— В центрах управления полетами в Хьюстоне и подмосковном Королеве наверняка есть данные о поломках и нештатных ситуациях на МКС. По этой статистике можно судить, нарастают ли нештатные ситуации и с чем они связаны. Это могут быть технические ошибки, неверная эксплуатация или неизбежный процесс старения сложной технической системы.
Удивляет, что несмотря на дискуссию последнего времени, эти данные не раскрываются. Видимо, они нелицеприятные. Похоже, действительно происходит старение технической системы. Ведь завершение проекта МКС предполагалось еще в 2015 году. И если это так, то впору говорить о появлении второй причины завершения проекта МКС.
— Американцы, которые в основном финансируют МКС с самого начала и до настоящего времени (дают около 3 млрд из 4 млрд долларов всего бюджета), скорее всего в 2024 году завершат финансирование станции. Потому что у них есть лунный проект «Артемида», который требует колоссальных финансовых вливаний. И «Боливар не вынесет двоих».
Тем более что всех целей, которые США ставили перед собой на МКС, они достигли. А необходимую загрузку своих научных, конструкторских и промышленных мощностей они обеспечат уже в лунном проекте. Причем, даже лучше, чем на МКС. У них не произойдет спада пилотируемой космонавтики и космонавтики в целом, потому что из одного проекта они плавно переходят в другой.
И если две упомянутых причины сойдутся, то никаких аргументов для продолжения проекта МКС уже не будет. Нам нечем будет убедить американцев остаться. А значит, уже сейчас надо актуализировать планы по завершению проекта и затоплению МКС, как это было со станцией «Мир». Это будет сложно — «Мир» весил 100 тонн, а МКС — 400 тонн, но возможно.
— Да, американцы, а также их партнеры по МКС — Япония, ЕС, Канада, которые с ними не спорят, рано или поздно отправятся на Луну. Они уже готовят технические решения, юридические документы для этого. Финансирование у них тоже есть. А что касается нас, то, похоже, российскую пилотируемую космонавтику после 2024 года (продленный срок эксплуатации МКС — авт.) ждет катастрофа.
Ни о каких планах на период с 2024-го по 2029-2030 годы, когда мы должны полететь на корабле «Орел» и сверхтяжелой ракете к Луне или еще куда-то, неизвестно. Причем, только на первый этап лунной ракеты нужно 1,5 трлн. рублей. Надежды, что «Роскосмос», который за 30 лет ни один проект не выполнил в срок, сейчас сделает иначе, у меня нет.
Это значит, что у России в пилотируемой космонавтике появляется разрыв на многие годы. Это катастрофа для страны. Поскольку пилотируемая космонавтика для нас имеет ментальное значение. На мой взгляд, СССР в 20 веке совершил два великих дела для всего человечества — победил в Великой Отечественной войне и вышел в космос.
То есть для нас значение пилотируемой космонавтики выходит далеко за рамки технологий. Это наш крест и мы должны его нести. А Роскосмос нам обещает закрыть проблему эксплуатации МКС после 2024 года. Но к этому нет никаких оснований, кроме его слов. У всех наших партнеров есть программа на время после МКС, а у России нет.
— Есть точка зрения, что российские модули МКС можно отделить и на их основе создать уже только российскую орбитальную станцию. Но надо иметь ввиду, что два основных российских модуля МКС — самые старые. Им больше 20 лет. Даже если технически их можно отделить, то новую станцию из них не собрать. Так что это все только слова.
— Утечек, поломок у американцев гораздо больше было, чем у нас. Это объясняется тем, что их сегмент МКС гораздо больше российского. По массе, по объему он занимает примерно две трети от всей МКС, а по сложности еще больше. А чем выше сложность, тем больше аварий. Это математический закон. Вообще, небольшие поломки — норма. Главное, чтобы не было тяжелых аварий. Как та, когда корабль «Прогресс» врезался в модуль нашей станции «Мир». Но модуль тогда изолировали и станцию спасли.
— За наши два модуля, особенно за «Зарю», отвечает РКК «Энергия», которая сделала его для «Боинга». И она дает «Боингу» санкцию на эксплуатацию после гарантийного срока. Действительно, последнее продление было дано до 2024 года включительно. Никто из участников проекта против этого не возражал. Также все участники проекта не возражают против очередного продления срока — до 2028 года. А в последнее время все чаще говорят и о 2030 годе.
Практически все наши специалисты считают, что это возможно. И это желательно. Потому что судьба российской пилотируемой космонавтики целиком зависит от МКС. Если проект закроют, пилотируемая космонавтика закончится. Потому что на данный момент ничего не сделано, чтобы создать национальную, только российскую, станцию. Хотя разговоры об этом были, но они ни к чему не привели. Нужно решение, финансирование и хоть какой-то план действий.
Еще одна проблема — НПЦ им. М. В. Хруничева прекратил производство модулей станций. Значит, надо восстанавливать производство. Вообще, закрытие пилотируемой космонавтики чревато потерей опыта, наработок и если страна потом захочет ее восстановить, это будет сделать сложно. Чтобы создать станцию с нуля надо минимум 7 лет. А у нас в стране это растягивается на десятилетия.
— Сейчас пилотируемая космонавтика находится на рубеже окупаемости. Да, она затратная — американцы очень много средств тратят на МКС, но в их сегмент уже пошел бизнес. У нас такие работы тоже ведутся. Действительно, можно добиться, чтобы пилотируемый космос приносил прибыль. И в этот момент отказываться от пилотируемого космоса — это прямая потеря денег.
Россия тратит на всю свою космонавтику около 1% бюджета. Вполне можно было бы финансировать действительно нужные проекты. Но вместо этого было принято решение тратить деньги на сверхтяжелый носитель, который требует всего бюджета за 10 лет, а запускать им нечего, и на корабль «Орел», на котором некуда летать — МКС работу заканчивает, а своей станции нет.
— У нас нет выбора. С США мы не можем сотрудничать, потому что у нас нет техники для полета на Луну, а Китай, который построит орбитальную станцию в ближайшие годы, жестко ставит партнеров в подчиненное положение, на что руководство РФ вряд ли пойдет. Для строительства национальной станции нужно финансирование в объеме половины всей нашей космической программы.
