«Народ все простит»: Гребенщиков о Пугачевой, Матвиенко и «Фабрике звезд»

3 марта на ТНТ стартует «Новая Фабрика звезд». Наставниками начинающих артистов станут Сергей Жуков и Сергей Шнуров. Это не первая попытка реанимировать проект начала нулевых. В 2017 году «Новую Фабрику звезд» уже перезапускали на МУЗ-ТВ, но о ее выпускниках сейчас ничего не слышно. Что ждет обновленное реалити-шоу, как проходила первая «Фабрика» и каково работать с Пугачевой — в эксклюзивном интервью NEWS.ru с певцом Михаилом Гребенщиковым.

В чем отличие «Новой Фабрики звезд» от предыдущих

— «Фабрика звезд» была популярным проектом в 2000-х. Имеет ли смысл сейчас молодым исполнителям идти на «Новую Фабрику звезд» или стоит выбрать более свежий проект, например «Голос»?

— Я думаю, что история с «Голосом» точно такая же, как и со всеми «Фабриками». Мы особо не знаем и его участников: они приходят, уходят, только титул остается, а люди растворяются. А по поводу «Новой Фабрики звезд», мне кажется, что-то там должно быть интересно, потому что этим занимается канал ТНТ. Они делают все достаточно своеобразно, у них все время растет пул их артистов. Вот они и взрастят своих звезд в шоу-бизнесе.

— Чем она будет отличаться от других «Фабрик»?

— Сейчас набирают исполнителей в возрасте с 16 лет до 21 года. Я так понимаю, что продюсеры сделали выводы, и уже такому, как мне (тогда мне было 26 лет), на «Фабрику» не залететь. Это, наверное, из-за того, что если ты строишь серьезные планы на артиста и собираешься из него что-то делать, лепить лучше в юном возрасте, чем когда это уже сформировавшийся человек со своими взглядами и стереотипами.

— Как считаете, Сергей Жуков и Сергей Шнуров будут хорошими наставниками?

— Почему нет? Это два хитмейкера. Но, конечно, я хотел бы видеть себя когда-нибудь на их месте.

Как Матвиенко пригласил Гребенщикова на первую «Фабрику»

— Правда ли, что Матвиенко чуть ли не лично вам звонил и приглашал на первую «Фабрику звезд»?

— Не совсем так. Я тогда работал в ночном клубе в Воронеже, как-то включил телевизор и увидел в рекламе Газманова, который приглашает присылать свое видео. У меня была видеокассета, там на мою песню были наложены отрывки с выступлений. Я отправил за 15 рублей бандероль и уже забыл про это, проходит неделя-две, и из продюсерского центра Матвиенко звонят на домашний телефон и приглашают меня в Москву.

Я приехал, и мы с Матвиенко поговорили. Надо же ему было меня прощупать, понять, достоин ли я, чтобы в этой очереди стоять. Я привез все фотоальбомы, видеокассеты, костюмы, приехал с двумя блондинками-близняшками. Что-то на гитаре побренчал, попрыгал, поплясал в репетиционном зале и уехал. Через неделю опять приехал, нас было уже человек 60 (претендентов. — NEWS.ru), сидели Егор Дружинин, Яна Чурикова. Они попросили спеть что-то, подвигаться. Из этих 60 отобрали 25. В третий раз отобрали 16. На проект даже одна беременная пыталась просочиться, но ее «выкупили».

Наша «Фабрика» была первая, мы не знали, куда идем, не с чем было сравнивать. Я даже название не мог запомнить, в Воронеже говорил, что еду в школу шоу-бизнеса.

Потом «Фабрика» стала коммерческой. У нас такого не было, все были по типажам, по характерам продуманы. Конечно, Игорь Матвиенко с кем-то был знаком до этого. В частности, кажется, с Пашей Артемьевым и Сати Казановой. Юля Бужилова с Матвиенко уже сотрудничала. Она писала для группы «Девочки» песни.

Как Бердников тайно бегал за водкой

— Недавно участник шестой «Фабрики звезд» Дмитрий Колдун рассказывал нам, что они жили весело в звездном доме: и секс, и алкоголь у них были. А как на вашей «Фабрике»?

