Ни недели без поломки: Российский сегмент МКС пора на металлолом?

Западные и российские СМИ отреагировали на технические неполадки на МКС, ставшие, увы, закономерностью. Пресса видит причины этих проблем в износе станции. «Первый модуль орбитальной лаборатории был запущен более двух десятилетий назад, в 1998 году, и все больше опасений вызывает его возраст»,- пишет англоязычный журнал Barrons.

Издание Economic Times цитирует космонавта Геннадия Падалку, Героя России и рекордсмена по суммарному времени нахождения в космосе (878 суток): «Все модули российского сегмента исчерпаны». По его словам, оборудование должно было использоваться только в течение 15 лет, и то с учетом пролонгации. Но сейчас его эксплуатируют уже два десятилетия.

Что правда - то правда, тем более, что оценки дают даже наши космонавты, не понаслышке знающие проблемы космической отрасли. Тем не менее, глава госкорпорации «Роскосмос» Дмитрий Рогозин язвительно отнесся к такого рода статьям. «Важными новостями» стали периодические неполадки бытовой техники в американском и нашем сегментах. Внимание мировой прессы приковано и к засорившемуся пылесосу или перебоям с водой в каком-нибудь кране», — иронично написал Дмитрий Олегович в соцсетях.

Однако от «настырных журналюг», как российских, так и иностранных, не ускользнул тот факт, что речь идет о тридцатилетних технических решениях еще советской эпохи. «Но замены им нет»,- резюмирует портал South Front, полагая, что в России утеряны многие технологические компетенции, восстановление которых, вероятно, обойдется «слишком дорого».

Отметим, что вышедшее из строя оборудование для генерации кислорода «Электрон-ВМ» является составной частью общей регенерационной системы МКС, чья надежность и эффективность подтверждается опытом многолетней эксплуатации на орбите.

К «Электрон-ВМ» привязана подсистема обеспечения газового состава СОГС, в которую входят приборы контроля и регулирования давления, выравнивания давления, аппаратура контроля разгерметизации и наддува, газоаналитическая аппаратура, блок удаления вредных примесей, блок «Воздух» для выведения лишнего углекислого газа из МКС.

Особенно важно то, что «Электрон-ВМ» идет в комплекте с блоками регенерации воды СРВ-К и СРВ-У. Иначе говоря, первый без вторых не поменяешь без риска последующих проблем с эксплуатацией. Чтобы не возникло ассоциаций о чем-то простеньком, об этой технике следует сказать пару слов.

Блок СРВ-К перерабатывает жидкость после купания, мытья, конденсат влаги на стенах и иллюминаторах, а СРВ-У - мочу космонавтов в воду самых строгих стандартов, чтобы ее можно было повторно использовать на борту МКС. Понятно, что регенерация не может обеспечить все потребности станции, но ее бесспорная ценность заключается в уменьшении объемов, доставляемых с Земли.

Из-за нарастающих проблем с генерацией кислорода в российском сегменте, NASA заключило с ведущим своим подрядчиком UTC Hamilton Sundstrand Space контракт на $65 млн на разработку аналогов СРВ-К и СРВ-У, как первый шаг к независимости от нашей системы обеспечения жизнедеятельности. Правда, заказчик сомневается в успехе, прописав в договоре особые условия, что 100% инвестиций будут возвращены, если оборудование не будет работать после активации на орбите.

Для этого есть веские причины. В американском сегменте NASA был уже штатовский блок по регенерации воды, который весил четверть тонны. За шесть лет работы он произвел 1080 литров чистой воды - или примерно по пол-литра в сутки, тогда как для генерации кислорода нужно не меньше одного литра на человека. После того, как в 2016 году он сломался, астронавты так и не смогли его починить.

Что касается советской технологии генерации кислорода, она и сегодня является уникальной. По признанию специалистов NASA, советский «Электрон-ВМ» весит в два раза легче и имеет в 2 раза меньше удельное электропотребление на 1кг вырабатываемого «медицинского» кислорода, чем созданная в США аналогичная система.

