Святки. О чем пишут писатели

В эти дни народ радостно прославляет событие Рождества Христова. И это отобразилось в нашей литературе. И не только из прошлых веков к нам пришли интересные рождественские рассказы и стихи, но и в современной литературе тема Рождества Христова находит отражение.

Вспоминаю рассказ лауреата Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия Бориса Петровича Екимова «За теплым хлебом». Дед Архип собирался в райцентр, чтобы получить уголь: прочитал в газете, что ветеранам это топливо должны дать в первую очередь. Дома угля уже почти не было, зима же была настоящая, снежная и морозная, поэтому тепло в доме поддерживать было все сложнее.

Жил дед Архип с женой на хуторе, от райцентра довольно далеко, и рейсовый автобус мог в их края из-за непогоды, заносов, плохих дорог не попадать и несколько дней подряд. Хотя жена уговаривала отложить поездку из-за холода и снега и напоминала, что уже завтра Рождество, поэтому лучше бы в праздник дома быть, дед решил ехать, понимая, что уголь, если его удастся получить, в морозы очень бы пригодился.

Хотя пришлось померзнуть на дороге вместе с другими людьми, возможность доехать до нужного места все-таки появилась. Те, кому ехать было не очень нужно, уже разошлись, не надеясь дождаться чего-то. Остались те, кому ехать было нужнее. Пожилая женщина, давняя знакомая деда Архипа, нерешительно сказала: «А може, нам Бог поможет». Вскоре машина забрала всех, пусть и ехали в кузове под брезентом.

Дед Архип пришел в «Гортоп». Он вел себя не совсем естественно. Праздник — Рождество — который скоро наступит, поздравления с праздником — это для него близко и понятно. Он поздравляет сотрудниц с праздником, но не совсем естественно («немножко дурачка деревенского из себя строил»), желая произвести впечатление. Угля не дали: оказалось, что здесь теперь занимаются топливом только для города, что есть оно в наличии сейчас только для учреждений, а дед, житель хутора, за углем может попробовать обратиться в колхоз.

Дед Архип думал остаться на ночь у племянника. Но очень замерз и хотел зайти в магазин погреться. По пути почувствовал запах свежего хлеба… Хлеб на хутор привозили нечасто, в непогоду — еще реже. Люди запасались им и потом уже довольно черствые буханки заворачивали, клали в миску, а ту в кастрюлю с кипящей водой — хлеб становился мягким и теплым. Но как хотелось по-настоящему свежего. В ночь перед отъездом деда Архипа его жене приснился сон, что мать ее испекла хлеб, ароматный, вкусный, а ей, несмотря на все просьбы, почему-то не дала…

Но то был сон, а сейчас старик чувствовал запах свежего хлеба наяву. Магазин был пустой, только продавщица резала хлеб на две или четыре части. Дед Архип потянулся к хлебу, взял и стал есть… еще не заплатив, но обещая это сделать. Потом взял еще хлеба, снова повторяя, что заплатит, что замерз и проголодался. «Ешь, дедушка, на доброе здоровье», – ответила продавщица. А потом «поглядела внимательно и ушла в свою каморку и скоро вернулась с полной кружкой горячего чаю. Она и стул принесла, усадила деда Архипа возле подоконника.

— Садись, дедушка. Пей, ешь, отогревайся.

Горячая волна благодарности к незнакомому доброму человеку подступила к сердцу.

— Спаси Христос, моя доча, — тихо сказал Архип, опускаясь на стул. Спаси Христос».

Дед Архип понял, что не пойдет к племяннику. Он вспомнил сон жены про хлеб, и ему захотелось порадовать ее, принести ей свежего хлеба уже сегодня. Он понимал, что никто не знает, сколько еще им жить на свете, поэтому особенно хотелось прямо сейчас, к празднику, доставить ей радость. Он как-то сразу понял, как дойдет к себе домой, даже и без транспорта: пусть далеко это, он вспомнил, как можно дойти так, чтобы не заблудиться в любую погоду. Старик купил несколько буханок. « — Спаси Христос, доченька, — поклонился он продавщице, — с праздником тебя».