— У нас была самая строгая «Фабрика», даже без курительных комнат. Такой стресс все время. Особо и секса-то не было. Леша Кабанов ухаживал за Сати Казановой и проявлял какие-то знаки внимания. У нас была девственная «Фабрика». Никто не ругался матом и не пил алкоголь. Были случаи на съемках. Вот, например, снимаемся мы на «Мосфильме» для новогоднего выпуска, сидим за столом, яблоки и груши бутафорские, а коньяк стоит настоящий. И мы с Бердниковым, Асташенком, Пашей Артемьевым, пока никто не заметил, его и выпили. Еще был случай: у нас какая-то съемка, мы весь день голодные, ноем, с нами охрана, человек десять. Бердников умудрился, пока мы выходили из автобуса, в «Макдоналдс», сбегать в ларек и купить бутылку водки. Мы ее в бутылки из-под кока-колы разлили.

Почему Юля Бужилова не стала звездой

— Почему сложилось так, что одни участники стали востребованными, а о других почти ничего не слышно?

— Ну это на самом деле жесткая такая рулетка... Многие взвешивают и думают, что это не для них, кто-то до сих пор ждет звонка от продюсера. У кого-то характер не очень. Во время общения на «Фабрике» за тобой наблюдают продюсеры и думают, что если человек ведет себя не так, как надо, то такой им не нужен. Большинство не может писать ни музыку, ни слова — они исключительно зависимы от других творческих людей. У кого-то есть творческий потенциал, но нет денег.

Юля Бужилова с нашей «Фабрики», наверное, предпочла, роль преподавателя. Это же такая ноша — быть публичным, на виду, все время перед кем-то за что-то оправдываться. Это так кажется, что все просто. После «Фабрики» надо было удержаться, еще раз в воду войти после того, когда тебя забыли на какое-то время. Я вот сейчас чувствую себя отлично. У меня песни залетели. Я выпустил восемь альбомов за последние три года. Несколько хитов приносят мне деньги. Считаю, что я вошел второй раз в воду, это тяжело.

Какие отношения после окончания контракта у Гребенщикова с Матвиенко

— Вы сотрудничали после «Фабрики» с Матвиенко, но потом ваши пути с ним разошлись. В каких сейчас вы с ним отношениях?

— Я был самопишущий. Мне Игорь Матвиенко дал шанс, выделил средства, и я выпустил два альбома. Но у меня тогда были свои взгляды, свой музыкальный опыт. У Игоря была уже пятая «Фабрика», новые артисты. Я поговорил с ним: «Мне уже 30 лет, можно я пойду дальше сам?» Как только я расторг контракт, открылась моя студия, мой продюсерский центр. Я не жалею.

— Вы общаетесь с Матвиенко?

— Если где-то пересекаюсь на мероприятиях. Раньше мы в Италии встречались в Forte Dei Marmi, там весь продвинутый шоу-бизнес тусовался: Ирина Салтыкова, Лада Дэнс, Александр Малинин, Виктор Дробыш. Для меня общение с ним всегда было ценным. В гостинице мы как-то встретились, я там жил, а он сына водил на футбол. Он пришел с Владимиром Матецким, мы сидим, винцо попиваем, разговариваем о шоу-бизнесе, о всяких гармониях, ремиксах, о том, что будет.

Когда закончилась «Фабрика», Игорь мне сказал: «Давай ты будешь в тельняшечке, с папироской, в кепке и с гитаркой петь блатные песни». Я ответил: «Где блатняк и где я?» Я же, наоборот, приехал модное что-то показать. Отказался от предложения Матвиенко. Прошли годы, и я только допер, что тут-то и есть золотая жила (теперь Гребенщиков поет шансон. — NEWS.ru).

С кем с «Фабрики звезд» общается Гребенщиков

— Солистка группы «Фабрика» Маша Алалыкина ушла из шоу-бизнеса, приняла ислам, переехала в Дагестан. Какое впечатление она произвела на вас во время проекта?

— Я был ведущим, режиссером в туре «Фабрика звезд». Маше все время больше всех хотелось выступать. Например, как я помню, она могла спросить: «Так, а почему там Сати поет две песни, а я одну? Я тоже хочу две». В какой-то момент за ней начал ездить по городам ухажер, и она ушла из группы. Меня это очень удивило, потому что я видел, сколько в нее вложили.