В этом плане сравнение Рогозина блока «Электрон-ВМ» с бытовой техникой выглядит, по крайней мере, некомпетентным и, по большому счету, неэтичным по отношению к блестящим советским инженерам, на десятилетия опередивших свое время. Даже эксперты NASA и журналисты специализированных изданий с уважением относятся к техническим решениям, имеющиеся на борту российского сегмента МКС.

Так, заокеанский научный портал об аэрокосмической технике Airspace в этой связи пишет: «Хотя партнерские космические агентства - в США, России, Европе, Японии и Канаде упорно работают над тем, чтобы показать МКС как гармоничный космический дом без границ, где астронавты и космонавты беспрепятственно сотрудничают ради общей цели, западные люди действительно видят только деятельность со стороны США».

Но если посмотреть на архитектуру МКС, то в ней практически все российское, созданное еще в СССР. С одной стороны - длинной сегментированной фермы расположен американский сегмент с европейскими и японскими лабораториями, с другой - на дальнем конце построенного в России и купленного Америкой накопительного и двигательного модуля «Заря», находится российский модуль «Звезда».

В 2010 году, когда NASA объявило о завершении строительства МКС, российский сегмент так и остался неукомплектованным критически важными модулями, которые включали бы в себя дополнительные солнечные батареи, средства связи и другие подсистемы, пишет Airspace. Он также отмечает, что тем самым русские создали растущую зависимость от американцев.

Дошло до того, что «Роскосмос» вынужден был просить у NASA электричество, правда, в обмен на право сфотографировать Землю из модуля «Звезда». Оказывается, иллюминаторы были только у нас, и астронавты с огромным удовольствием ходили в гости к космонавтам, чтобы сделать невероятно красивые снимки. Но это уже в прошлом: NASA установил на американском модуле специальный купол для визуального наблюдения за Землей.

По информации, поступающей из NASA, астронавты на МКС отличаются от космонавтов, прежде всего, тем, что первые не чинят оборудование, а меняют вышедшие блоки. А вот наши ребята запросто берут на себя роль космических электриков, сантехников, механиков. Плохо это тем, что тратится драгоценное время, которое рационально отдать бесценным экспериментам. Впрочем, проблема может быть в том, что «Роскосмос» не способен обеспечить «Звезду» необходимой лабораторной базой и планом исследований.

Если посмотреть на статистику о проблемах на МКС в последнее время, то не проходит и недели, чтобы не сломалось что-то из бесчисленного высокотехнологичного оборудования - на космической станции даже туалеты невероятно сложны. После чего «Роскосмос» сообщает об устранении проблемы, то есть о ремонте, что, наверняка, раздражает российский экипаж, так как на выяснение причин могут уйти дни.

Особо удивляет позиция руководства нашего космического агентства в лице Рогозина, который пытается нивелировать проблемы путем принижения советских достижений. Мол, «зря пресса поднимает шум, подумаешь, сортир сломался» или зачем «истерить» из-за того, что на МКС «в кране нет воды в результате какого-то перебоя».

Впрочем, это уже не первый случай подобного рода. Год назад Рогозин хвалился надежностью современных ракет и привел в качестве примера советскую лунную программу 1964 года, когда из 54 запусков только 17 закончились успехом. Дескать, вот тогда был «ракетопад", не то, что сейчас, когда он, а не Сергей Павлович Королев, руководит «Роскосмосом». Однако, как вообще можно сравнивать технологическое время пятидесятилетней давности с нынешним? Да, и если разобраться, ничего нового мы на орбиту не запускаем.

Между тем, нарастающие проблемы в сложной технике всегда являются предвестником большой катастрофы, не дай бог. И вообще, космос - не то место, где можно игнорировать мелочи, включая систему жизнеобеспечения космонавтов. А превращать их в электриков, сантехников или механиков вообще является верхом неэффективности с учетом стоимости их пребывания на орбите.