Старик поехал за углем. Не получилось то, на что он рассчитывал, в чем был почти уверен. Но встретилась человеческая доброта, чуткость. Она не только помогла согреться физически. Она согрела сердце и напомнила, как подарить тепло, радость близкому человеку. Благодарит и поздравляет продавщицу старик искренне, не думая о впечатлении и т.д., как еще недавно в «Гортопе». Здесь ему дали теплый хлеб, ему поверили, о нем позаботились. И теплый хлеб он несет с собой. Теплый хлеб — это не просто еда. Это тепло, уют, забота.

У Светланы Васильевны Кековой, тоже лауреата Патриаршей литературной премии, есть стихотворение «Музыка Рождества». Оно обо всем: и о сути праздника, и о зимней природе, и о спешке и круговерти, в которых мы живем.

Приведу несколько четверостиший:

Есть у шальной метели

с музыкою родство…

В город привозят ели,

близится Рождество.

…Тихо снежинки тают,

светит в ночи луна,

Где-то волхвы читают

звездные письмена.

Как нам — по нашей вере —

звездный постичь язык?

Знаем мы, что к пещере

ослик идут и бык,

овцы стоят на месте,

ласковы и тихи,

ждут долгожданной вести

старые пастухи,

Ангел в одеждах алых,

воздух, вода и твердь,

а в городских кварталах —

спешка и круговерть.

Спутаны все приметы,

заметены пути,

ветер несет по свету

легкое конфетти.

Светлана Кекова пишет и о том, что забыты старые традиции и обычаи, что праздник Рождества Христова для многих проходит только в застольях, во внешнем антураже празднования, в привычном времяпрепровождении:

Уж не поет колядки

на праздники народ

на Рождество, на Святки,

на старый Новый год.

Но в жизни монотонной

так сладки эти дни…

В коробочке картонной —

бенгальские огни.

Зажжешь огонь от спички —

услышишь звук трубы

и смотришь по привычке

«Иронию судьбы».

И Дед Мороз с бородкой,

Снегурочка в колье

закусывают водку

салатом оливье.

Люди нередко забывают смысл праздника, заменяя все внешними обычаями. И даже эти внешние обычаи взяты без осмысления, просто потому что «все так делают», так привычно и принято. И Дед Мороз и Снегурочка, постоянные герои детской новогодней сказки, здесь просто едят и пьют. Они не кто-то волшебный из детских сказок, а всего лишь привычный атрибут последних дней уходящего года и первых нового. Они ведут себя как завсегдатаи привычных для многих застолий — и все.

Но в силах человека не заменять смысл праздника такими застольями и привычными фильмами. Это его выбор — как прожить, провести эти дни.

Поэт напоминает о сути праздника:

А где-то месяц ясный

увидел детский Лик,

и как стоят у яслей

лошадка, ослик, бык,

и как сиянье длится

до первых петухов,

и как светлеют лица

волхвов и пастухов.

Стихотворение номинанта Патриаршей литературной премии Дмитрия Александровича Мизгулина показывает мир глазами человека, идущего вечером в храм, встретить праздник Рождества Христова. Оно так и называется «Рождество»:

В церкви тихо. За окнами синими

Хлопья снега, неспешно летящего,

В серебристо-березовом инее

Очертания города спящего.

Снегири, как шары новогодние,

Украшают столетние ели,

И сомненья тревожат — сегодня ли

Вдруг отступятся злые метели.

И рассеется вьюга вселенская,

И застынет, притихнув, природа,

И зажжется звезда Вифлеемская,

Озарив полумрак небосвода.

Верующий человек знает: праздник близко. И в то же время испытывает волнение в ожидании того, что так скоро случится, что сделает весь мир другим. Вроде бы внешне тем же, но другим.

В дни Святок так хорошо почитать строки об этом празднике. Художественная литература обладает большой силой: это разговор от сердца к сердцу.