В клипе она снялась, столько планов было. Считаю, что она подвела. Я слышал, что она неустойку $25 тысяч заплатила. Мне кажется, на примере Маши Алалыкиной потом повально со всеми женскими группами стали прописывать в контракте: «Хочешь уйти — плати €250 тысяч». У меня нет от нею новостей. Я не пересекался с Машей. Даже девчонки, насколько знаю, не на связи с ней.

— С кем из участников вашей «Фабрики звезд» поддерживаете отношения?

— У меня студия, и иной раз кто-то заходит записать вокал или набросать аранжировку. Вот недавно пришел в свою студию, увидел Катю Шемякину. Она независимо от меня связалась со звукорежиссером и пришла. Было приятно ее встретить. С Сашей Бердниковым мы постоянно на связи, всегда рады друг друга видеть. Все взрослеют, у всех свои дела.

«От Пугачевой мне временами перепадало»

— Вы работали в частной школе Пугачевой для одаренных детей. Как вы с ней познакомились? Это было на «Фабрике» или позже?

— «Фабрика звезд» была в 2002 году, а у Пугачевой я работал с 2013 по 2018 год. К тому времени у меня был уже опыт работы с детьми. Ко мне в студию пришла Ирсон Кудикова и говорит: «Я садик и школу для детей открываю». Я пришел к ней, сделал сайт, концепцию, а потом к нам присоединилась Алла Борисовна. Она стала директором школы. Позже Ирсон и Пугачева поссорились.

— Помните первую встречу с Аллой Борисовной? Какое впечатление она на вас произвела?

— Конечно. Я на доске нарисовал маркером концепцию. Для меня это был экзамен — рассказать ей о школе. Алла Борисовна — очень мудрый человек, с юмором и справедливый. Если она ругает, то это очень страшно.

Все время бывало какое-то недопонимание. То микрофон отключен, то еще что-то, и мне перепадало. Но это все рабочие моменты. Мне, наоборот, было лестно, что на меня Алла Борисовна ругается.

Конечно, это было еще то психологическое испытание — быть рядом с ней, иметь доступ, разговаривать, творить. Например, я даю на новый концерт детям десять песен. Она их слушает, пять откладывает, а другие принимает. Для меня это было важно, когда она комментировала, почему эта песня детская, а та не детская, что я с ней разговариваю на равных как композитор, поэт. Мы с ней четыре песни написали — на ее стихи и на мою музыку.

— Какая судьба у этих песен? Их кто-то исполняет?

— Нет, к сожалению, они так и остались. Некоторые, конечно, живут, та же самая «Малявка», а вот те, которые именно с ней придуманы, ждут своего исполнителя.

«Пугачева лично знала каждого ребенка»

— Обучение в школе было дорогое. Почему дети шли в мастерскую Пугачевой?

— Пугачева вручила где-то 35 дипломов. Эти дети получили опыт, они передадут через поколение, чему учились у Аллы Борисовны. Она считалась лучшей, и не могу сказать, что это была дорогая школа. Сначала детей было много, потом мы не добирали. Алла Борисовна уже в возрасте была и никаких филиалов не захотела делать, например, как у Игоря Крутого. Она решила: пусть сохранится костяк — детей 35–40, она лично знала у каждого репертуар, плюсы-минусы каждого артиста.

Для меня работа с Пугачевой — это были седые волосы и огромное количество завидующих людей, сочиняющих сплетни. Но я гордился собой.

— Кого-то из этих детей видите на сцене, кто-то из них стал артистом?

— Ну вот Милана Гогунская (дочь актера «Универа» Виталия Гогунского, которая известна как MILANA STAR. — NEWS.ru). Она училась в школе Пугачевой лет с четырех, наверное.

Почему Гребенщиков ушел из школы Пугачевой

— Из школы Пугачевой вы ушли до ее закрытия. В чем же причина?

— Как я помню, Пугачева вручила дипломы весной и решила закрыть школу в 2018-м. Но некий коллектив мамаш, которые обладали деньгами, сказал, что школу нужно оставить и они сами будут платит аренду — полтора миллиона рублей, а также возьмут руководство на себя. Они предложили Пугачевой лишь приходить на отчетные концерты.

