ТВ адвокат Наталья Митусова, в тот день диспетчер просто не заметил сигнал бедствия, поданный из самолёта. «Они [службы] должны были выехать, подготовиться, но прибыли в то расчетное время, как будто авария произошла только сейчас. По прибытии сначала у них была неправильная расстановка. Самое главное- никто не зашёл на борт. В первую очередь, должны были зайти газодымозащитники в специальных костюмах и помогать эвакуации. Я думаю, они просто испугались, что может быть взрыв», — сказала защитница. По словам Митусовой, следствие не отработало. Авиационно-техническая экспертиза, которая есть в материалах дела, не ответила на вопросы: был ли борт исправен до полета и был ли исправен во время полета и посадки. «В экспертизе сказали, что по предполетным документам борт был исправен и дальше без какой-либо мотивировочно-исследовательской части они [эксперты] ответили: если борт был исправен по предполетным документам, то он был исправен во время полета и посадки. Экспертиза на 3 листа и ничего из себя не представляет. Никто толком самолет не исследовал»,- заключила адвокат. Напомним, 5 мая 2019 года самолет Москва — Мурманск загорелся после аварийной посадки в Шереметьево спустя 28 минут после вылета. Пламя полностью уничтожило хвостовую часть судна. В результате ЧП погиб 41 человек, еще 22 пострадали. На сегодняшний день пилот Денис Евдокимов находится под подпиской о невыезде, на время судебных разбирательств он отстранён от полётов. Свою вину в трагедии Евдокимов не признает