И уговорили Аллу Борисовну на эту авантюру. Она меня спросила: «Миш, ну что, продолжаем?». В моих руках сайт, аппаратура, много чего. И я говорю: «Нет. Раньше я у вас получал зарплату, а сейчас мне будут платить эти женщины». Позже они про меня говорили, что я пьяный и неадекватный.

Я не захотел продолжать там работать. Алла Борисовна сказала мне огромное спасибо за прожитые вместе годы, мы нормально расстались.

Мне было интересно с ней работать. Алла Борисовна — это такой стимулятор, она может тебе звонить в два ночи. Каждые полгода мы ставили концерт с детьми. Она могла знать все, вплоть до того, сколько шариков. Спрашивала: «Купил шарики или нет?» К подготовке к концертам она всегда ответственно подходила, чтобы не ударить в грязь лицом, ведь каждый из них был не какой-то там утренник.

— Она приглашала кого-то из своих звездных друзей?

— Борис Грачевский приходил, Филипп Киркоров, Кристина Орбакайте была неоднократно, Александр Буйнов, Елена Север.

«Народ простит Пугачеву»

— Вы следите за жизнью Пугачевой?

— Ну конечно, наблюдаю, вижу, что непростая у нее сейчас ситуация.

— Она еще вернется в Россию или нет?

— Я думаю, что народ все простит. Она же за мужем уехала. Это же ее супруг всякого наговорил. Я думаю, что Алла Борисовна у нас все равно национальное достояние.

Почему Гребенщиков работает с детьми

— Вы до сих пор работаете с детьми, пишете песни, являетесь автором композиций Миланы. Почему вы выбрали для себя «детскую» нишу? Чем вам это интересно?

— Так получилось, когда я был в «Орленке» в 2004 году мне предложили написать к стихотворению музыку. Мне понравилось, я подумал: почему бы не писать музыку для детей, как это было в Советском Союзе, только модную, танцевальную. Может быть, из-за того, что мне самому нечего было сказать, я был заложником образа фрика-рэпера, а рэперский задор у меня к 35 годам пропал. Детские песни у меня получалось писать, они выстреливали, и люди деньги несли. Я по десять раз на Мальту летал только до пандемии. Там девочка одна была.

Кто только не хотел такие же песни, как у Миланы, я их сотнями писал. А потом пандемия наступила, все пошло не так. Дети перестали петь, потому что негде выступать. А я тогда побывал на проекте «Ну-ка, все вместе», меня так вдохновило это, что мне захотелось запеть. Я к тому времени уже несколько композиций написал. Я решил, что певец и пошли все на фиг. Вот сейчас еще один 8 марта альбом выйдет «Песни года». У меня появился свой зритель. Я пою до 20 песен на концерте. Это люди расписывают, особенно если корпоратив. У меня появился свой репертуар.

Я обрел творческое счастье только к этим годам. Раньше у меня были «Батоны-булки», «Танцы-обниманцы», и все.

Материал из двух песен — это очень плохо, и я всегда завидовал, например, «Иванушкам», что они могут выйти и десять песен долбануть и все их песни знают. И вот благодаря социальным сетям — TikTok, YouTube— люди выбрали мои новые песни, и моя жизнь начала меняться. Сейчас я землю выбираю, домик построить хочу.

Что сделал Гребенщиков с подаренной квартирой

— Про недвижимость. Вы получили от проекта квартиру в Москве. Она же наверняка облегчила жизнь, до сих пор в ней живете?

— Мне когда подарили квартиру, сказали, что я изменил телевидение, до меня не было такого юмора, характеров, экстравагантных персонажей, что ТВ больше никогда не будет прежним. Квартира должна была быть на Бауманской, в новом доме на набережной, но произошел иракский кризис, и цены выросли. Квартиру мне дали в Бирюлево на улице Бирюлевской, однушка, без балкона, но дареному коню зубы не смотрят, я был очень счастлив. Но до центра было далековато. Я добавил деньги и купил квартиру рядом с Павелецким вокзалом, живу в ней.